Виктор спросил: —Французы?
Профессор помотал головой: —Американцы. Из «Industrial Soft Corporation».
Практикантка выдохнула воздух, а научные сотрудники переглянулись между собой.
Виктор скептически поднял бровь: —Научное сотрудничество конечно хорошо, но…
— У них ограниченный доступ в нашу лабораторию и лаборатории Крыжовниковой и Мичько— пояснил профессор.
— Самые бесполезные лаборатории— словно бы про себя произнёс Виктор. Бросил взгляд на профессора и поправился: —То есть лаборатории занимающиеся исключительно теоретическими вопросами. К практическим разработкам американцев не пустят. В принципе правильно.
— Прекрасно, что вы одобряете решение управления иностранных дел и ГосБеза— иронически произнёс профессор. Видимо его покоробил отзыв старшего научного сотрудника о вверенной ему лаборатории.
— Главный в делегации некий Роберт Смит. Один из разработчиков метода динамически изменяющейся информационной насыщенности среды с зародышами. Судя по редким публикациям в научных журналах его интересует методика выращивания интеллектов. Они пробудут несколько месяцев. Также как и группа советских учёных в исследовательском институте принадлежащем корпорации. Надеюсь мы сумеем найти общий язык.
Римма подумала: —Методика выращивания интеллектов интересует весь мир даже если процент выхода в ней будет одна тысячная процента.
Профессор сказал: —От нашей лаборатории нужен человек готовый объяснить Роберту непонятные иностранцу особенности советского строя. В некотором роде служить ему «ухом» и «голосом». Выхода в СоюзСеть у американцев не будет.
Взгляды трёх пар глаз сошлись на практикантке. Она покрутила головой и убедившись, что коллеги смотрят именно на неё, удивлённо спросила: —Я?
— Это было бы идеальным решением— сказал профессор: —Хорошо, что вы сами вызвались.
— Но я не вызывалась!
— Разумеется это положительно отразится на вашем трудовом индексе— подсластил пилюлю профессор: —После отъезда иностранных коллег думаю придёт время поговорить о вашей научной работе, о результатах долгих полуночных бдений. Уверен, что материала там хват как минимум на «младшего научного сотрудника».
— Сергей Иванович— подал голос Виктор — С вашей стороны шантаж выглядит некрасиво.
— С чьей стороны он смотрится красивым? — вздохнул профессор — Ещё немного и лабораторию закроют. Оно может быть и к лучшему учитывая, что иных результатов кроме отрицательных мы не добились, а сотрудники разбегаются. Быть полезными для института наш шанс немного отсрочить неизбежное. Как раз на время требующееся Наташе для защиты.
Профессор и научные сотрудники второй раз синхронно посмотрели на смутившуюся практикантку. — Никто лабораторию не закроет— пробормотала Наташа.
— Закроют— грустно улыбнулся профессор: —Но ты выйдешь отсюда младшим научным сотрудником. Препарировать зародыши уже умеешь не хуже Риммы. Только ей потребовалось два года, чтобы достигнуть мастерства, а тебе меньше четырёх месяцев. Не обижайся Римма.
— Я не обижаюсь. Она же доминанта, гениальный ребёнок, один из протипов нового человека будущего. Как с такой соревноваться?!
Практикантка подняла голову: —Римма, ты всё же обиделась?
— Не на тебя Наташенька— объяснила Римма — На жизнь.
Тут возмутился Виталий воскликнув: —Эй! Разве у тебя плохая жизнь со мной?
— Так— поднял руку профессор — Кто самый несчастный будете выяснять в свободное от работы время. Вводную я вам выдал. Во второй половине дня пожалуйста по одному проходите в первый отдел где строгие дяди объяснят о чём можно говорить с иностранными гостями, а о чём нельзя. И куда следует докладывать всё, что они скажут в ответ. Без сомнений промышленный шпионаж входит в число поставленных перед группой Роберта задач, надеюсь только, что не в качестве основной. Мы просто ответим тем же.
Профессор ушёл. Виталий потянулся разминая мышцы предложив девушкам: —Отметим единение научных работников вне зависимости от менталитета и предрассудков вырастившего их общества чашкой витамизированного козина? Никто не хочет? Тогда я в гордом одиночестве…
Напряжённо размышлявшая над чем-то, практикантка пробормотала: —Интересно, а работа с иностранцами может считаться общественной нагрузкой? Если в личном деле появится отметка, то ей можно будет отмахнутся от председателю домового совета. Спрошу в первом отделе.
Наталья натянула очки-мониторы, а пальцы заплясали в воздухе плетя невидимые нити алгоритмов и управляющих команд для мощных суперкомпьютеров занимавших несколько этажей под институтскими корпусами.
Положив голову на подбородок Римма принялась думать о том какое эгоистичное существо человек. Вот взять для примера её саму. Живёт в лучшей стране и в лучшее время. Её генетическая карта очищена от большинства наследственных болезней от которых страдали родители и родители родителей. У неё есть любимый человек, а в глубине тела мерцает и разгорается искорка новой жизни, точнее две искорки — родятся близнецы и значит нужно вдвое больше стараться при выборе имён. Половина населения земного шара мечтала бы оказаться на её месте. Ну, во всяком случает треть точно мечтает. А если нет, то только потому, что миллиарды корпоративных служащих и имперцев просто не знают как живут люди в стране советов. Если бы знали и их мозги не были бы промыты, то без сомнений мечтали бы.
О прошлом с его общепринятыми предрассудками и примитивными болезнями исковеркавшими жизнь неисчислимого числа людей не стоит и говорить. И ещё неизвестно что хуже: болезни тела, которые учёные прошлого не могли одолеть или болезни разума о которых они едва догадывались. Так какая причина, кроме врождённого человеческого эгоизма, заставляет её завидовать умнице Наташеньке? Несколько поколений советских людей пытались построить неконкурентное общество члены которого не толкаются локтями, а работают вместе и следовательно сила одного становится силой всех. И на тебе — Римма завидует. Как много в людях пережитков прошлого, насколько большую власть имеют атавистические чувства — значит фронт работ стоящих перед генограммистами воистину необозрим. Остаётся надеяться на то, что дети будут менее подвержены чувству зависти чем родители. Впрочем кроме коррекции генетической карты здесь многое зависит от воспитания. Римма пообещала себе обратить пристальное внимание на данный аспект. Это был её долг как матери и она собиралась исполнять его со всем возможным тщанием.
Дав несколько мысленных обещаний младший научный сотрудник повеселела. Вскоре должны были начаться занятия на учебных курсах молодых матерей. Чмокнув Виталия в щёку потому, что любимый как раз жевал бутерброд и только сумел промычать что-то неразборчивое и решив не отрывать от работы погрузившуюся в дебри виртуальности практикантку, Римма поспешила на курсы.
Вечером она встречалась в кафе с подругами. Это было именно кафе, а не столовая-общепит. Оно располагалось на борту автоматического, переделанного из бывшего грузовоза, автолёта. Такие летающие кафе заказывались группой не меньше чем из десятка человек на несколько часов. Посетители выбирали один из маршрутов после чего компьютерный мозг отключал панель управления и летающее кафе парило высоко над гордом или скользило над лесами или следовало извилинам и поворотам реки Ини.
Трюм старенького грузовоза полностью переделали установив дополнительно голографические проекторы и ряд ламп загорающихся при выключении основного освещения и создающих уютное пятно света над большим столом тогда как стены тонули в полумраке. На борту имелся автоповар с расширенными функциями и пара удобных кресел накрытых зелёными покрывалами с золотыми кисточками по углам.
Когда девушки поднялись на борт голографические проекторы демонстрировали копии знаменитых полотен из записанной в памяти машины библиотеки Третьяковской галереи и Эрмитажа.
— Уютненько— оценила Саша Бурко падая в кресло и подпрыгивая проверяя мягкость.
В паре больших ваз горкой лежали фрукты. В одной яблоки всевозможных цветов — от тёмно-зелённого, через ярко-жёлтый до насыщенно-красного цвета яблок сорта «пылающий сад». В другой шарики апельсинов и вытянутые груши с сочной белой мякотью под твёрдой потемневшей кожурой.
