Советские люди привыкли соперничать с Америкой во всех областях, и спорт, пожалуй, был наиболее успешной ареной этого соперничества. Фоном спортивных баталий для идеологов всегда была конкуренция диаметрально противоположных политических систем, в каждой победе советского спортсмена над американским стремились найти подтверждение преимуществ социализма, аналогичные выводы из своих побед делали американцы.

 Мюнхенская Олимпиада была первой, в ход которой активно, страшно и непоправимо вмешалась политика. Кровавый и безобразный эпизод расстрела израильских спортсменов террористической группировкой «Черный сентябрь» наложил ужасный отпечаток на атмосферу олимпийского фестиваля. Ожидалось даже прекращение соревновательной программы, что было бы страшным разочарованием для олимпийцев. Несмотря на возобновление стартов, настроение у всех было подавленным. Никогда больше олимпиады не будут такими, как прежде. Атмосфера беззаботного праздника и всеобщего спортивного братства навсегда ушла в прошлое, а не за горами был и «гениальный» обмен любезностями между США и СССР на олимпиадах 1980-го и 1984-го, угробивший карьеры сотен спортсменов международного уровня.

 Отголосок террористического акта незримо присутствовал и в финале баскетбольного турнира. Хотя прямо об этом и не говорилось, традиционный союз США и Израиля и давняя дружба нашего правительства с палестинцами настраивали на уровне подсознания западных болельщиков в пользу Америки и против СССР. Напряжение вокруг игры было крайне высоким.

 Игра СССР — США, как и матчевая встреча между этими странами в любом виде спорта, носила в ту пору оттенок противостояния двух систем подготовки спортсменов. Официальная советская версия выглядела так: в СССР спорт — исключительно любительский, успехи советских спортсменов — результат неустанной заботы партии и правительства о массовом спорте и спорте высших достижений. В США все насквозь пропитано духом наживы, доступ к элитным видам спорта имеют только белые богачи, несчастные негры нещадно эксплуатируются спортивными функционерами и рекламными компаниями.

 Пропаганда в США не давала спуску: СССР — страшная машина по промышленной подготовке спортсменов-автоматов, все успехи которых обусловлены идеологической накачкой, тотальным употреблением допинга и нечестными приемами борьбы. Американские любители-студенты на олимпиадах вынуждены неравно соперничать с этими чудовищами, но все равно побеждают их регулярно. Наилучшим образом эту картинку представляет киношедевр «Рокки-4», где американский рубаха-парень бьется с белокурым монстром Иваном Драгой.

 Как это часто бывает, истина не тяготела ни к одному из полярных мнений. Разумеется, спорт высших достижений в СССР был сугубо профессиональным, но и в США олимпийские команды по наиболее престижным видам спорта, хотя и были составлены в основном из студентов, готовились к стартам вполне профессионально. Массовый спорт был прекрасно, хотя и по-разному, организован в обеих странах. Наконец, жесткими, порой жестокими приемами борьбы не пренебрегал никто, когда речь шла о первенстве на высоком уровне, а Олимпийские игры со всей очевидностью были уровнем высочайшим.

 Что касается баскетбола, то здесь положение дел было особым. Первенство США в этом виде спорта, в отличие от любого другого, было, действительно, объективным и подавляющим. Основой этого служили два фактора.

 Первый — великолепно организованная система подготовки игроков. Будучи за океаном одним из популярнейших видов спорта, баскетбол является еще и спортом университетским. Это означает, что десятки университетов и колледжей в США культивируют баскетбол, создавая отличные, профессиональные условия для роста спортивного мастерства. Бесплатное обучение, предоставляемое членам университетских команд, является великолепным стимулом к системным занятиям баскетболом для тысяч абитуриентов. Соответственно, прекрасно развит массовый баскетбол на низшем уровне — школьном. Ежегодно на драфт NBA, сильнейшей профессиональной лиги мира, попадают десятки выпускников колледжей и университетов. Таким образом, олимпийские сборные США, составленные из лучших студентов, по силе были близки к сильнейшим профессиональным командам.

 Впервые попав в Штаты в 1969-м, я был поражен высочайшим, даже по сравнению с Западной Европой, уровнем жизни в стране, но еще больше — потрясающими дворцами спорта, массовым охватом миллионов людей физической культурой и прекрасно организованными спортивными занятиями.

 Второй фактор — расовый. Баскетбол в США — это спорт черных. Это колоссальный социальный лифт для темнокожих ребят, которые в жизни ничем, кроме баскетбола, не занимались и не собираются заниматься. Зато мяч и кольцо в их жизни присутствуют с 3-летнего возраста по 10 часов ежедневно. Эти парни воспитываются на асфальтовых площадках, являющихся школой выживания баскетбольных гладиаторов. Мне довелось однажды видеть соревнования по уличному баскетболу (5 на 5 на два кольца) в Гарлеме. Это было такое месилово, что страшно вспомнить. Игроки, прошедшие такое, готовы впоследствии к любым передрягам.

 Кроме того, пусть меня не посчитают расистом, функциональные возможности черных игроков на порядок выше, чем белых. Гибкость, прыгучесть, эластичность и мощь мышц у темнокожих атлетов изначально выше, и развиваются они в процессе тренировки лучше. Это важное замечание, потому что наряду с функциональным превосходством над белыми (знаменитая присказка американских черных баскетболистов — «White people cannot jump[3]»), неграм часто свойственна пассивность в развитии этих способностей. Иными словами, если умный белый баскетболист будет усердно тренироваться, он может функционально догнать неумного черного, который тренируется мало и плохо. Но умного черного баскетболиста, который тренируется много и правильно, белому не догнать никогда.

 Не случайно разрыв в классе между США и остальным миром вырос на порядок с 1956 года, когда за океаном была отменена политика апартеида и черные атлеты стали включаться в олимпийские сборные. С 1936-го по 1952-й американцы брали выучкой, волей к победе, слаженной и самоотверженной игрой. С 1956-го их преимущество стало подавляющим за счет атлетизма и мощи игроков, агрессии и давления на площадке.

 Чтобы закончить с расовой тематикой, напомню: вплоть до 1976 года олимпийские сборные США по баскетболу принципиально комплектовались с использованием политкорректной арифметики: 6 белых и 6 черных. Не знаю, как там у них с межрасовой толерантностью, но, как бы ее ни интерпретировала официальная пропаганда, за площадкой мне доводилось наблюдать вполне серьезные и подчас жестокие драки между белыми и черными американскими игроками. Впрочем, эти противоречия не мешали команде США всегда быть абсолютным монолитом на площадке.

 Тем, что они есть, американских баскетбольных звезд прошлого и настоящего сделали также системные тренировки. Ничего сверхъестественного — великолепные врожденные данные, плюс прекрасная организация тренировочного процесса, плюс мотивация спортсменов. Стиль игры американцев — индивидуальное мастерство, атлетизм, жесткая борьба под щитами — вырастает из этого.

 Позднее, когда я пристальнее изучил систему подготовки баскетболистов в США, мне особенно понравилось в ней то, чего мне так не хватало в СССР, — акцент на развитие индивидуальных качеств. Индивидуальное мастерство, способность взять игру на себя в США не просто поощряются. В отличие от европейской ставки на коллективные действия, за океаном индивидуализм, интегрированный в общее дело, — это основа игрового спорта; это жизненная философия целой страны. Много позднее, уже в 80-е, вернувшись из США, Александр Яковлевич Гомельский поделился со мной откровением: «А ведь Джордан играет в той манере, в которой играл ты...»

 Что могу засвидетельствовать сам — это высокомерный настрой американских команд любого уровня, с которыми мне приходилось играть, начиная с 1967 года. В своем сознании и в представлении американской нации, сформированных пропагандой и реальными достижениями, они были безоговорочно лучшими, никто не смел даже посягать на их первенство. Помню, не раз ловил себя на мысли, стоя рядом с заокеанским баскетболистом перед выходом на площадку, — его взгляд направлен в твою сторону, но он тебя не видит, смотрит сквозь тебя, как сквозь пустое место.