Как некогда Гедрикс, сел он в кресло Эйчварианы и положил ладони на гроздья алмазных шаров. Если не ошибся он, то это система управления летающей башней, вернее — эльфийским космическим кораблём. На минуту появился страх: а если не справится? Как тогда вернуться обратно? Ведь его прозрачный катер отчалил — он сам это видел. Может, оставшись без пилота, он просто возвращается в порт приписки — Дивояр?

Едва ладони коснулись сверкающих шаров, как пришла спокойная уверенность: он тут в своем праве. Это Гедриксу пришлось экспериментировать, а Лён получил от управления подтверждающий импульс. Какой рукояти он ни касался — она докладывала о себе. Куда лететь на этой невероятной технике эльфов? Ему все миры открыты, но он не знает местоположения ни одного. И вот, бессознательно перебирая пальцами шары, он почувствовал один, который говорил: обратный путь. Он сообщал, что может вернуться по той же траектории, откуда произошёл последний вылет. Дворец Эйчварианы, место, которого больше не существует. Но пусть эльфийская машина отнесёт его хотя бы туда, где когда-то жил этот мир. А там он сумеет разобраться в управлении и вернётся.

Летающая башня встала вертикально и начала плавный спуск в атмосферу Селембрис. Изумлённый Лён ничего не понимал: где мир Гедрикса? Почему машина несёт его вниз?

Спуск в ночи закончился быстро, прекратилось всякое движение, но светлее оттого не стало — за окнами была глубокая тьма, глубже космической, потому что не разрежалась сиянием звёзд и луны. Здесь был полный и абсолютный мрак. Сколько ни приказывал экранам Лён, никакого изображения на них не появилось. Тогда он приказал свету погаснуть: может, эта сильная иллюминация заглушает видимость снаружи. А отчего-то ему казалось, что вокруг башни огромное пространство.

И вот вглядывается дивоярец за окно, и чудится ему, что внизу есть слабый отблеск. Чуть мерцают вокруг него тонкие перемычки между экранами, чуть видимо поблёскивают ребра потолков, испускает слабый таинственный свет кресло, глубокой, насыщенной тьмой пронизан пол — там, внизу, был раньше выход в другие помещения дворца.

Он точно помнил, что дворец огромен. Стоял он посреди чудовищно неприступных скал Кентувиора, словно острые носы ракет, устремлённых в небо. Даже снег не держался на этих вершинах — его сдували дикие северные ветра страны Рагноу — владения Эйчварианы.

"Свет, мне нужен свет!" — позвал он, и тут же башня снова вспыхнула, а вместе с ней зажглось что-то за окнами. И когда Лён увидал это что-то, то понял, что перед его глазами, немного ниже уровня командной рубки находятся все прочие башни дворца Эйчварианы. Вот он, весь, как на ладони — великолепное алмазное безмолвие. Свет от дворца был так ярок, что выхватывал из тьмы то, что было ещё ниже.

Не сразу Лён догадался что такое видит, а потом пришла невероятная догадка. В этих тупых, покрытых сверкающих инеем рылах, похожих на носы гигантских бомб, он узнал вершины гор Кентувиора! Там, среди высочайших утёсов стоял вечный дворец волшебницы Рагноу, властительницы Севера! Вот они, эти непроходимые бесснежные вершины, поднявшиеся в первый день творения мира Гедрикса!

Он был уверен на сто процентов, что эта планета распалась на первичные элементы и рассеялась в космическом пространстве — так его уверил сам Гедрикс, так думала Гранитэль!

Там, где ранее была глухая стена, перекрывающая основание башни, теперь был свободный проход. Очевидно, сев на свое место, башня соединилась с коммуникациями дворца. Это так похоже на фантастические сюжеты, когда техника будущего выполняет самые тонкие работы к удобству человека: происходит стыковка корабля с посадочным терминалом, и соединяются переходы.

Огромный дворец, словно искусно сложенный из разных минералов — совсем так же, как основание, стены и дома Дивояра. Как он сразу не понял, что они очень похожи — одного народа создание. Но что там, за этой глухой стеной тьмы?

И вот, устав ходить без толку по пустым залам и переходам, он заглянул на одну наружную террасу и увидел за стеклом странно знакомую фигуру. Большое тело гибрида льва и орла со сложенными крыльями располагалось на широком низком парапете. Оно было покрыто мелкими кристалликами льда, навеки застыв в позе покоя.

— Грифон! — невольно воскликнул Лён, узнав в этой белой заморожённой фигуре слугу Эйчварианы, которого волшебница послала, чтобы забрать Гедрикса с острова Рауфнерен.

Голова грифона пришла в движение, передние лапы сдвинулись с места, крылья чуть приподнялись, и вот огромный зверь повернулся к окну. Белые от инея веки поднялись, и открылись янтарные глаза с круглыми зрачками. Мощный загнутый вниз клюв приоткрылся, и до Лёна донёсся низкий голос:

— Магистр Румистэль.

Весь белый, он спрыгнул с парапета, подошёл к окну и легко миновал преграду, не разбив прозрачного стекла. Едва грифон вошёл в помещение, как его тело моментально затянуло толстым слоем плотной белой ледяной корки. От зверя потащило диким, невыносимым холодом, как будто он явился прямо из космического пространства. А потом лёд быстро испарился, и вот грифон предстал перед Леном в обычном виде: спереди орёл, а сзади — половина тела льва, обычного львиного цвета — песчаного.

— Я готов служить, магистр Румистэль, — гортанным, невыразительным голосом сказал он.

— Что там? — спросил дивоярец, показывая за окно.

— Мир, — сказал грифон, не удивляясь вопросу.

Что за мир? Неужели это один из тех, про которые говорилось в книгах Дивояра — про страшные, мёртвые, остывшие, бессолнечные миры? Жуткие призраки погибших планет, ледяные могилы.

"Как я могу увидеть то, что скрыто в этой тьме?"

— Включи свет, — просто ответил грифон, как будто читал мысли дивоярцы.

— Как?! Как включить?!

Могучий зверь важно кивнул своей пернатой головой и, вальяжно переступая птичьими и львиными лапами, направился к одному из переходов. Приведя магистра в тронный зал, он указал когтем на один из шаров трона и сказал:

— Вот это включает свет под куполом мира.

Движение рукояти вперёд дало потрясающий эффект: за окнами дворца, высоко в небе зажглось белое солнце — просто вспыхнуло в зените, как включённая электрическая лампа! Тьма моментально разлетелась в стороны, и глазам Лёна открылось грандиозное зрелище: под чёрным небом, с которого пронзительно светило маленькое солнце, дыбились рылами вверх покрытые сверкающим инеем вершины Кентувиора. И было их там бесконечно много, до самого горизонта, теряющегося во мраке — всё так, как помнил он из своего погружения в историю Гедрикса! Да, это Кентувиор, который называли страной Рагноу, потому что весь Север принадлежал Эйчвариане. И не было безумцев, которые пытались бы пересечь эти ледяные пальцы преисподней. Хотя нет, два всё же были.

— Что там? — спросил Лён, указывая в одну сторону.

— Конец мира, — отвечал грифон.

— Что там? — указывал магистр в другую сторону.

— Мир, — непонятно говорил грифон.

— Я хочу видеть мир, — нетерпеливо заявил дивоярец.

— Надень свою броню, и полетим, — легко согласился грифон.

Броню? Где её взять?

И снова странный зверь словно читал мысли Лёна. Ничему не удивляясь, как будто странному его разуму его было недоступно удивление, он протянул толстый загнутый коготь и указал на отворот куртки Лёна — на иголку, то есть его волшебный меч!

Иголка в его пальцах не превратилась в знакомое оружие, но засветилась, как будто поняла желание хозяина. От неё холодное серебристое свечение быстро поползло по руке Лёна и через мгновение охватило всю фигуру дивоярца. Да, он пользовался этим не раз, но до этого волшебное оружие сохраняло его только от ранений. Неужели оно способно вынести космический холод за окном? А он-то ломал голову как ему добыть что-то вроде скафандра, когда был готов к отчаянному прыжку на огромное расстояние — к Белому Принцу!