— Нет пользы от стариков, незачем их кормить.

Он издал указ: «Каждый должен убить своего отца, как только тому исполнится шестьдесят лет».

Жил на этой земле пастух Кенджи. Когда его отцу исполнилось шестьдесят лет, Кенджи повёл его за селение, чтобы убить. Они вышли в степь, отец спрашивает:

— Куда мы идём?

— Я веду тебя подальше в степь, чтобы убить, повинуясь ханскому указу, — ответил сын.

— Не убивай меня, — попросил отец, — лучше спрячь. Мой ум тебе пригодится.

Кенджи послушался отца и ночью вернулся с ним домой. Во дворе у него стояла старая арба с кибиткой. Там он отца и спрятал, а ночью приносил ему еду и питьё.

Прошло время, и вот прилетела в селение весть, что ползёт к ним огромный дракон Кара-Кобек. Люди всполошились, погрузились на повозки и откочевали из своих селений. Старик, который сидел в кибитке на арбе, спросил сына:

— Куда все спешат? Куда мы едем?

Сын говорит:

— Прилетела страшная весть, что ползёт в наши земли дракон Кара-Кобек. Народ в страхе бежит.

— А ты не беги, — говорит старик. — Ты убей дракона.

— Как же я его убью, — говорит сын, — если из ноздрей его вырывается огонь, а в пасти его помещается лошадь?

— Это не трудно, — говорит отец. — Не трудно тому, у кого есть самое сильное оружие — знание. Дракон слишком большой, а потому — слабый. Выкопай яму, спрячься и жди. Если голова дракона проползёт мимо тебя на рассвете, то середина туловища подтянется лишь к полудню. Тут и выскакивай из укрытия. Середина туловища у дракона не очень толстая, хорошим мечом её можно перерубить. Не бойся, голова дракона не успеет до тебя дотянуться… В том месте, где ты его перерубишь, у дракона есть два круглых камня. Ты их вынь и спрячь. Они тебе пригодятся.

Кенджи всё сделал так, как посоветовал отец.

И вот на рассвете к нему подползла голова дракона. Из ноздрей чудовища вырывался огонь. Потом потянулось длинное, крепкое туловище. К полудню туловище стало тонким. Кенджи выскочил из ямы и разрубил дракона, потом взял два круглых камня из тела дракона и пошёл к отцу.

А народ, который бежал от Кара-Кобека, оказался в огромной сухой степи. Люди и скот мучаются от жажды. Люди начали рыть колодцы, а воды в них нет.

Кенджи спрашивает у отца:

— Как найти воду?

Отец говорит:

— Пойди посмотри, не собрался ли где ревущий скот. В том месте и надо рыть колодец.

Кенджи увидел, что в одном месте скот собрался в кучу и ревёт. Там парень начал рыть колодец, и вскоре хлынула оттуда чистая вкусная вода. И люди, и скот — все утолили жажду.

Между тем разнеслась весть, что дракон Кара-Кобек убит. Хан просил:

— Кто убил дракона? Кто добыл воду?

К нему пришло несколько человек. Каждый сказал:

— Я убил дракона. Я добыл воду.

Хан ни одному из них не поверил.

Народ вернулся в свои земли. Хан объявил:

— Удалец, который сумеет достать со дна озера золотой кувшин, станет моим наследником.

Люди подошли к озеру. Сквозь чистую, прозрачную воду невдалеке от берега был виден золотой кувшин. Начали удальцы за ним нырять, никто не смог достать кувшин. Он пропадал, когда к нему подплывали.

Кенджи спросил у отца:

— Как достать этот золотой кувшин?

Отец говорит:

— Наверное, в озере и нет никакого кувшина. Наверное, у берега стоит дерево, и золотой кувшин прикреплён к его ветвям, а в озере — лишь его отражение.

Кенджи говорит:

— Верно, в том месте у берега стоит дерево.

Вечером он залез на дерево, достал кувшин, а утром отнёс его хану. Хан посмотрел на кувшин, удивился и говорит:

— Ты большой удалец, но этого мало. Наследником я всё-таки сделаю того, кто убил дракона и добыл воду.

— Я убил дракона, я добыл воду, — говорит Кенджи.

— Как ты это докажешь? — спрашивает хан.

— В середине тела дракона есть два круглых камня, — говорит Кенджи. — Вот они. — И он протянул хану два драконовых камня.

Хан ещё больше удивился.

— Ну а как ты добыл воду? Как ты узнал, где надо копать?

— Где собирается ревущий скот, там надо копать, там вода, — ответил Кенджи.

— Неужели ты сам до всего додумался? — спрашивает хан.

— Нет, — отвечает Кенджи, — мне это подсказал мой старый отец: и как убить дракона, и как добыть воду, и как достать ваш золотой кувшин. Я не убил моего отца, когда ему исполнилось шестьдесят лет, а теперь с его помощью спас народ.

Хан говорит:

— Оказывается, не прав я был, когда думал, что нет пользы от стариков и повелел их убивать. Нам нужна их мудрость. Отныне я отменяю свой указ.

Хан сделал удальца Кенджи своим наследником. После него Кенджи правил ханством. Он был мудрым и справедливым ханом.

Давным-давно жили два товарища — Анкылдак и Донкюльдек. Доброго, весёлого Анкылдака все в селении любили, приглашали в гости, а злого, жадного Донкюльдека старались обойти стороной.

Однажды два товарища отправились в дальнее селение. Путь их лежал через леса и речки, через степи и холмы. Каждый в сумку положил по три хлеба.

Когда проголодались и сели отдохнуть, Анкылдак вытащил из сумки хлеб, разломил его пополам, половину дал товарищу, половину съел сам. Вечером перед сном он разломил ещё один хлеб. Утром товарищи съели последний хлеб Анкылдака.

К полудню они устали, сели отдохнуть. Донкюльдек вытащил из сумки хлеб и ест.

— Что ж ты мне не даёшь хлеба, ведь я тебе давал? — говорит Анкылдак.

— Я у тебя не просил. Ты сам давал, потому что хотел угостить. А я угощать не хочу, — говорит Донкюльдек.

Перед сном Донкюльдек снова ест хлеб. Анкылдак смотрит. Донкюльдек говорит:

— Ладно, могу продать тебе четвертушку хлеба за твой глаз.

— Как это? — не понял Анкылдак.

— А так — проколи себе глаз и ешь хлеб. Вот она, четвертушка, — говорит Донкюльдек.

Бедный Анкылдак проколол глаз и взял четвертушку хлеба.

На третий день утром Донкюльдек опять ест хлеб и опять не даёт товарищу.

— Дай хлеба, — просит Анкылдак.

— Не дам, — говорит Донкюльдек. — Могу дать половину хлеба за второй глаз.

— Нет, — говорит Анкылдак, — второй глаз я не проколю.

Прошёл целый день. К вечеру Анкылдак еле переставлял ноги. Он увидел вдали старую заброшенную мельницу. У развилки дорог они сели отдыхать. Донкюльдек вытащил хлеб. Показал его и говорит:

— Ну что, надумал?

Анкылдак протянул руку к хлебу: давай. Он проткнул себе второй глаз и взял половину хлеба. Донкюльдек говорит:

— Я спешу, тебя ждать не буду. — И пошёл дальше.

Анкылдак немного отдохнул и пошёл по другой дороге — в сторону старой мельницы. «Там переночую, — подумал он, — а утром пошарю, нет ли остатков муки». Он добрался до мельницы, залез наверх и собрался спать. Вдруг услышал шум. Кто-то пришёл на мельницу. И говорит:

— Я пришёл первый. А где же волк и лиса?

Снова послышался шум. Прибежали двое. Один из них говорит:

— Лиса, мы опоздали, медведь уже здесь, он ждёт нас.

Медведь говорит:

— Ну, давайте откроем друг другу свои тайны, как собирались. Здесь нас никто не услышит. Я первый пришёл, я буду говорить первый. Здесь, рядом с мельницей, у меня есть целебное дерево, я его каждый день поливаю. Если листьями с этого дерева потереть слепые глаза, они прозреют.

— А я, — говорит волк, — знаю в ханском стаде желторогую овцу. Её потроха целебны. Если ими накормить больную ханскую дочь, она сразу станет здоровой.

— У меня тоже есть тайна, — говорит лиса. — В ямке под клёном я спрятала слиток золота величиной с голову коня. Я каждый день любуюсь этим золотом.

Звери убежали. Анкылдак заснул. А утром с новыми силами он на ощупь отыскал дерево медведя. Листьями потёр себе глаза, и они стали видеть. Потом пошёл к клёну лисы и взял из ямки слиток золота величиной с голову коня. Положил он золото в сумку и пошёл к хану, у которого болела дочь. Хан говорит: