— Волориаэ-э-э! — С последним словом я упала на колени, задыхаясь в пронзающих тело потоках. Вокруг озера вершилось что-то великое, меняющее мир. А я боялась открыть глаза, чтобы увидеть, что натворила. Тишина. Сила ушла. Никто не гомонит, не ходит, не трещит и не плещет.

Кто-то тихонько потянул меня за рукав. Я осторожно приоткрыла глаз. Воротник молча тянул меня в сторону зарослей, выразительно помахивая хвостом. А ведь он прав! Уметь уйти вовремя — вот в чем секрет успеха сказителя! Я быстро сунула свою арфу в мешок и поползла под прикрытием кучи дубин и копий в лес.

Свет с ней, с платой за пение! Живой бы уйти. Глянуть, что там случилось с великанами, я так и не посмела.

— Ой, — пискнул Воротник.

— Ай! — сказала я, увидев на пути преграду. Перед нами стоял Бур, и пострадавшие от жены и старейшины уши светились под солнцем зловещим рубиновым светом.

— Ну как вам песня? Понравилась?

Бур молча поднял меня на руки и зашагал к озеру.

— Да мне вообще-то пора, — доверительно сообщила я здоровяку. Потом догадалась глянуть вперед.

Под котлом уже вовсю горел огонь, и именно туда мы направлялись. Так вот как отблагодарили эльфийку изменившиеся великаны! Они ее просто сварили и слопали!

— Пусти! Укушу! Я ядовитая! — без особого успеха брыкалась я в железной хватке.

Бур торжественно поставил меня возле котла. Я выхватила Шпильку и прижалась к дереву спиной. Гиганты снова глядели на меня, молчали и ничего не делали. Ждали, пока закипит вода?

— Я хотя бы попыталась. А вообще вам был нужен эльф. Так что накопайте ям по всему лесу, прикройте ветками и проверяйте — может, за семь лет хоть один и попадется. Поняли?

Расхрабрившись, я шагнула к здоровякам, и те расступились. Но обрадоваться я не успела — навстречу шел старейшина. Я снова уткнулась спиной в древесный ствол. Белоснежно-седой гигант замер в шаге, навис надо мной. По выражению лица старейшины я совершенно ничего не могла понять.

— Ну что, что? — первой не выдержала я.

— Блгдрю, — пророкотал гигант и тяжело опустился на колени.

За ним начали опускаться другие. Вскоре я опять глядела на спины, шкуры и затылки.

— Не за что, — проворчала я, — И петь я вам больше не буду, даже не просите.

В котле рядом со мной негромко булькнула вода.

— Эй, у вас вода закипает, — обратилась я к сборищу спин и только сейчас поняла.

Старейшина со мной говорил! Они развели огонь! Получилось!

— Э-э-э, кхм, так что там об оплате за такую замечательную песню? — обратилась я к седому затылку, легонько постучав старейшину арфой по плечу.

— Спасб…

— Спсибсбо!

— Блгдрю!

— Очнь хр мт!

— Да что вы, мне просто повезло, — скромничала я, прощаясь с великанским племенем, поморщившись от слов о мытье. Речь возвращалась к ним медленно, но неуклонно.

Когда в котле закипела вода, здоровилы оказались в немалом затруднении. Котел у них был, про огонь и воду помнили, а вот что делать дальше — позабыли напрочь.

— Еда. Ням-ням. Рыба. Каша. Ам, — пыталась я объяснять внимательно слушающему Буру.

О мясе я до сих пор старалась не упоминать — сами потом разберутся, когда я буду подальше от их котла. А пока, чтобы великаны зря не маялись и не засыпали в кипяток какого-нибудь мусора, щедро поделилась отобранной у Пышкуна крупой. Каждому должно было хватить на пару ложек.

— Очень вкусно! Вы бы видели, как вчера ночью эту кашу четверо уплетали! — рассказывала я великанам, стараясь держать от себя подальше ложку с уже готовым лакомством. Хмм, оказыватеся, я уже и забыла, как странно она пахнет. Великаны осторожно пятились.

— Попробуйте! Вкуснятина! У-у-ум! — изобразила я бурный восторг на лице, потерла себя по животу, но попробовать не посмела.

— Я! — Вперед выступил Бур. Вождь должен первым встречать опасность.

— Отлично, — обрадовалась я, протягивая ложку.

Гигант наклонился, осторожно принюхался, а потом пересыпал кашу из ложки в ладонь. Я не успела возразить. Бур поднес кашу к носу.

— Нет! — вырвалось у стоящей неподалеку супруги. А великан со счастливой улыбкой растер пшено по груди.

— Хршо! — В искренности его слов нельзя было усомниться. Размахивая руками, улыбаясь и выплевывая обрывки слов, он быстро сообщил соплеменникам о восхитительном открытии — этой слизью можно мыться! Она замечательно сдирает любую грязь и отпугивает комаров и прочих кровопийцев!

— Э-э-э… нет, — попробовала возражать я, но меня уже отодвинули от котла. Вскоре озеро чуть было не выплеснулось из берегов, когда в него со счастливыми криками ухнула толпа гигантов. Скинуть перед купанием шкуры догадались не все. Я сидела у опустевшего котла и искоса наблюдала за великанским купанием.

— Спсб. Блгд. Ыр. Ор. Ур. — От волнения старейшина потерял свежевозвращенный дар речи. Он сидел рядом со мной и плакал.

— Да ну не стоит, — отмахнулась я, но слушать похвалы было приятно, пусть даже не совсем понятные, — Там ничего сложного не было, просто нужно было разбудить силы, а дальше все пошло само.

— Не совсем, — тихо прошептал на ухо невесть как оказавшийся рядом Воротник.

— Что? — Я даже бросила рыться в куче сокровищ великанского племени.

Но Воротник уже стоял поодаль и заговорщицки помахивал хвостом.

— Я ненадолго. Вы пока слова подберите, хорошо? А то ведь тысячу лет никто не мог, а я сумела! — Вдохновив старосту, я зашагала к поджидающему дракончику, — Завидно, да? Хочешь праздник испортить?

— Ты спела ночную песню в разгар дня.

— Ну и что с того? — Мне совершенно не хотелось сейчас слушать о допущенных ошибках.

— Точно не знаю, — признался Воротник, — Но кое-что в них уже изменилось.

Я пригляделась к купающимся, перевела взгляд на старейшину. Чем больше великаны натирались чудо-кашей, тем светлее становилась их кожа и волосы.

— Может, это они были очень грязными?

— Нет.

— Может, им понравится?

— Может, — согласился Воротник и тут же безжалостно завершил: — А вот что-нибудь еще — не уверен.

Интересно, как их будут дразнить соседи? Снежные пушистики? Почему-то мой взгляд остановился на великанском котле.

— Знаете, я бы еще с вами посидела, честное слово!

Но вот только что моя птичка напомнила — пора в путь! Мне еще три песни надо спеть за сегодня!

— Ы-ы-ы, — заревел старейшина в голос. Ему на помощь спешили потревоженные купальщики.

Потом было много шума, уговоров остаться, посидеть, попеть песни. После последнего предложения я начала прощаться еще более решительно и паковать мешок. Отбиться удалось почти от всех великанских подарков, кроме крохотного — с мой кулак — твердого камня, который нельзя было поцарапать или пустить на наконечники. Великаны просто кололи им другие камни. Я чуточку перестаралась с объяснением, какой он ценный и полезный, и тут же получила его в подарок, как ни противилась. Таких камней у великанов было еще штук пять. Ладно, разберутся сами в ценах Семи Королевств. Мое дело — предупредить. А больше ничего я и не взяла — ни очень хороший каменный нож, ни забавную, похожую на зайца ветку, ни даже священную черную дубину — настоящее бревно с набалдашником. Огорченный Бур снял с шеи чей-то здоровенный коготь на шнурке и нацепил на меня.

— Хорошо. — Расстраивать великана я не стала, тем более что была занята — вырезала последние руны на пеньке.

— Значит, так, если еще лет через тысячу понадобится музыкант, просто покажете ему этот пенек. Он разберется. Что помнила — написала.

Старейшина и девочка-«эльф» кивали разом. Хмурую девчонку ожидало почетное и приятное бремя прижизненной героини племени — она ведь помогла великой колдунье из-за гор, то есть мне.

Обратный путь был гораздо легче и короче.

— Ты это что, специально петлял? — подозрительно спросила я, когда без особых пропастей, обрывов и мостиков перед нами появилась дорога.

— Угр… Быр… — как-то быстро разучился говорить здоровяк.

— Ну ладно, — оставила я его в покое. Хитрость великаны теряли, похоже, в последнюю очередь. Мы трогательно попрощались, здоровенные фигуры направились в лес. Что-то до сих пор меня смутно беспокоило.