И хотя шахматная игра наглядна, а ее правила просты, стратегия и тактика игрока на небольшом пространстве шахматной доски могут быть весьма изощренными, а само искусство игры у лучших шахматистов поднимается до уровня гениальности. Шахматы удобны для исследований в области искусственного интеллекта еще и тем, что работа шахматных программ «самотестируема» в смысле А. Тьюринга. Программа играет против противника — эксперта, и, чем выше шахматный рейтинг программы, тем выше квалификация ее «экзаменатора».

Сомнения в возможности создания «искусственного интеллекта» отразились и на оценках возможностей шахматных программ.

Несмотря на то, что концу 80-х годов ХХ века рейтинг шахматных программ, определяемый по результатам встреч с квалифицированными шахматистами, приблизился к рейтингу шахматного мастера, чемпион мира по шахматам Г. Каспаров в ответ на вопрос может ли машина выиграть у гроссмейстера, ответил без колебаний:

— Ни в коем случае, и если у кого-нибудь из гроссмейстеров возникнут затруднения в игре с компьютером, я с удовольствием дам им совет.

Дело в том, что среди шахматистов бытует подкрепленное многовековой практикой игры мнение, что «мастера можно «наиграть», а «гроссом надо родиться».

Другими словами, накопление большого игрового опыта, т. е. большого объема типичных позиций, типичных комбинаций и типовых продолжений может быть достаточно для того, чтобы человек, не имеющий специфического «шахматного» таланта, играл в силу мастера. Но для игры в силу гроссмейстера, человека одаренного «шахматным ясновидением», только накопленного опыта недостаточно — нужен еще и «дар божий».

Поэтому-то Каспаров, один из лучших игроков, которых знает история шахмат, четко провел границу возможностей шахматных программ. Ему было понятно, что огромные возможности современных компьютеров позволяют «наиграть», точнее просто загрузить в их память, большое количество «шахматных результатов», т. е. типовых позиций, продолжений и комбинаций. Можно также создать программу, которая могла перебирать возможные продолжения и выбирать по некоторым правилам наилучшие.

Не возражал он и против того, что уровень игры шахматных программ может подняться на этой базе настолько, что даже у гроссмейстеров могут возникнуть трудности. Но его вера в то, что шахматный «дар божий» не может быть «алгеброй расчислен», была непоколебима. Он начисто отрицал возможность творчества компьютерной программы, возможность того творчества, которое и делает гроссмейстера «избранником божьим».

«…Гроссом надо родиться».

Однако меньше чем через 10 лет в мае 1997 г. сам Каспаров проиграл матч шахматному суперкомпьютеру фирмы IBM «Deep Blue».

Шахматный обозреватель рассказывает [16]: «Обескураженный проигрышем суперкомпьютеру, Гарри Каспаров заявил, что Deep Blue перестал быть машиной и заиграл по-человечески. Однако, когда обрадованные успехом создатели Deep Blue стали рассказывать о структуре своего детища, выяснились удивительные вещи: оказывается, в него не было заложено никакого принципиально нового подхода к математической реализации шахматной партии. Создатели этой машины по-американски прямолинейно объединили для решения одной задачи 256 процессоров, чем обеспечили достаточно быстрый перебор вариантов. И все. Другими словами, игра Deep Blue основана на тех же компьютерных принципах, что и 5–10 лет назад, и Deep Blue точно так же не понимает шахматной стратегии, как и его предшественники. Точнее сказать, он «понимает» ее не лучше своих предшественников».

Этот экскурс в историю создания шахматных программ был нужен нам только ради одного факта — ради «экспертной оценки», которую дал лучший шахматист современности. По его словам шахматная программа «заиграла по-человечески», но, оказывается, при этом никаких новых идей в саму программу внесено не было: были только увеличены вычислительные возможности компьютера, и это подняло игру системы на качественно новый уровень.

Для нашего анализа это результат фундаментальной важности, и с ним перекликается то, что в свое время сказали авторы шахматной системы «Deep Thought», которая в 80-ые годы превысила уровень мастера и к 1990 г. обыграла двух гроссмейстеров. В 1990 г. они писали, что повышение быстродействия компьютера, которое позволяет углублять анализ на 1 полуход*, только за счет этого углубления увеличивает шахматный рейтинг программы на 200 очков**.

*) полуход — ход одной из сторон в шахматной партии.

**) рейтинг среднего игрока в американских шахматных турнирах — 1500 очков, мастера — 2200–2300, гросмейстера — более 2400).

На этом мы оставим тему шахмат, запомнив для дальнейшего, что простое увеличение ресурсов компьютера сверх некоторого уровня при некоторой достаточно простой схеме перебора позиций позволило ему уверенно противопоставить свою способность к шахматному творчеству гению лучшего шахматиста планеты. Противопоставить и победить… Тем самым шахматная система прошла тест А. Тьюринга на «разумность» в самой жесткой его формулировке.

Посмотрим, к чему мы пришли в процессе изложенных выше рассуждений. Было показано, что с точек зрения как интуитивной, так и формально-математической нет запрета на построения «мыслящей машины». Мозг можно рассматривать как одну из реализаций «машины Чёрча». Возражения против возможности моделирования разума, основанные на теореме о «неполноте арифметики» в данном случае неприменимы, т. к. эта теорема применима только к анализу бесконечных множеств, а множество возможных решений мозга конечно из-за конечности индивидуальной жизни человека. Другими словами, результаты, полученные при исследовании современных вычислительных систем, могут быть использованы в анализе загадки человеческого сознания. Поэтому можно считать, что экспериментом с шахматными программами было показано, что загадочное свойство творческого мышления, выделяющее человека из всего мира живых существ, — это просто наличие у него очень больших возможностей запоминания и выполнения элементарных логических операций. Еще раз подтвердилось гениальное прозрение Гегеля: изменение количества — то есть увеличение «вычислительных возможностей» шахматного компьютера — создало новое качество, то есть дало ему творческое мышление.

Подведем итог. Во-первых, с точки зрения современной науки результаты, полученные при компьютерном моделировании интеллекта, можно использовать при анализе мозговой деятельности. Во-вторых, простое увеличение вычислительной мощности компьютерных шахматных систем позволяет им «играть по-человечески» и проходить «тест Тьюринга» с экспертами высочайшей квалификации. Другими словами, возможность творческого мышления обеспечивается большими вычислительными возможностями. Будем помнить: тем шагом, который обеспечил «человеческую игру», было просто увеличение вычислительных возможностей системы.

Теперь вернемся к основной теме.

Здесь мы перейдем к окончательной формулировке гипотезы о происхождении человеческого интеллекта. Продолжая рассуждения предыдущих двух параграфов, можно предположить, что творческие способности человека возникли вследствие самопроизвольного и весьма значительного увеличения «вычислительных возможностей» собственного сегмента человеческого мозга. Как и почему произошло это увеличение?

Для успешной борьбы за выживание «коллективному субъекту» важно оптимальным образом распределять функции управления между центральным мозгом и «собственными сегментами» особи. Если управление слишком централизовано, т. е. центральному мозгу передано слишком много функций управления, то снижается скорость реакции отдельной особи (а, следовательно, и коллектива в целом) на различные внешние и внутренние воздействия и центральный мозг перегружается операциями передачи команд особям.

Хорошим примером такой ситуации является жизнь муравьиной семьи.

Здесь не в связи с перераспределением, а просто из-за малых размеров нервной системы муравья, собственный сегмент мал и, соответственно, функции его ограничены. Поэтому «распределенному мозгу» муравейника приходится отслеживать буквально каждый шаг муравья и давать сигналы на начало той или другой элементарной трудовой или боевой операции, на изменение направления и характера движения и т. п. В этом случае центральному мозгу приходится одновременно обрабатывать множество одновременных запросов от «собственных сегментов» отдельных особей.