Кассини столкнулся лицом к лицу с невиданным ранее явлением, с которым ему, между прочим, меньше всего хотелось сталкиваться, — с по-мещански рассудительной и полной предрассудков дочерью Джека и Ма Келли. Часть ее души оставалась воистину окрыленной вольным духом, ведь именно эта девушка была способна мечтать о совместной жизни с такими чудаковатыми персонажами, как Дон Ричардсон или Филипп «Уолдорфский». Именно эта Грейс поманила за собой Кассини на юг Франции, именно она лежала с ним на зыбком плотике. И вот теперь Грейс снова устремилась назад, в мир строгих истин и предписаний, а ее взгляды стали созвучны взглядам создателей этих непреложных правил.

— Я хочу сразу же написать домой, чтобы поставить всех в известность, — сказала Грейс.

— Мама будет на моей стороне, вот увидишь…

И тотчас последовала тревожная нотка:

— Правда, с отцом могут возникнуть трудности. Ты не совсем в его духе…

Размышляя об этом разговоре годы спустя, Олег Кассини осознал, что его отношения с Грейс после этих слов уже не были прежними. Счастливая парочка поделилась радостью с Грантами и Хичкоками, после чего последовало шампанское. Однако, когда пришло время собираться домой, Грейс сказала, что, по ее мнению, им лучше путешествовать порознь. Олег должен вылететь прямо в Нью-Йорк, она же с остальной съемочной группой отправится морем. Ведь если они желают добиться согласия ее родителей, им важно поначалу соблюдать приличия.

Кассини поцеловал Грейс на прощание у трапа, передавая ее на попечение Грантам и Хичхокам, а сам в одиночестве вылетел в Нью-Йорк, где, по его словам, обнаружил, что мир перевернулся. Успех, выпавший на ее долю в фильме «Окно во двор» по всей Америке, в одночасье сделал из Грейс Келли самую популярную кинозвезду, а слухи о ее романе с Кассини уже успели проникнуть в колонки светской хроники. Луэлла Парсонс и Хедда Хоппер в один голос предсказывали скорый брак — правда, тон их пророчеств был уже иным. Грейс больше не представлялась публике загадочной, взявшейся невесть откуда хищницей, этакой разорительницей семейных гнезд голливудских знаменитостей. Неожиданно свалившийся на Грейс успех сделал из нее невинную героиню, в то время как мало кому известный Кассини рисовался темной личностью — корыстолюбивым проходимцем, плейбоем, чьи притязания на сердце и руку Грейс тотчас разбудили подозрения как у ее киностудии, так и прессы. Ну почему, вопрошала Хедда Хоппер, из всех имеющихся симпатичных мужчин, это «неземное существо Келли» выбрала именно «беса» Кассини?

Воссоединение парочки в каюте Грейс в нью-йоркской гавани оказалось натянутым и неуклюжим. Беззаботный дух Ривьеры испарился, будто его и не бывало. Там же присутствовали обе сестры Грейс вместе с официальными лицами — казалось, будто встречать кинозвезду пожаловали все до единого пресс-агенты и представители кинобизнеса. Кассини пригласил Грейс и ее мать пообедать вместе, чтобы лучше познакомиться друг с другом.

— Вот мы и собрались вместе, — нервно улыбнулся модельер, садясь с обеими дамами в такси, — грешная троица.

— Может, вы, мистер Кассини, и грешны, — тотчас нашлась с ответом Ма Келли, — но уверяю вас, что мы с Грейс таковыми не являемся.

Выпад миссис Келли имел под собой кое-какое основание. К лету 1954 года сорокалетний Олег Кассини, номинально принадлежавший к лону Русской Православной Церкви, был дважды разведен. Его первый брак с Мерри Фарни, наследницей фирмы «Сироп от кашля» из Чикаго, закончился крахом спустя буквально несколько месяцев. Чуть дольше протянул Кассини в браке с Джин Тьерни, начинающей голливудской актрисой, которая уже в сороковые годы исчезла с экрана, однако и этот союз закончился не намного удачнее. Утонченная, с прекрасными манерами, происходящая из семьи с ирландскими корнями, Джин Тьерни во многом, до странности, напоминала Грейс, и поэтому расторжение ее союза с Кассини навевало мрачные мысли. Ма Келли даже не думала притворяться.

— Мистер Кассини, мы не считаем вас достойным руки нашей дочери, — без обиняков заявила она во время ланча. — Мы полагаем, что Грейс обязана во имя себя самой, во имя ее семьи и чести нашего прихода пересмотреть свое решение.

Не в привычке Олега Кассини было терпеть, когда ему плевали в лицо. Еще в юности, живя в Италии, он не раз вызывал обидчиков на дуэль, и поэтому тотчас дал Ма Келли хорошую отповедь. Да, согласился Кассини, он действительно разведен, однако сохранил добрые отношения с детьми и бывшей супругой. Он не стеснен в средствах благодаря собственному трудолюбию, и поэтому его нельзя заподозрить в корыстных намерениях. Кроме того, он вовсе не стыдится признаться в том, что женщины находят его привлекательным.

— Вы не найдете ни одного симпатичного мужчины, включая вашего мужа, который бы не пользовался успехом у противоположного пола, — возразил он. — Зачем же вы корите меня за мой успех?

Олег Кассини стал первым из любовников Грейс, кто пытался выяснить отношение с ее родителями. Правда, это мало помогло ему в деле переговоров с миссис Келли.

— Мы выдвигаем требование: шестимесячный испытательный срок, — сказала она. — Как нам кажется, вам на протяжении этого времени не следует видеться друг с другом. И тогда Грейс разберется, в чем тут дело: виновата ли Европа, ваши чары или ваши настойчивые домогательства…

В двадцать четыре года, всего за несколько недель до того дня, как ей исполнилось двадцать пять, Грейс сидела на протяжении всей этой перепалки забитая и запуганная; она словно язык проглотила, в то время как ее кавалер взял на себя всю тяжесть сражения против враждебного духа ее родителей. Кассини еще не доводилось сталкиваться с этой инфантильной, бессловесной Грейс, и он с трудом верил собственным глазам. Ведь если она действительно любит его, как пыталась в том заверить, то, разумеется, кому как ни ей пытаться объяснить родителям, почему она хочет за него замуж?

Несколько дней спустя Грейс позвонила ему из Оушн-Сити. Она все это время провела в раздумьях. Ее пригласили в качестве почетной гостьи на конкурс «Мисс Америка», который должен был состояться в ближайшие выходные неподалеку, в Атлантик-Сити, и Грейс хотела, чтобы Олег был ее официальным сопровождающим. Это станет чем-то вроде официального заявления об их отношениях на местном, городском уровне. К тому же, она разговаривала с матерью, и ей удалось немного смягчить неуступчивость Ма Келли. Отец по-прежнему настроен враждебно, но, объединив усилия, мать и дочь вместе сумеют добиться от Джека Келли ворчливого согласия, и Кассини сумеет приехать к ним в гости на уик-энд.

Как только модельер прибыл в летний дом Келли в Оушн-Сити, он тотчас обнаружил, что стояло за этим неохотным согласием. Кассини была предложена спальня, представлявшая собой нечто вроде отгороженного закутка, расположенного лишь в паре метров от спальни супругов Келли и, что самое главное, в пределах их слышимости. «Я словно угодил в мышеловку, — вспоминает он. — Все мои движения ночью прекрасно прослушивались». Что еще более удивительно — представители мужской половины семейства, Джек Старший и Келл, отказывались разговаривать с гостем и никак не реагировали на его присутствие в доме. Они могли первыми пропустить его в дверь, но это делалось исключительно для того, чтобы продемонстрировать степень их презрения и неприязни к нему. «Они действительно не проронили ни слова, — вспоминает Кассини, — даже в ответ на вопросы. В какой-то момент, когда мы с Грейс купались, она сказала: «Попробуй поговорить с моим отцом». Но каждый раз, когда я предпринимал попытку завязать разговор, он смотрел на меня как на пустое место и не произносил ни слова». Надо сказать, что холодный прием, оказанный Кассини, явился, в известной степени, прогрессом. Когда Ма Келли впервые заикнулась в присутствии супруга, что претендент на руку Грейс приедет к ним провести уик-энд, Келли Старший взорвался. «Этот модельер, — презрительно заявил Джек, — этот жалкий итальяшка, макаронник! Пусть он только посмеет переступить порог нашего дома!»