Тем временем Геракл, отягощенный грузом награбленных драгоценностей, прилег отдохнуть в дубовой роще возле города Орхомен. Золото нужно было ему для мены. Царь Эврисфей вновь отправил его на поиски очередного подвига. На этот раз боец должен был добыть знаменитый пояс царицы амазонок и двигался в хорошо знакомом Фебу направлении.

Завидев спящего героя, Аполлон камнем кинулся на него с небес. Он вытряхнул на голову грабителю всю сумку похищенных у Зевса молний и чуть не испепелил его. Покрытый ожогами Геракл отмахивался, как умел, но сияющий золотой шар всякий раз ускользал от его медвежьих лапищ, чтоб тряхнуть противника новым зарядом. Кровь затекала гиганту в глаза, мешая видеть врага, а Аполлон все не унимался.

Был тот редкий случай, когда Геракл догадался, что не прав. Он запросил пощады, обещая вернуть награбленное. Феб отлетел на почтительное расстояние, принял человеческий облик и не без опаски приблизился к герою. Ибо тот, кто положится на слово взбесившейся горы, — сам безумец.

Но Геракл не собирался нападать. Им овладела апатия.

— Знаешь, как провели меня боги? — спросил он у Аполлона. — Мне скостили пару подвигов. Тот, что с гидрой, и тот, что с конюшнями. А обещали взять на Олимп!

Геракл был обижен, как ребенок. Фебу стало стыдно.

— Я могу помочь тебе с амазонками, — сказал он.

— Говорят, они бешеные бабы?

— Совсем нет, — пожал плечами лучник. — Я знавал Андромаху. Порядочная женщина. Давай покончим дело с треножником и летим на Эвксин.

Геракл нехотя передал гиперборейцу узел с золотом.

— Ты ведь опять меня обманешь, — насупившись, сказал он. — У вас, у богов, так принято.

— И в мыслях не держал. — Феб взмыл с храмовыми сокровищами в воздух. — Я только в Дельфы и обратно. Жди меня здесь.

Конечно, ждать лучника «здесь» Геракл не стал. Велика честь! Аполлон нашел его уже во Фракии.

— Ну и шаг у тебя! — поразился солнечный бог. — Я и по воздуху за тобой не успеваю!

Герой самодовольно хмыкнул.

— Где ты был все это время?

— Служил у Омфалы, — нехотя отозвался боец.

— Ну и как?

— Научился прясть.

— Полезное занятие.

В ответ Геракл обиженно засопел сломанным носом и ускорил шаг.

У города Эгоспотамы спутники сели на корабль, перевозивший масло, и отправились вверх по морю в надежде дня через три достичь туманной земли киммерийцев. Красноватые скалы мыса Макроней, далеко выдающиеся в море, мешали триере подплыть к берегу. Обогнув его, судно вошло в узкое каменистое русло реки Термодон, от которой вверх поднимался белый пар. С ее дна били горячие источники, и обитавшие на холмах в глубине долины макронейцы могли варить чаичьи яйца, просто опустив их в воду.

До Киммерии было еще далеко, но владельцы судна поспешили сбыть свое масло тут же, в обмен на быков, поскольку опасались плыть выше по Эвксину к стране амазонок. Аполлон вздохнул, собираясь сойти на берег, но Геракл пришел в неописуемое бешенство.

— Ах вы, гнусные купчишки! — орал он, сбрасывая в воду амфоры с оливковым маслом. — Вы подрядились доставить нас до Киммерика! Мы заплатили!

По правде сказать, спутники не дали корабельщикам ни гроша. Герой только показал капитану свою окованную медью дубину, а Феб желтые волчьи глаза — и дело было улажено. Прислонившись к мачте, лучник молча наблюдал, как Геракл сгоняет команду на берег, и ума не мог приложить, что они вдвоем будут делать с судном. Однако на пляже появилась толпа ликующих макронейских юношей, разряженных, как на свадьбу. Они уверяли, что едут на ежегодную встречу с амазонками, и так преданно смотрели в глаза гиганту, в одиночку расправившемуся с целой командой, что сердце Геракла растаяло. Он нуждался в почитателях.

— Ладно, садитесь на весла! — крикнул боец. — Да не забудьте меня разбудить, когда приплывем.

— А что, разве амазонки не убивают всех мужчин? — с иронической усмешкой спросил Феб, когда корабль вновь отвалил от берега.

— Не всех, — раздались голоса в ответ. — У нас с ними договор. На праздник Деметры мы встречаемся и даем друг другу, что положено между мужчинами и женщинами. Когда у них рождаются дети, девочек они оставляют себе, а мальчиков отправляют к нам. Все довольны.

«Все довольны…» — думал лучник. Он вдруг ощутил, как соскучился по Андромахе и ее простодушным спутницам. Вот кто умел слушать музыку! Слушать и не перебивать поминутными замечаниями. А еще говорят, что женщины болтливы!

На море лег белый как полотно туман. На Эвксине такое часто случается: только что сияло солнышко, и на тебе — непроглядное молоко, хоть пей его! Рассекая носом холодные испарения Аида, корабль причалил к берегу. Стояла режущая ухо тишина. Слышен был только хруст мелкой гальки под ногами сходящих на пляж путников. И вдруг где-то неподалеку захрапела лошадь. В следующую минуту раздался топот множества копыт, и из тумана прямо на приезжих надвинулись размытые фигуры всадниц.

По праву считая себя не чужим в этих местах, Аполлон заговорил первым:

— Приветствуем вас, хозяйки Киммерии. Мы прибыли вместе с макронейцами почтить ваш праздник Деметры.

В ответ сверху послышался дружелюбный смех, и всадницы стали спрыгивать на землю. Одна из них, рослая и розовощекая, подошла к Гераклу и положила ему руку на плечо. Судя по довольному урчанию, которое издал герой, незнакомка ему тоже приглянулась. Они в обнимку двинулись по берегу. Остальные амазонки и проворные макронейские юноши не стали терять времени даром. Несколько женщин откровенно засматривались на Феба, но он искал глазами Андромаху. И не находил ее.

Тогда солнечный бог вернулся к кораблю, на который уже поднялись Геракл и его спутница. Они стояли на палубе и разговаривали вполголоса. Феб не слышал ни слова, но даже сквозь туман видел, как руки бойца непроизвольно касаются то волос, то подбородка женщины, а то вдруг застывают на ее золотом широком поясе с оскаленной головой вепря — знаком Ареса.

«Значит, у амазонок новая царица? — с удивлением думал лучник. — А где же Андромаха?» Он нашел ее. Но не скоро. Обогнув долину, Аполлон поднялся на взгорье. Там счастливиц, сопровождавших Ипполиту, ждали остальные, не столь удачливые подруги. Они не заслужили в этом году права на любовь и ходили хмурые, точно опущенные в воду.

— Господин мой, — окликнули Феба сзади.

Аполлон обернулся. Андромаха и без золотого оружия оставалась собой. Она смотрела на него печальными глазами, и лучник проклял тот день, когда вмешался в жизнь этих беззащитных воительниц.

— Царица… — только и мог вымолвить он.

— Я теперь не царица, — усмехнулась она. — Я слежу за лошадьми.

— Тебя победили на состязаниях?

— Ты издеваешься, Феб? — Ее брови гневно сдвинулись. — Боги покарали меня за помощь тебе. Но, — уже тише добавила она, — я ни о чем не жалею. Я поставила храм Аполлону Амазонскому и жду, пока мои молитвы дойдут до него.

Намек был прозрачен.

— Твои молитвы дошли, — кивнул Феб. — Клянусь, что верну тебе царский титул.

Андромаха недоверчиво хмыкнула.

— Одолжи мне свою одежду, — попросил Аполлон. — Мне кое-что пришло в голову.

Наскоро переодевшись в кожаную куртку и штаны Андромахи, Феб выпустил из-под амазонского колпака свои прекрасные золотые волосы и поспешил обратно к кораблю. На берегу он нашел кучку недовольных всадниц, на долю которых не досталось макронейских юношей, и стал убеждать их, что Ипполите угрожает опасность. Чужеземцы, заманившие ее на корабль, собираются похитить золотой пояс, а саму царицу убить и выбросить за борт.

— Хорошенькое дело! — закричали и без того обозленные женщины и схватились за мечи. — Украсть пояс! Среди бела дня!

— Андромаха бы этого никогда не позволила! — умело ввернул Феб.

— Андромаха да! Андромаха была настоящая царица! — послышалось со всех сторон.

Услышав гневные голоса подруг, из тумана стали выныривать другие амазонки, еще не успевшие как следует расслабиться в объятиях гостей. Макронейские юноши попытались силой удержать их. Но это только озлобило всадниц, поскольку грубость послужила подтверждением враждебных намерений мужчин.