Я просто устала. У меня был кишечный вирус, а у Эндрю был ребенок — вот и все. Вот почему у меня были такие безумные мысли. Я закрыла глаза и позволила сну овладеть мной. Проклятый Эндрю. Проклятый, проклятый Эндрю! Проваливаясь в сон, я как будто слышала детский плач. И это заставило меня тоже заплакать. Что же мне теперь делать?

Джой и я проспали весь остаток понедельника и, проснувшись утром во вторник, я чувствовала себя немного лучше. Слабой, с подкашивающимися ногами, но лучше. Никаких признаков месячных не было. Собираясь на работу, я сказала себе, что то, что меня перестало тошнить, — добрый знак и означает, что я не беременна. Я даже посмеялась над собой — насколько я была глупа, что могла подумать, будто беременна. Это было совершенно нелепо. Просто невероятно. Сколько раз я слышала от женщин: «Понятия не имею, как я ухитрилась забеременеть. Это просто невозможно». Так говорят они, качая младенцев.

Я всегда считала их дурами. Думала, что они допустили ошибку и не имели мужества принять ее как факт. Беременность является физиологическим процессом, и в ней нет никакой мистики. Если, конечно, это не касается меня лично. В моем случае я теряла голову…

Но я решила не думать об этом, чтобы не сойти с ума, и выбросить из головы такие мысли. Быстренько приняв душ и позавтракав, я поспешила на работу взять список адресов на день и вырваться из офиса как можно скорее. До того как туда придет Эндрю, если мне повезет.

Молли приветливо улыбнулась, как только я вошла в широкие двери офиса.

— Эллен! Рада тебя видеть. Чувствуешь себя лучше?

Я кивнула.

— Ничего.

— Испанский вирус, да?

Я снова кивнула.

— Верь или нет, — сказала Молли, поправляя жемчужную сережку в правом ухе, — двое из твоих клиентов вчера отменили осмотр по собственной инициативе, и я назначила других. Никто из них сегодня не может приехать, так что у тебя будет довольно легкий день.

Она взяла лист бумаги и протянула мне — на этот раз вежливо — через стол. — Вот. Весь день в Хонан Террас. Это тебе будет несложно. Не придется ездить в дождь и в «пробках». Сможешь отдохнуть между клиентами. К этому дому и в самом деле большой интерес. Кто бы мог подумать?

Голос Молли все еще дребезжал, когда я взглянула на список фамилий, которые она мне протянула. Я бы расплакалась, если бы не дала себе слова никогда больше не плакать. Никогда. Что бы ни случилось. Ну, за исключением тех случаев, когда кинофильм слишком грустный или если кто-нибудь, кого я люблю, умрет. Но никогда больше я не буду плакать из-за мужика. Нет, ни за что. Я твердо решила. Зазвонил телефон, и Молли подняла трубку.

— Доброе утро — агентство недвижимости «Глэдстоун и Ричардз» — агенты и аукционеры — говорит Молли — чем могу вам помочь?

Что я буду делать целый день в Хонан Террас? Я не могла одна оставаться в этом доме. Это было слишком страшно. И снова лил дождь, так что я не могла посидеть в саду…

— Эндрю Кенни? — переспросила Молли.

Я повернула голову к телефону.

— Хорошо, понимаю. Его сейчас нет, но я жду его с минуты на минуту. Может быть, вы дадите мне свой номер, и я передам ему, когда он придет.

Так, надо бежать. Я взяла себя в руки и поспешила к машине, как можно быстрее сев в нее и отъехав. Я была сейчас не готова встречаться с Эндрю. Еще нет. Возможно, никогда. Но определенно не сейчас.

Хонан Террас в дождь выглядел еще более пугающим. Я вошла в дом и понюхала воздух. По крайней мере, этому я научилась. Но все, что я вынюхала, был запах чистящей жидкости. Я быстро обежала дом и вернулась к машине, чтобы ждать в ней.

Как только я села в машину, зазвонил телефон. Я взглянула на экран. Офис. Должно быть, Молли забыла мне что-нибудь сказать.

— Алло?

— Эллен?

Эндрю. Это был Эндрю. Мое сердце подпрыгнуло в груди, и я почувствовала, как слезы подступают к глазам. Я нажала на кнопку отключения. О Господи! Что мне делать?! Я открыла окно и вдохнула свежий воздух. Ни за что не заплачу. Телефон зазвонил опять. Я держала его в руке, решив не отвечать. Но ведь тогда он узнает, что я переживаю…

— Привет, Эндрю, — отозвалась я как можно беспечней.

— Эллен.

— Извини, что не сразу ответила — этот мобильник всегда сам отключается. Зачем я тебе нужна, Эндрю? Разве Молли ничего тебе не сказала?

Пауза.

— Нет, ничего не сказала. Я звоню просто для того, чтобы… поздороваться. Как твоя голова? В порядке?

— В порядке. Голова прекрасно заживает, спасибо, что спросил. А как поживаешь ты? Хорошо долетел? Ой, кажется, приехал мой первый клиент. Мне надо идти. Ты мне больше ничего не хочешь сказать?

На другом конце наступило молчание. Мое сердце снова начало бешено колотиться.

— Нет, нет… — проговорил он, наконец, — я просто хотел узнать, как ты… после Испании.

— Нормально. Послушай, Эндрю, там все было замечательно. Я прекрасно провела время. Это было… Я не знаю, но мне кажется, что это здорово иногда пройтись по дорожке памяти… вот так…

— Эллен…

— Давай забудем об этом, Эндрю. Мы оба вернулись домой, и у нас обоих своя жизнь. Нельзя два раза войти в одну и ту же реку. Так говорят, и это правда. Я лучше пойду. Поговорим позднее.

Я нажала на кнопку отключения телефона и откинулась на спинку сиденья. Мое сердце стучало, и в глазах покалывало, но я не собиралась сдаваться. Ни за что. Вдруг в окно громко постучали. Мои глаза широко открылись, и я увидела красивое лицо Тони Джордана, улыбающегося мне сквозь дождевые потоки. Я открыла дверцу машины и вышла.

— Ты когда-нибудь отвечаешь на телефон? — спросил он.

— Что?

— Я звонил и звонил. Я даже приходил к тебе домой вчера вечером, но никто не открыл дверь.

Он робко улыбнулся, словно стеснялся того, как упорно хотел со мной связаться.

— Я была больна. Проспала почти весь день и всю ночь. Извини.

— Ничего. Анжела услыхала, как я звонил в дверь, и пригласила к себе. Как ты сейчас себя чувствуешь?

— Неплохо.

— Ты выглядишь немного бледной.

— Спасибо.

— Бледной, но все такой же красивой.

Тони улыбнулся, и я не могла не улыбнуться в ответ.

— Ты хороший лжец.

Он покачал головой.

— Нет, я говорю правду.

Он протянул руку и дотронулся до моей щеки, и его прикосновение было таким нежным, что мне опять захотелось плакать. Но поскольку я решила больше не плакать, то нужно было сделать что-то другое. Поэтому я пригнула его голову к своей и поцеловала в губы. Тони положил руку на мое плечо и притянул к себе. Стоя на улице возле Хонан Террас под теплым, непрекращающимся летним дождем, мы целовались и целовались, пока я не почувствовала благословенное облегчение, освобождаясь от мучивших меня мыслей. Какое блаженство освободиться от них!

— О Господи, Эллен, — произнес Тони, отстраняясь от меня. — Я взглянула на него. — Я никогда не встречал такой непредсказуемой женщины, — прошептал он в мои мокрые волосы. — Я никогда не знаю, когда ты меня поцелуешь.

— Прошу прощения за это, — сказала я тоже шепотом.

Тони рассмеялся.

— Пожалуйста, не извиняйся.

Я взглянула в его темные глаза и поняла, что хотя мое сердце и болело, тело делало все правильно.

— Тони?

— Да?

— Мои первые клиенты будут только в половине двенадцатого.

— В таком случае почему ты приехала так рано?

— Просто поразмышлять.

— О'кей.

— Тони?

— Да?

— Сейчас только десять часов.

— Я знаю.

— Может быть, я могла бы подождать своего клиента в доме? Дождь… ну, в общем, мокро. Если ты не очень занят.

Тони повернулся, ничего не ответив, и потянул меня за собой к дому Джерома. Прежде чем я поняла, что к чему, мы оказались на диване в гостиной. Тони целовал меня, и наша мокрая одежда, которую мы сбрасывали, летала по воздуху как конфетти. Чем больше мое тело отвечало на ласки Тони, тем меньше я думала об Испании, и об Эндрю, и обо всем, что было в моей жизни не так. Теперь мне все было безразлично.