Должно быть, я опять задремала. Потому что следующее, что я увидела, был Тони Джордан, обращавшийся ко мне по имени.

— Вы похожи на кошку, — сказал он, когда я открыла глаза.

— Что? — встрепенулась я, стараясь сосредоточиться на его лице, когда он уселся снова рядом со мной на скамейке.

— Дремлете на солнышке?

— О, — сказала я и тут вспомнила. — Как у вас дела?

Он глубоко вздохнул.

— Прекрасно. Прекрасно. Это было, знаете ли, немного трудно. Я не думаю, что закончил осмотр, но рад, что успел бегло посмотреть. Но скажите, почему в доме так пусто? У миссис Хэррис наверняка было больше вещей.

— Да, но они на складе. Ее сын Даниэль, нынешний владелец дома, живет в Испании и… Ну, в общем… Когда бедный Джером и все такое… он вызвал профессиональных грузчиков. И они приехали, все вывезли и убрали помещение.

Пока я говорила, Тони Джордан одобрительно кивал.

— Хорошая мысль.

— Да, хорошая мысль.

— Это красивый дом.

— Да, — согласилась я. — Он вам нравится?

Он утвердительно кивнул.

— Если бы у вас было два дома, вы могли бы разрушить пограничные стены и сделать один большой дом. Таков ваш план?

Тони Джордан снова кивнул.

— Что-то вроде этого.

— И тогда он был бы достаточно большим? Я имею в виду, для всех вас. У вас было бы достаточно места?

— Для всех нас?

— Для вашей семьи. Например, сколько вам нужно спален?

— Одну, — сказал он.

— Одну? — переспросила я.

— Я живу один.

— О, — выдохнула я, в возбуждении оттого, что он ответил на мой незаданный вопрос. — Но всегда нужно иметь свободную комнату для гостей и все такое. Родственники приезжают погостить. Друзья. Или, может быть, чужие люди.

Я рассмеялась нервным смехом. Смех был особый, каким я обычно смеялась для Тима Глэдстоуна. Громкий, хриплый смех с красивым резким звуком в конце. Мое сердце упало. Невероятно красивый и, возможно, самый интересный мужчина из всех, кого я встречала, наверное, за всю мою жизнь, сидел передо мной. И не только обладал всеми этими качествами, но каким-то чудом был свободен. Я могла соблазнить его. Ну, может быть, и не могла, но стоило, по крайней мере, попробовать. Но вместо этого я оскорбила его, уснула и сделала из себя полную идиотку.

Я поднесла руку к голове, чтобы проверить прическу. На затылке волосы были примятыми — результат бега по улице в поисках машины с мокрыми волосами, а затем прижимания головы к стене, когда я спала на садовой скамейке. Я чуть было не заплакала. Иметь такие некрасивые волосы, когда я встретила самого желанного мужчину за все свои двадцать шесть лет! Это просто несправедливо. Хорошие босоножки не могли компенсировать плохую прическу.

Тони Джордан улыбнулся.

— Спасибо, Эллен. Я пойду. У меня деловые встречи в городе. Я свяжусь с вами. Спасибо, что показали мне дом.

— Не за что. Мне было очень приятно с вами познакомиться. Буду ждать.

Я осталась сидеть на скамейке и наблюдала за тем, как Томи Джордан спустился по дорожке на улицу и подошел к «рэнджроверу», припаркованному рядом с моей розовой «хондой». Я очень надеялась, что он не видел, как я подъехала. Он сел в машину и помахал мне рукой. Я помахала в ответ, стараясь выглядеть спокойной и умудренной жизнью, но на самом деле была немногим лучше неловких, нервных участников передачи «Кто хочет стать миллионером».

Я взглянула на часы. Десять двадцать пять. Он находился в доме почти час. И я, конечно, большую часть времени проспала. Но, по крайней мере, в результате этого сна я чувствовала себя лучше. Я взглянула на узкую пригородную дорогу и увидела приближающуюся маленькую синюю «микра». Машина остановилась перед домом миссис Хэррис, и из нее вылезла полная женщина в слишком большой гавайской рубашке и безразмерной белой юбке. Она помахала мне, словно я была ее старой подругой. Я тоже помахала ей, на этот раз не заботясь о том, что выгляжу как дура.

— Доброе утро! Доброе утро! — закричала женщина, открывая покрашенную серебряной краской чугунную калитку. — Чудесный день, не правда ли? Место убийства? Надеюсь, на нем не осталось никаких останков?

Я поднялась и постаралась найти подходящий ответ на ее бестактность. Но прежде чем я успела что-нибудь придумать, она уже стояла передо мной, вытирая капли пота со своего густо напудренного лица.

— Хэлло, — только и сумела сказать я, задохнувшись от запаха дешевых духов. Женщина громко захлопала в ладоши.

— Отлично! Давайте начнем! Я не могу дождаться, когда мы зайдем внутрь. Скажите еще раз продажную цену.

Мой желудок забурчал, и голова опять заболела. Тони Джордан превратился в мираж, который исчез, оставив после себя лишь грустное воспоминание. Мне явно предстоял очень длинный день.

Весь понедельник я провела, водя клиентов по Хонан Террас. К тому времени, как я закончила, было около пяти часов, и я решила ехать прямо домой. Утром у меня будет достаточно времени, чтобы встретиться лицом к лицу с Молли, когда я буду брать список работы на день.

По дороге домой, пока я парилась в пробках и жалела о том, что девушка, проектировавшая розовую машину, вероятно, под цвет своей помады, не предусмотрела в ней кондиционер, зазвонил сотовый. Я посмотрела на крошечный экран, увидела, что звонит мать, и решила не отвечать. Но моя совесть решила иначе. Моя совесть и моя суеверная натура. Я была убеждена, что, если не отвечу на звонок, кто-нибудь будет убит, или умрет, или, по крайней мере, получит травму. Так что я нажала на миниатюрный зеленый символ.

— Эллен?

— Да, мама.

— Чудесный день.

— Да, — согласилась я, — чудесный. Как поживаешь?

— Отлично. Я только что говорила с Элисон и решила позвонить тебе, чтобы сказать, что твоя сестра приезжает на уик-энд. Всей семьей.

— Всей семьей?

— Да. Элисон, крошка Кьеран и Дермот, — произнесла мама так торжественно, словно зачитывала список награжденных. Я посмотрела на себя в боковое зеркало и состроила телефону гримасу.

— Чудесно, — проговорила я голосом ровным, как асфальт после катка. — Визит доктора Дермота будет настоящим праздником. Не могу поверить, что при такой огромной практике ему удалось выкроить немного времени. Как его пациенты будут обходиться без него целый уик-энд? Половина Дублина, вероятно, вымрет.

— Это действительно будет замечательно увидеть Дермота, — поддакнула мать, игнорируя мой тон. Элисон говорит, что Кьеран стал таким умненьким. Он ползает и говорит несколько слов. Представляешь? В десять месяцев! Но Элисон сама начала говорить очень рано.

Да, подумала я, и с тех пор не закрывает рта.

— Бедняжка Элисон, — продолжала мама. — Она очень устает. Замечательно, что она сможет провести несколько дней дома и отдохнуть.

— О, конечно, — взорвалась я, прежде чем смогла сдержаться. — Она, должно быть, просто измучена — находится в отпуске всего две или три недели. И ей предстоят еще шесть, прежде чем надо будет вернуться в школу. Ей бы попробовать показывать дома в жару, если она хочет знать, что такое быть измученной.

— Твоя сестра преподает на курсах, с тех пор как в июне закончились занятия в школе, — укоризненно напомнила моя мать. — А что мешало тебе получить подготовку и стать учительницей, как Элисон? Ничего. Ничего, кроме твоих глупых идей и упрямства.

— И того факта, что я недостаточно хорошо сдала экзамены, чтобы получить место учительницы начальных классов.

— Разве это была наша вина? Ты была способнее Элисон, Эллен Грейс, а все бросила, бегая с этими твоими сумасшедшими друзьями, вместо того чтобы учиться. Я тогда говорила, что ты когда-нибудь пожалеешь об этом и теперь… теперь…

— Ладно, мам, прости. Я знаю, что она много работает. Знаю, что у нее маленький ребенок и муж-врач, который никогда не бывает дома.

— В самом деле, Эллен, Дермот очень старается…

— Знаю, знаю, — быстро сказала я, прежде чем она начала защиту Дермота. — Он замечательный, восхитительный, сказочный. И Элисон тоже, и малыш Кьеран. Я их всех люблю и безумно рада, что они приезжают на уик-энд, и мам…