На Селембрис уже была зима в самом разгаре — внизу метели так и заносили снегом не только деревни, но и города, а трескучий мороз пугал на ветвях ворон. Близилось Рождество, и ожидались зимние каникулы — студенты намеревались весело их провести внизу, целых две недели. Над небесным городом стояла сплошная снежная пелена — снег сыпал непрерывно в течение уже нескольких дней. Однако, на улицах Дивояра снега не было — какое-то невидимое поле прикрывало его сверху, и снег испарялся, едва касаясь прозрачного воздушного купола.
Итак, едва собравшись в теплом, просторном учебном зале на очередное занятие, студенты догадались, что сегодняшний урок будет наверняка веселым — что-то старшие диворцы замышляли, иначе откуда такие лукавые улыбки на их лицах?
— Прошу внимания! — хлопнула в ладоши Брунгильда, выйдя на середину зала, где встали полукругом студенты первого курса.
— Как видите, сегодня урок веду не я одна. Сегодня мне пришли помочь коллеги, а немного позже ожидаем прибытия самого декана — Вольта Громура.
Переждал удивлённый гул учащихся, она продолжила:
— Курс автоморфизма делится на две основные части — превращение в иные жизненные формы и возрастное преобразование. Те, кто учился у меня в лесной школе, видели меня совсем в ином виде — такой я им являлась первые несколько лет. Опытные маги обычно имеют два-три основных образа. Вот зачем это нужно.
И далее ученики узнали, что потрясающее долголетие дивоярцев есть отнюдь не их личное свойство — обычно маг живёт ненамного дольше обыкновенного человека, даже если поддерживает себя разными магическими зельями. Но полторы-две тысячи лет дивоярец живёт только после процедуры инициации, когда благополучно заканчивает небесный университет, получает звание магистра и направляется на службу. Первым служением выпускника является обязательное курирование какого-либо королевского дома. Это продолжается и после того, как Дивояр покидает очередной мир и уходит в пространственный проход в следующий мир Содружества.
В каждом мире оставлены на служение такие маги — до следующего прихода небесного города. Это длится лет примерно пятьсот — очень долгий срок для человека. И на веку придворного дивоярца сменяются порой до десятка поколений королей и правителей. В памяти всех людей королевства придворный маг выглядит нестареющим и всегда одинаковым — солидным и благородным. Человеком в возрасте. На самом деле он может быть по меркам Дивояра довольно молод. Но есть в этом некий фокус.
Дело в том, что сохранять постоянную молодость нельзя — так быстрее происходит изнашивание образа. Дивоярцы умеют растягивать молодой вид практически на всю свою жизнь. Во время отсутствия небесного города они предпочитают сохранять вид старцев и стариц — так внушительнее и экономнее. А по прибытии Дивояра они снова подвергаются процедуре обновления.
Вторым сроком служения является преподавание — так, например, те, кто отслужил пятьсот лет на Селембрис в разных королевских домах, теперь принимают обязанности преподавателей в университете. Когда Дивояр спустя пятьсот лет покинет эту волшебную страну и отправится в очередной мир Содружества, опытные маги принимают второй вид служения — поиск одарённых детей и воспитание их в своей маленькой школе. Когда небесный город снова возвращается в очередной раз на Селембрис, старшие маги опять идут служить преподавателями — как Брунгильда, Магирус Гонда, Вэйвэ Валандер и многие другие. Сегодня здесь присутствуют маги первой службы, и второй, а также отслужившие всякие сроки совсем пожилые маги — можно сказать, пенсионеры. Они доживают свой век в Дивояре, и только волшебная сила эльфийских машин поддерживает их в добром здравии.
Когда Брунгильда сказала это, взгляды студентов с любопытством обратились к трём пожилым волшебникам, которые в отличие от более молодых коллег, сидели в высоких креслах. Это были как раз те старички, которых Лён часто видел в библиотеке, где они тихо перелистывали фолианты или что-то писали. Бороды у них были совсем белые, реденькие и как бы воздушные. И были похожи все трое друг на дружку, как близнецы.
Теперь они сидели под взглядами учеников и блаженно жмурились — непонятно, отчего. Вид у них был довольный, как будто пенсионеры ожидали от урока чего-то приятного.
— Итак, — чему-то улыбаясь, сказала Брунгильда, — сейчас мы вам покажем превращения в разные возрасты.
Она встала в центре полукруга, чтобы все ученики хорошо могли видеть её. В следующий момент облик волшебницы в одну секунду преобразовался — только что перед глазами учеников стояла красивая, стройная и полная здоровья женщина, а в следующий миг она превратилась в худую старую каргу с горбатым носом, седыми бровями, лохматыми седыми волосами и мрачно-подозрительным взглядом. Изменился не только облик, но и одежда — теперь перед всеми стояла самая настоящая баба Яга с кривым посохом-корягой в руке вместо сияющего копья небесной стали.
— А что, в таком-то видочке я вам не нравлюсь? — ехидно спросила она, обводя полукруг ошарашенных внезапным превращением студентов глубоко посаженными глазами. — А вот так я коротала времечко на Селембрис! Да-с, и некоторые полагают, что я питалась нерадивыми учениками!
— Вообще-то, некоторых стоило бы съесть, — добавила она каркающим голосом под хохот магистров, а студенты только улыбались — они догадались, что самим старшим дивоярцам этот урок чистая потеха, и впереди группу ждёт ещё немало комических моментов. Они не ошиблись, только не знали, насколько это будет смешно.
— Ну, так оно, конечно, приятно, — продолжила меж тем Фифендра, абсолютно неуместная среди сияющих палат Дивояра. — Однако надо меру знать. А вот в таком вот виде я пятьсот лет провела в одном из северных княжеств.
Вид валькирии опять преобразовался — происходило это не совсем мгновенно, но совершенно невозможно было увидеть, как именно живописные лохмотья лесной ведьмы превратились во вполне приличное платье, а сама Брунгильда предстала в виде женщины лет тридцати — такой Лён и Паф её видели в тот день, когда впервые посетили Кудовай. Пепельные волосы Брунгильды были те же, что и торжественном облике — это её особенность.
Вторым на сцену вышел Вэйвэ Валандер, монстрозоолог. В Дивояре он выглядел лет на тридцать, был ловок и подвижен. А тут перед глазами учеников его внешность потекла, неуловимо преобразовываясь, и Вэйвэ превратился в величественного старца, чем-то похожим на Сарумана из фильма "Кольцо всевластья". Только одет теперь он был богато — длинная мантия, расшитая драгоценными камнями по высокому воротнику, сложно вышитые обшлаги, кольца и перстни, высокая шапка из куницы с драгоценным алмазным пером и роскошной застёжкой — весь облик его являл собой важность и значимость.
— Вот таким меня могли бы помнить двенадцать поколений королей, которым я служил, — глубоким, бархатным баритоном сказал Валандер, обычный голос которого звучал совсем иначе — звонкий тенор.
Лён оглянулся на Фабиана и Алатреза, учеников Вэйвэ от последнего выпуска — в глазах тех сияло изумление и почитание. Наверно, они никогда не видели своего учителя таким величественным.
Заглянул на открытый урок и Магирус Гонда, тоже продемонстрировав класс преобразования возраста — впервые Лён и Паф увидели его в ином виде.
Магирус вышел в центр, на мгновение замер. Пепельные волосы его выцвели и превратились в серебристый туман. Благородное, чуть удлинённое лицо покрылось сетью лёгких морщинок, глаза стали печальны и светлы — перед учениками стоял настоящий северный волхв, в длинном овчинном тулупе. Минуту он держался этого возраста, а затем вернулся к прежнему. С удивлением Лён понял, что никогда не видел своего учителя в каком-либо ином виде, словно тот вовсе не берёг свою молодость, расходуя её с небрежной расточительностью.
Забежал ненадолго ректор университета, Вольт Громур. Он оживлённо приветствовал коллег, поздоровался с молодёжью — чувствовалось, что он торопится куда-то, но к уроку отнёсся со вниманием.
