На обратном пути мы увидели стаи куропаток. Они здесь мелкие, красноногие; этот вид распространен на африканском побережье. Мы заметили также несколько красивых фазанов, коих наряду с цесарками и кроликами завез сюда нынешний губернатор. Еще недавно за убийство фазана платили штраф 5 фунтов; но теперь они так сильно размножились, что подобное ограничение охоты стало уже излишним. Сюда можно ввезти еще много полезного. Можно сеять клевер и люцерну, что даст скоту более богатую пищу, нежели обычная трава, разведение же таких бобовых культур, как фасоль и бобы (Dolichos sinensis et Phaseolus mungo), из которых в североамериканской колонии Джорджии изготовляется саго[597], здесь особенно не стоит рекомендовать. Терпение и усердие позволят в конце концов искоренить крыс и гусениц, больше всего мешающих развитию здешнего земледелия. Из Сенегала стоит завезти ослов; по сообщению господина Адансона[598], они там превосходной породы. Сие весьма облегчило бы перевозку тяжелых грузов, а использование пустующих участков земли под пастбища позволит обеспечить кормом этот вид вьючных животных, весьма неприхотливых по части питания.
Следующий день мы провели в загородном доме господина Мезона в 4—6 милях от города. Во время верховой прогулки мы сделали крюк, чтобы подняться на гору близ пика Дианы, где в довольно дождливую погоду мы нашли несколько редких растений. Во время прогулки мы также обнаружили маленького сизого голубя; для него, как и для красноногих куропаток, это родные места. А вот рисовую птицу (Loxiae oryzivorае) завезли сюда из Ост-Индии.
Примерно в четверти мили от нас остался небольшой хутор, где содержались два брамина, которых обвиняли в том, что они пытались вредить Компании в Индии. Действительно ли они были в чем-то повинны или нет, сказать трудно, но на их примере можно было увидеть разницу в отношении к пленным между голландцами и англичанами. Король Мадуры был заперт в тюрьме на острове Роббен, браминам же на острове Св. Елены было позволено прогуливаться, у них были свой дом и сад, а также необходимый запас продовольствия и прочие удобства, в том числе несколько рабов для услуг.
Вечером мы вернулись в город, где господин Грэм дал жителям бал. Войдя в комнату, я был приятно поражен при виде множества красивых, со вкусом одетых женщин. Мне показалось, будто я ненароком попал в одну из самых блистательных столиц Европы. Черты лица у них были правильные, фигуры привлекательные, цвет кожи ослепительно хорош. К тому же их отличали непринужденность манер, свободный нрав, приятная живость и немалое остроумие, которое они умели весьма удачно применить в разговоре. На следующий вечер то же самое общество собралось еще на одном балу, и мы тем более могли восхищаться живостью и неутомимостью женщин, что времени для отдыха у них было немного. Их было гораздо больше, чем мужчин, хотя тут присутствовало много офицеров и пассажиров с обоих кораблей. Нам в связи с этим рассказали, что на этом острове, как и на мысе Доброй Надежды, рождается гораздо больше девочек, нежели мальчиков. В самом деле, интересно было бы толком выяснить, не стало ли сие общим явлением для теплых стран, ведь отсюда могут быть сделаны важные выводы относительно законов о браке у разных народов. Соотношение рождаемости мужчин и женщин в самой Европе тоже не вполне выяснено и не засвидетельствовано. Во Франции и Англии рождается больше мальчиков, в Швеции же — больше девочек.
Число жителей Св. Елены не превышает 2 тысяч человек, считая около 500 солдат и 600 рабов. Остров имеет в окружности приблизительно 20 миль и 8 в месте наибольшей длины. Ост-индские суда, которые здесь останавливаются и забирают на борт провизию для своих команд, снабжают жителей всякими индийскими изделиями. Компания посылает также одно-два судна каждый год по пути в Индию на Св. Елену, дабы доставить туда необходимый запас европейских товаров и продовольствия. Много рабов постоянно занимается ловлей рыбы, которой довольно много у скалистых берегов острова; ею жители кормятся круглый год. Рогатый скот, птица, различные коренья, заменяющие хлеб, иногда английская солонина дают им достаточно разнообразное пропитание. Таким образом, похоже, их жизнь течет здесь в покое и довольстве, свободная от многочисленных забот, которые мучают их соотечественников в Англии.
То же самое общество, что вечером присутствовало на балу, рано утром отправилось в церковь. Господин Карр, достойный молодой человек, произнес серьезную, рассчитанную на прихожан проповедь и произвел на нас самое благоприятное впечатление. Затем мы еще раз отобедали у губернатора и, попрощавшись с нашими новыми знакомыми, которые за недолгое время нашего здесь пребывания показали себя достойнейшими самого высокого уважения, возвратились на корабль.
Отплытие капитана Кука, как и его прибытие, было отмечено салютом с крепости. Вечером мы подняли якорь и отправились на север вместе с «Даттоном». Недавно Ост-Индская компания послала приказ своим кораблям на Св. Елену, запрещая им впредь приставать к острову Ассеншн [Вознесения], на котором они обычно прежде ловили черепах[599]. Капитану Куку хотелось посетить этот остров, и вечером 24-го он распрощался с «Даттоном»; до этого мы пообедали на борту сего корабля, где нас очень любезно приняли капитан Райс и пассажиры.
Рано утром 28-го мы увидели землю и шли к ней весь день до 5 часов вечера, когда стали на якорь в заливе Крестовом [Кросс-Бей]. Этот остров впервые открыл в 1501 году португалец Жуан да Нова Гальегу, который назвал его Ильа-да-Консейсан. Тот же самый адмирал открыл на обратном пути в 1502 году остров Св. Елены, названный так в честь дня, когда его заметили[600]. Остров Вознесения был вторично открыт в 1503 году Альфонсо д'Альбукерком, который дал ему его нынешнее название[601]. Однако уже тогда он находился в жалком диком состоянии, в коем пребывает и сейчас[602].
Мы сразу послали на берег несколько групп наших людей, дабы наловить черепах, когда они ночью выйдут из воды откладывать в песок яйца. Пустынный вид этого острова был столь жуток, что мы не могли сравнить с ним даже остров Пасхи; Огненная Земля с ее заснеженными вершинами и та выглядела приятнее. Это было дикое нагромождение скал, в большинстве своем, насколько можно было видеть с корабля, опаленных вулканическим пламенем. Почти посредине острова возвышалась большая гора белого цвета, на ней через подзорные трубы мы различили что-то зеленое, способное хоть как-то оправдать название Зеленая гора.
Рано утром мы высадились на скалах, так как прибой у пляжа был на редкость высокий. Этот пляж покрыт был глубоким сухим ракушечным песком, состоящим по большей части из крошечных, белых как снег частиц, при ярком солнечном свете он слепил глаза. Мы поднялись наверх среди нагромождений черных ноздреватых камней, совершенно таких же, как самые распространенные лавы на Везувии и в Исландии. Некоторые высились чудовищными глыбами и казались творениями рук человеческих. Вероятно, они приобрели такой вид из-за быстрого остывания потоков лавы. Поднявшись на 12—15 локтей над поверхностью моря, мы оказались на большой равнине, 6—8 миль в окружности; в разных местах ее возвышались большие конусообразные холмы красноватого цвета, стоявшие совершенно обособленно. Часть равнины была покрыта нагромождениями камней из такой же застывшей лавы, какую мы видели на берегу; если два куска стукнуть друг о друга, они издавали стеклянный звон. Земля между двумя соседними камнями была твердая, черного цвета, но за пределами этих нагромождений представляла собой просто красную пыль, такую сухую и сыпучую, что ветер взметал во все стороны целые тучи.
