- Да оно нам без надобности. Всё на глазок делаем, по навыку мастерецкому.
Вот те раз! Как же мне без чертежа объяснить техзадание? И тут мой взгляд упал на отрез холста, который Кавни всё время продолжал держать под мышкой.
- Кавни, почём холст купил? - спросил я, кивая на материал.
- Этот-то? Три макатима и четвертак с шестаком. Ох, и поторговаться пришлось!
- Продай мне. Даю катим!
- Ну что ж, коль такая надобность... За катим с макатимом уступлю.
- Кавни, Кавни! - я укоризненно покачал головой. - Сейчас сам схожу к ткачу, куплю на этот катим в три раза больше!
- Ох, Ланс! Уговорил. Катим, так катим! Да-а... А говорил, что торговаться не умеешь.
Подмастерья Дини быстро натянули холст на раму, и я принесёнными из печки угольками начертил схему шарикоподшипника. Дини, надо отдать ему должное, сразу же оценил "изобретение".
- Это ж вместо того, чтобы тереться об ось, колесо по ней вроде бы как катиться будет на туках, словно на маленьких колёсиках! - восхищался он. - Эк ты ловко придумал! С этой штукой любой возок много легче пойдёт! Да и смазывать рыбьим салом не так часто надо будет! Послушай-ка, уважаемый, что я тебе сказать хочу, - перешёл он на доверительный полушёпот. - Давай с тобою соглашение заключим. Сколь тебе этих самых - как их, говоришь? - подшипников? Сколь тебе этих подшипников надобно? Полторы дюжины? Ну, да, правильно: четыре фургона - по штуке на каждое колесо да два про запас. Так вот, я тебе их смастерю, денег за то не потребую, но взамен ты мне холст этот вот оставишь да пообещаешь, что более о своей придумке никому сказывать не будешь, а будет то моим секретом. По рукам?
- Согласен!
Мы ударили по рукам, и я внёс задаток за фургоны. После этого Дини отправил одного из подмастерьев в лавку за пивом, чтобы отметить сделку небольшим возлиянием. А потому из мастерской мы вышли уже ближе к вечеру не совсем уверенной походкой. Пива мы выпили изрядно, а вот из закуски присутствовали лишь несколько вяленых рыбёшек. Асур поглядывал на меня многозначительно: в городе не поохотишься. Да и мой желудок настойчиво требовал пищи.
- Зайдём в трактир, перекусим? - предложил я Кавни, вручив ему честно заработанные четыре тима.
- С удовольствием бы, однако ж, недосуг: пора вечернее представление начинать, - заторопился сетрик.
- Зачем? - удивился я. - Ты же сегодня заработал столько, что...
- Я-то, положим, заработал, а вот остальные бездельники - ещё нет, - заявил сетрик, не обратив внимания на комичность и двусмысленность произнесённой им фразы. - Пускай трудятся: дай им спуску - на шею сядут!
- В каком трактире вы остановитесь? - спросил я.
- В трактире? Ну что ты, такая роскошь не по нам. Прямо в фургонах и ночевать будем, если стражники не прогонят. А прогонят, так куда-нибудь в другое место перегонимся.
- Ладно, вечером я вас найду, а пока заверну в ближайший трактир.
- Возвращайся до третьего вечернего гонга, иначе могут быть неприятности со стражниками.
Ближайшим из трактиров оказался тот самый, в который мы заходили с Асием в прошлый раз. За прошедшие с той поры годы здесь мало что изменилось. Такие же посетители сидели за столами во всех трёх отделениях - отдельно для мужчин, отдельно для женщин, отдельно для бепо. Не те же, но точно такие же девочки маячили у входа в "комнату любви". Точно так же флегматично перебирал монеты за стойкой хозяин - постаревший, обрюзгший и почти совсем облысевший. Но что-то изменилось. Что? Ах, ну да! Прошлый раз вот за этим самым столом, за которым сейчас чинно и неспешно обсуждает свои дела компания мастеровых, посетители азартно резались в "мерабо" - простенькую карточную игру. Надо сказать, без этой компании в заведении стало много тише.
На скрип открываемой мною двери трактирщик нехотя оторвался от своего занятия и поднял голову.
- Добра в дом! Мяса с овощами и пива мне, мослов - моему псу, - сделал я заказ и огляделся в поисках свободного места. У дальней стены за столом, рассчитанном человек на восемь, сидели всего двое. Первый, коренастенький мужичок с короткой шкиперской бородкой и повязанным на шее полосатым чёрно-синим платком, означавшим его принадлежность к торговому флоту, что-то увлечённо рассказывал второму, молоденькому парнишке, который слушал его с приоткрытым ртом. Я подсел на противоположном конце стола. Асур лёг подле, недовольно морщась: запах в помещении стоял уж слишком спёртый для его острого обоняния.
- ...Ну мы, клин в глаз, понятно, гребём полегонечку. Куда ж в таком, клин в глаз, тумане разгоняться-то, - услышал я рассказ моряка. Мата на Ланеле не существует. Безусловно, в запале могут бросить какое-нибудь оскорбление вроде "чтоб тебя поимела грязная обезьяна", однако так, как у нас, "для связи слов" ничего подобного не используется. Но присловицами-паразитами наподобие этого "клин в глаз" здесь грешат очень многие.
- Да и Обоим благодарение, что, клин в глаз, не ходко шли, - после хорошего глотка пива продолжил свой рассказ "шкипер", - потому как из тумана-то прямо по курсу и выступил к нам ОН!
- Да нешто ОН самый?! - в непритворном испуге воскликнул молодой.
- Под Святым Косым Крестом в Круге повторюсь - ОН! Своими, клин в глаз, глазами, как вот тебя сейчас, видел Корабль Железный, Вестник Смерти. Да уж, такого, клин в глаз, до самой смерти не забудешь...
- А что, дядька Виби, он и впрямь железный?
- Как есть! И стрелы, и болты арбалетные, клин в глаз, от него со звоном отскакивают. Да чего там о стрелах говорить, коли гарпун - и тот напополам сломался.
- Так ить железо тонет. Не делают из железа-то корабли! Да и где столько железа-то набрать?
- Во-о-от! - наставительно поднял палец Виби. - Я то и донести до тебя хочу! Колдовство это, как есть колдовство, клин в глаз! Колдовством не токмо железо плавать, камень летать заставить можно!
- Эвона... А каков он из себя?
- Он весь такой, клин в глаз... круглый.
- Как тарелка, что ль?
- Не-ет! Не то чтобы как тарелка. Длинный он. Только вот как бы сказать?.. Обточенный он какой-то, что ли... Как галька морская, ни одного острого угла нет. И огроменный! От носа до кормы два касиля, никак не меньше. Но не это самое страшное, клин в глаз.
- А что самое страшное-то?!
- Команда его. По всему видать, богатырями при жизни были.
- При жизни?!
- Ну да. Потому как мёртвые все. Одни уж кости остались, да на них остатки одёжи висят, по которой признать можно в них, клин в глаз, гвардию императорскую.
Вот как оно получается. Оба видят, кого обидят. Не вернулся, значит, с Априи десант Неутомимых. Сгинул в бескрайних океанских просторах, которые и бороздит ныне местным Летучим Голландцем.
- А ещё говорят, дядька Виби, что встреча с Железным кораблём несчастье предвещает. Смерть чью-нито скорую и мучительную.
- Так оно и было. Собака у нашего боцмана костью подавилась, клин в глаз, всё горло себе порвала. Страшно помирала...
В это время почти голая пухленькая девица с распущенными по плечам длинными волосами принесла мне заказ. Двигалась она преувеличенно-томно. Впрочем, старалась она зря. Мне нравятся женщины постройнее. Причём постройнее намного.
- А что, в "мерабо" здесь больше не играют? - спросил я у неё.
- Давно уже! - махнула она рукой, мигом сбросив с себя всю томность. - И слава Обоим! С этими игрунами были сплошные хлопоты: шум, драки, поножовщина и другие убытки. Постояльцам, опять же, отдыхать мешали. Уж года три как вся эта публика отирается в игорном доме, который открыл лэд Егор.
Меня как будто кто пальцем под ребро ткнул. Егор? Это что, простое фонетическое созвучие или на самом деле русское имя? В любом случае надо проверить.
- А где он находится, этот игорный дом?
- Лишние катимы завелись? - девица окинула меня жалостливым взглядом, как больного. - Ну, сходи... Как выйдешь из трактира, так о левую руку через четыре пятый дом. Да мимо-то не пройдёшь!