Наконец я услышала шорох колес на дорожке. Еда, чудесная еда. Вошел Эндрю с двумя тарелками, завернутыми в фольгу. От них исходил восхитительный запах.

— Освободи стол, Эллен и выложи все на пол.

— Ммм, здорово пахнет, — обрадовалась я, когда он снял с тарелок фольгу.

— Подожди не вставай, — сказал он и побежал на кухню, вернувшись с вином, бокалами и приборами.

Мы с удовольствием поглотили еду, за которую Эндрю заплатил кучу денег, чтобы ее приготовили специально для нас.

— Подожди, вот увидишь десерт, — интригующе бросил он, наливая себе еще один бокал вина. Я отказалась от второго бокала, но он как будто решил компенсировать мое вынужденное воздержание.

— Эндрю! Ты открываешь еще одну бутылку? На тебя не похоже столько пить. Это обычно мое ведомство.

— А ты завидуешь? — шутливо спросил он и предложил за меня тост.

Я вернулась к морским деликатесам.

— Это был шок, Эллен. Ты понимаешь, что сегодня все могло случиться. И когда я тебя увидел, то подумал, что ты… умерла, и Бог…

— Я не умерла, Эндрю. Мы оба живы и здоровы и замечательно ужинаем.

— Я знаю, но вино помогает мне успокоить нервы. Шеф-повар в ресторане, который готовил нам еду, дал мне попробовать напиток, который индейцы пьют от шока. Мои руки до сих пор дрожат…

Он посмотрел на меня, лежавшую на кушетке. Сам он сидел на полу возле меня. Я протянула руку и погладила его по волосам. Он схватил мою руку и поцеловал открытую ладонь. Затем по очереди перецеловал каждый палец, пока я чуть было не закричала от желания. И все это время он не сводил с меня глаз.

— Господи, Эндрю…

Он молчал, только продолжал целовать каждый палец, едва касаясь губами кончиков. И все еще смотрел на меня. Это было необыкновенно сексуально. И я знала, что на этот раз дело не в сотрясении мозга. Нет, дело было в Эндрю. В сексуальном, искусительном, прекрасном Эндрю, которого я так хорошо знала.

После этого все произошло очень быстро. Словно мы оба долго голодали и должны были наесться друг другом как можно скорее. Мы закончили на полу, отдавшись головокружительной, яростной страсти. В какой-то момент я вспомнила о контрацепции, но была слишком поглощена Эндрю, чтобы сделать для этого что-нибудь.

Тело Эндрю было создано словно специально для моего. Мы одновременно достигли оргазма — чудесного, полного, опьяняющего. Мне казалось, что в комнате для нас играет оркестр, но он играл в моей голове. Потом мы лежали в объятиях друг друга, сплетясь потными телами на холодных плитках пола гостиной. Я боялась пошевелиться или заговорить, чтобы не нарушить волшебный сон.

— Господи, Эллен… извини… я хотел тебя…

— Я тоже хотела тебя, Эндрю, — сказала я и, склонившись над ним, поцеловала его в губы. Потом поцеловала ухо и шею и снова чувственный рот. Я всегда возвращалась ко рту. А затем мы опять занялись любовью, на этот раз не спеша, наслаждаясь каждым мгновением. У нас был долгий, изобретательный секс, который бывает только у давних любовников. Секс, которого у меня не было Бог знает сколько времени, вернее, с тех пор как уехал Эндрю.

— Это и был твой десерт? — блаженно улыбнулась я, отдыхая после ласк. — Если да, то это лучше любого сырного пирога.

Эндрю погладил мою шею.

— Нет, десерт в машине, — сказал он, гладя руками мое тело.

— Так принеси его, — распорядилась я, целуя его медленным поцелуем. Мы все еще лежали на полу, но кто-то из нас умудрился подсунуть под нас пуховое одеяло.

— Я принесу десерт, если ты сегодня будешь спать в моей постели.

— Это шантаж.

— Знаю, но иногда шантаж — хорошая вещь. — Он поцеловал мое ухо.

— Я делаю встречное предложение. Ты будешь спать в моей постели.

— Договорились.

— Ты развратник, Эндрю, ты знаешь об этом? Потаскун, шлюх.

— Так-то ты со мной теперь разговариваешь. Мы вполне подходим друг другу. Я шлюх, а ты шлюха.

— Тащи сюда десерт, не то я расторгну сделку.

Эндрю улыбнулся и встал, роясь в подушках и одежде в поисках брюк. Я наблюдала за тем, как он натягивает их на свои длинные ноги. И была рада тому, что он стоял ко мне спиной. У него была потрясающая задница.

— Мне кажется, что шлюха глазеет на меня… правильно?

Я закрыла глаза и притворилась, будто сплю.

Он вышел к машине и вернулся с коробкой в руках.

— Та-да! Вот десерт, Эллен, твой любимый. — Опустившись на колени возле меня, он протянул мне простую кремовую коробку.

— Шоколадный торт, мороженое, нет, не мороженое, а профитроли[7], — гадала я вслух, развязывая голубую ленточку. Внутри была пара изящнейших сандалет, которые я когда-либо видела. Мягкая верблюжья кожа светло-бежевого цвета, красивый каблучок. И огромная банка какао.

— Эндрю, ты чудо! Просто чудо, — воскликнула я, надевая сандалеты. И обняла его.

— Я люблю тебя, Эллен.

— И я люблю тебя, Эндрю.

Я была в восторге от туфель. Но еще больше от того, что Эндрю помнил, как я люблю какао и что это безошибочный способ развеселить меня, что бы ни случилось. Я приникла к его голой груди. На моих глазах выступили слезы, а ведь я не хотела плакать. Я была слишком счастлива. Мысль о том, что я усну в объятиях Эндрю, делала меня еще более счастливой.

Я проснулась посреди ночи. Минуту я не понимала, где нахожусь, пока мои глаза привыкали к темноте. Я слышала рядом с собой ровное дыхание Эндрю и слегка приподнялась, чтобы взглянуть на него. Я различала очертания его лица на белой подушке. Он спал на боку, лицом ко мне, и его длинное обнаженное тело было накрыто одной простыней. Я так часто смотрела на него вот так, когда ко мне не шел сон. Но сегодня это было иначе.

Казалось, что я никогда его не видела. Я изучала его лицо и разметавшиеся по подушке темные волосы. Его брови были абсолютно правильной формы, и я задумалась над тем, не выщипывает ли он их. Я тихонько засмеялась этому предположению. Эндрю потянулся и перевернулся на спину. В предрассветном полумраке его профиль казался треугольным и был словно гипсовый. Я наклонилась и поцеловала его, поцеловала очень легко, чтобы не разбудить. Но уже через минуту мы катались по кровати. Нам было очень трудно сопротивляться желанию секса. И мне, и ему.

Мы не спеша позавтракали на патио, и Эндрю должен был отвезти меня в аэропорт, как только мы закончим есть и я соберу вещи. Было уже тепло, и я наслаждалась видом, доедая тост с медом. Видом Эндрю, я хочу сказать. Хотя вид на окрестности тоже был превосходным. Мне все время хотелось дотронуться до него, и пришлось прибегнуть к старому трюку — сесть на свои руки. И тем не менее каждый раз, когда мы касались друг друга, нам казалось, что мы занимаемся любовью. Я знала, что так не будет, когда мы возвратимся в суровую реальность Лимерика.

— На тебе моя рубашка, Эллен, — заметил Эндрю, намазывая медом последний тост. — Цвет тебе идет.

— Да, но извини за пятно — с моего тоста потекло масло, — сказала я, глядя на его тост.

— Не важно. Я купил ее в «Пенни», она была довольно дешевая.

Я пила кофе и смотрела на него поверх своей чашки. Я была безумно влюблена в него и не собиралась больше этого отрицать. Мне было наплевать, что у нас было много работы. Я просто знала, что люблю его. И сейчас этого было достаточно.

— Нам нужно поговорить, — вдруг сказал он, словно прочитав мои мысли. — Мне нужно тебе что-то сказать…

— Нет, Эндрю, не теперь. Мы все испортим. У нас будет полно времени дома, чтобы поговорить.

— Нет, Эллен, я хочу сказать тебе, объяснить. Не хочу, чтобы ты…

На столе возле меня зазвонил мой мобильник. Эндрю замолчал и посмотрел в сторону моря. Я взглянула на имя, высвеченное на экране. Тони.

Прежде чем я успела остановить себя, я поднесла его к уху.

— Привет, Эллен.

— Привет, Тони. — Я понизила голос, но Эндрю услышал. Я заметила, что его тело напряглось.

— Ты все еще в Испании?

— Ага, а ты еще в Лондоне?