— Ведьма? — недоуменно переспросил Лару. — А! Ведьма! Ковен?

— Ковен, Ковен! — Щепу внезапно осенило. — Я понял! Ведьма меч и спрятала! Такая гадина!.. Она спрятала, точно!

Сотник с княжичами опять долго совещались, затем последовал ряд команд, смысла которых Щепа сперва не понял. Но тут загудели дудки, все вокруг забегали, засобиралсь. Лару положил руку Щепе на плечо.

— Пойдем, ты нам покажешь.

Мост на этот раз возвели удивительно быстро. Йотуны старались изо всех сил. Еще бы, оба улима стояли над душой и подгоняли. Когда, наконец, был уложен последний пролет, они рванули в числе первых. Следом, дюжие охранники волокли Щепу. Впрочем, бывший дружинник особо и не понадобился. Гончие быстро нашли лежку беглецов. Что характерно, вокруг было полно следов лесного воинства. Выходит вчера те же гончие разом потеряли зрение, слух и нюх? А чем же иначе можно было объяснить, тот факт, что они полдня ходили вокруг да около и не смогли обнаружить беглецов, хотя те, судя по оставленным следам, сидели на самом виду. Смущенный мастер Лару чесал затылок, а тут еще вернулись посланные вдоль берега разведчики с докладом о том, что найдено дерево в дупле которого был спрятан меч, а также, о том что плотовая стоянка разорена, а искомые варвары, судя по всему уплыли на одном из плотов предварительно выведя из строя остальные. Аши в бешенстве бегал по берегу. Тэму тоже был вне себя, но сдерживался. Выходило так, что они собственноручно оставили варварам средство для побега. Глупее ситуации не придумать, а особенно неприятной она станет, когда придется докладывать о своей недальновидности Кругу Вождей. Тэму обратился к шаманам:

— Как такое могло случиться, почтенные махтаны?

Шаманы, двое старых, с длинными волосами и бородами искрящимися сединой, словно ветки дерева в морозное утро и один молодой, совсем пока еще без бороды с наголо обритым черепом, тоже, казалось, были смущены. Они облазили и обнюхали все места предполагаемого укрытия беглецов. К улимам подошел, тот, который молодой, его худое лицо нервно кривилось при каждом слове:

— Здесь был серый полог. Это работа ведьмы из Ковена, только они могут прятаться под пологом Верхнего мира сами находясь в мире нижнем.

— И что, никак нельзя было его обнаружить? — мрачно поинтересовался Тэму.

— В любом другом месте Эрсхарна, это не составило бы нам никакого труда, но в Запретных землях, кои южные варвары называют внутренним кольцом Хром-Минеса, главное уложение махтанов лесного народа запрещает проникать в Верхний мир и выстраивать магический круг, дабы не возбуждать к жизни духов зла и силы неподвластные обузданию, кои могут потрясти устои и основы…

Тэму лишь морщился, слушая эти обычные шаманские бла-бла-бла, но не торопил, зная упертость шаманов на своих уложениях.

— …здесь мы можем лишь кидая гадальные кости указывать на людей и вещи, — продолжал монотонно бубнить молодой, — но над серым пологом они не властны…

— Ну, так бросайте же скорей свои кости! — влез в разговор Аши. — Вдруг сейчас уже нет никакого полога!

Пожилые махтаны посмотрели на него осуждающе, дескать, поучи сопляк своего отца детей делать.

— Пусть светлые улимы прикажут своим воинам и их животным отойти не меньше чем на дюжину шагов от места гадания, — сказал самый старый шаман, жестом показывая, что и самих княжечей это тоже касается. Воины не стали ждать приказа и дружно попятились от кустов. Бестолковым гончим придавали нужное направление пинками. Отошли и улимы. Махтанам не следует мешать, когда они совершают свои обряды. Это чревато большими проблемами для помешавшего. Рядом остались только двое мальчишек — помощников. Они расстелили рядом с кустами большой ритуальный коврик. Поставили по его углам четыре бронзовых курильницы, по одной на каждую сторону света. Зачиркали кресалами. Из курильниц потянулись к небу струйки ароматного дыма. Посредине коврика положили большое круглое блюдо, вокруг которого и уселись шаманы. В руках молодого появился мешочек из кожи, развязав который он извлек гадальные кости — три прямоугольные пластинки с полированными гранями. Две он раздал старшим, одну оставил себе. Наклонившись головой к центру круга, шаман произнес краткую скороговорку, после чего все трое бросили кости на блюдо. Те глухо брякнули и в тот же момент, поднимающиеся от курительниц струйки дыма дернулись, словно по ним стегнули невидимым хлыстом. Шаманы склонились над блюдом, читая послание духов тонкого мира. Молодой достал из мешочка три следующие кости и вся процедура повторилась. Они кидали кости еще несколько раз. Столпившиеся вокруг воины лесного народа, естественно ничего не понимающие в искусстве вопрошения духов, почтительно внимали, священнодейству. Наконец, ритуал закончился. Молодой махтан встал и слегка пошатывающейся походкой подошел к ожидающим в сторонке улимам. Глаза у него были шалые и так и норовили закатиться к небу.

— Повелители судеб сказали нам, — шаман нервно облизнул губы, словно собираясь с силами, — людей двое… мужчина и женщина… отсюда на половину дневного пешего акче. При них артефакт непонятной силы и назначения — очевидно, искомый нами ключ.

— Хм, — Тэму был задумчив. Сказанное махтаном не являлось для него такой уж неожиданностью. То, что беглецов двое, и что они мужчина и женщина ясно было и по следам. Также понятно, что при всем желании они не могли удалиться больше чем на один пеший акче. Другой вопрос, что они могли имитировать побег, пустив по реке пустой плот, а сами в это время спрятаться или уйти в другом направлении. Хотя в каком другом? — Значит, теперь они не прячутся? — уточнил улим.

Шаман мотнул головой.

— Нет, светлый улим. Очевидно, им стало ясно, что лесные воины не покинут запретные земли, пока не отыщут искомое. Нельзя прятаться бесконечно.

Это Тэму понимал и сам. Невозможно безвылазно сидеть под серым пологом — людям нужно есть и пить, а значит, им пришлось бы покидать убежище. Это в свою очередь означало, что рано или поздно гончие отыщут свежие следы, которые приведут к укрытию. Серый полог эффективен пока преследователи не знают о нем. Даже если ты невидим, ты не бесплотен и игра в прятки неизбежно закончится поимкой. Если бы не ушли, вероятней всего, попались бы уже сегодня. Да хитер дэв! Хитер и предусмотрителен. Пленный варвар говорит, что он обычный человек? Ха! Варвар глуп и бессмысленен — обычный человек ни за что не выжил бы после отравления ядовитой кровью ракшасов.

— Мы теряем время брат! — Аши, казалось, уже готов был лететь в погоню, — солнце миновало зенит, дело идет к оранжевым крайнам!

Но Тэму все медлил, все не мог принять решения. Отправить вперед Аши во главе птичьих всадников, как он просит? Половину пешего акче, сархусы преодолеют за дюжину крайн. Но это на равнине, а здесь далеко не равнина. Да и можно ли доверять болвану Аши, который с легкостью загубит любое дело. Отправиться вместе с ним, поручив Лару догонять их с остальным отрядом? Это означало кроме всего прочего, что авангарду на сархусах придется остаться без поддержки шаманов, а места здесь ох как не просты. К тому же, авангард может и не справиться с дэвом, как это уже случилось в прошлый раз, когда погибли все гончие, половина воинов и шаман. Нет, надо идти всем вместе! Пусть это будет медленней, но зато отряд будет подобен не распяленной пятерне, а могучему сжатому кулаку и горе тому, кто встанет у него на пути.

— Ну как ты? — участливо спросила Маат.

Слава попытался вздохнуть. Вроде получилось. Исчезли сдавливающие грудь стальные кольца. Он прислушался к ощущениям. Плющить и корежить его перестало еще минут пять назад, но огонь, сжигающий внутренности утих только сейчас. Ощущение было такое, что по жилам течет не кровь, а какой-то перечный раствор.

На этот раз Синерг не стал предупреждать. Славу скрутило неожиданно, прямо на глазах испуганной Маат. Он согнулся пополам, словно от удара под дых, не в силах вздохнуть упал на колени и завалился на бок. Он заорал бы во все горло, если б мог, но не смог и только разевал рот как вытащенная на берег рыба. А Синерг бесцеремонно возился в его теле, сжимая и перетрясая внутренние органы, выворачивая суставы, скручивая мышцы и напрягая их до каменного состояния. Бормоча при этом что-то про нейросенсорную коррекцию, регенеративную функцию и способность к трансформации. Старлей бился в свирепой судороге, словно был одержим бесами. Все его тело превратилось в сплошной нерв, который Синерг мучительно тянул, наматывая на раскаленную катушку. Сопротивляться не было никакой возможности, оставалось только скрежетать зубами от боли и ярости на этого виртуального изверга. Славе казалось, что его глаза сейчас вылезут из орбит и лопнут как мыльные пузыри. В конце концов, он почувствовал себя спиралью, через которую пропускают электрический ток такой силы, что все внутри у него расплавилось, осталась лишь оболочка, которая почему-то плавиться не желала. Сколько это продолжалось? Славе казалось — вечность, но, по словам девушки, выходило, что не больше нескольких минут. Когда ток выключился и внутренности кристаллизовались вновь, старлей почувствовал, что с его телом что-то не то. Причем это "не то" не желало быть объясненным в обычных терминах. Он не стал сильнее или быстрее, как, впрочем, не стал слабее и медленнее. Славу распирало изнутри, словно бы ему стал жать собственный скелет, не помещаясь в теле. Кости, как будто стали длиннее и толще, а мышцы и связки остались прежними. Ощущение было таким реальным, что он принялся рассматривать свои руки и ноги. И сперва не заметил никаких изменений. Впрочем, изменения все же были.