— Гыр-дыр быр-гур-дур! — возмутился ворчливый пришелец.

— Дыр-гыр! — совершенно потеряв терпение, передразнила я. И неизвестно, до чего могли бы мы дорычаться, но снова вмешалось мое ныне пернатое чудо:

— Он говорит, что это вырезана певица. Как ты.

— А-а-а… — Я пригляделась. Да, если отбросить некоторые преувеличения мастера, то на пеньке вполне могла быть изображена сказительница, поющая в сопровождении арфы. Будем считать, что неведомый резчик очень хотел передать силу песни и чуточку перестарался с образами.

— Ыр-дыр-дор. — Теперь уже вожак махал и пнем и дубиной с самым что ни на есть деловым видом. Дескать, некогда лясы точить, в дорогу пора.

— Ну гляди, если нас начнут есть, то первым я предложу тебя, — свирепо прошептала я на ухо кл ювастому толмачу, приветливо улыбнулась переминающемуся здоровяку и спросила: — Надеюсь, дорога хорошая и идти недалеко?

— Дыр-бур-гыр, — уверил вожак, изобразив легкий, приятный и, самое главное, очень короткий путь.

— Тогда чего мы ждем? Раньше начнем — быстрее кончим, — поразила я бородача своей внезапной решимостью и сделала первый шаг. В глаза Мышаку я старалась не глядеть. Правда, дорогу обещали легкую. Это утешало.

Камень сорвался вниз очень тихо. Беззвучно ударился о траву и так же тихо исчез на дне пропасти. Или еще где-то там — видно не было. Спустя некоторое время снизу послышался далекий плеск.

— А отсюда кто-нибудь падал? — спросила я, просто чтобы не молчать, — Представляю, сколько наверх придется карабкаться.

— Быр-гыр, — отозвался Бур.

«Бывает». Бодрости этот ответ не прибавил. Я сидела на плече рычливого вожака, крепко ухватившись за русалку на его волосах. Вначале я цеплялась за ухо, наматывала волосы на руку, хваталась даже за его нос, но, прежде чем совершенно замучить моего носильщика, вспомнила о маленькой костяной ловушке. Добытая у двух незадачливых рыбаков русалка с готовностью вцепилась в буйные кудри рычуна, и я получила удобную ручку. Еще позже я украдкой сплела две косички на его голове, пустила кольцом, продела в них руку и вообще перестала бояться упасть с Бура. Да, теперь я боялась только упасть вместе с ним. А падать было куда.

Совсем недавно я бурчала на тракт, на все эти холмы и ложбины, подъемы и спуски и с тоской вспоминала ровную, удобную дорогу по Светлому Королевству. Что там было? Мокрое ущелье, которое мне хотелось обойти? Смешно! Блуждания по всему Лесу, когда меня водил леший? Прогулка по саду! Ругая дорогу в диких Ничьих Землях, я как-то позабыла, что приближаюсь к Синим горам. А у гор бывают длинные, широко разбросанные корни.

Как только я согласилась идти с этой подозрительной рослой ватагой, толпу одетых в шкуры копьеносцев охватила короткая деловая суета. Вожак нарычал на них, поделил, что-то приказал и лихо подхватил меня на руки. Не успела я и пискнуть, как уже сидела на широченном крутом плече. Одной рукой вожак придерживал мои лодыжки. Мы так не договаривались! Я еще придумывала возражения, собиралась возмутиться, всерьез прикидывала, не укусить ли его за ухо, но тут вожак снова что-то прорычал, и весь отряд бодро отправился в путь. Примерно туда, куда он и указывал своей дубинкой. Расступились и сомкнулись за нами заросли, я согнулась и прижалась к голове моего носильщика, спасаясь от веток. Позади растерянно ржал Мышак. Воротника не было ни видно ни слышно.

— Что вы делаете? — наконец-то подобрала я слова. — Опустите меня немедленно на зе…

Я попыталась глянуть на такую желанную землю, и слова застряли в горле. Земля была. Только далеко внизу. Как раз со стороны моего плеча-сиденья мерно качалась в такт шагам пропасть. Я быстро глянула в другую сторону. Там было легче — все те же деревья с их докучливыми ветками. Но радовалась я недолго. Деревья быстро ушли вниз. Мы карабкались по скале куда-то вверх, и провалы зияли уже с двух сторон.

— Быр гыр? — Именно сейчас здоровяк решил выяснить, что же мне так не нравится.

— Ничего-ничего, — поспешно ответила я. — Не отвлекайтесь!

Успокоенный рычун двинулся дальше. Полоска скалы с плеча здоровяка смотрелась удручающе узкой. Поворачиваться я не смела, на дорогу глядеть не могла, так что просто и малодушно зажмурилась и открыла глаза, когда рядом зашуршали листья.

— Ну так вот. С какой это стати… — продолжила я выяснять отношения, но снова смолкла.

Листья шуршали на стелющихся кустиках, облепивших узенький каменный мост над острыми даже на вид камнями в глубине. «Хорошо. Подожду до подходящей дороги — вот тогда и задам вопрос», — решила я. Но задала раньше — когда вожак лихо перескочил провал шага три шириной. От моего визга он пошатнулся, и мы чуть было не отправились вниз.

— Быр? — поинтересовался он, когда все-таки удержал равновесие.

— Нет, ну почему поверху? — простонала я, уже не сдерживаясь, — Почему нельзя пройти по земле?

О вопросе я тут же пожалела. Потому что вожак сразу начал отвечать и, помня мою непонятливость, вовсю помогал себе руками. Мои ноги он при этом отпустил, а сам останавливаться не стал.

— Да-да, совершенно с вами согласна! Как мне самой это в голову не пришло? — быстро выпалила я, чтобы остановить его речь и судорожно хватая говоруна за макушку.

— Быр? — удивился моей внезапной догадливости вожак.

— Точно-точно. Здесь прохладней, ветерок веет, — наудачу сказала я, но удачи у меня сегодня не было.

— Ыр-быр! — Рычун бурно замахал руками, то разводя их, то резко сводя вместе.

— Дда-да, птички летают, бабочки поют — красота! — Я изо всех сил держалась за ухо своего носильщика.

— Ырыг! Бырыг! Дырг! — Ворчун махал руками не переставая.

— Ну да, против таких зубов не помашешь, — судорожно посочувствовала я и даже не сразу осознала — я его поняла! Я поняла его ворчливую речь! — Вверху безопаснее, я поняла!

Великан кивнул и продолжил путь. Сейчас мы шли по почти нормальной тропинке — подумаешь, над головой нависали острые камни. Зато под ногами была надежная земля и с боков подпирали скалы. Но длилась эта благодать недолго.

— Гыр-дыр-орг, руог-ыг! Вырдор-ыг! Борандр-ыгы! — продолжал на ходу объяснять великан. Почти все было понятно благодаря выразительным жестам. Морды — во! Зубы — во! Лапы — не обхватишь! Шкуры — не пробьешь! Я поддакивала и радовалась, что не видела воочию чудовищ, благодаря которым еще пращуры Бура привыкли лазить по верхотуре. Да, моего носильщика звали Бур — это мне как-то удалось понять.

Сейчас пропасть шла всего лишь с одной стороны, и я посмела оглянуться. Почти сразу же рядом с ногой Бура проскользнуло что-то крупное в перьях. От неожиданности вожак споткнулся.

— Воротник! — возмущенно крикнула я.

Дракончик запрыгнул на скальную стену, быстрыми рывками поднялся выше моей головы и вопросительно оттуда на меня глянул, словно вскарабкавшийся по настенному гобелену проказливый кот.

— Веди себя тихо, держись позади, — свирепо приказала я, и дракончик нехотя подчинился. Я снова обернулась. Воротник послушно топал следом, а вот Мышаку приходилось несладко. Он непрерывно вращал глазом, храпел, пытался дергаться, но тащившие его три здоровяка легко справлялась с бунтом. Временами носильщики менялись. Старые отходили вбок, новые проскальзывали вперед и подставляли плечи под конское брюхо.

«Куда нас несут?» — упорно лезла в голову мысль, как только я переставала бояться. Подозрительно все это. Ловят посреди дороги, тащат, как добычу. Может, у них там какой-нибудь пир и не хватает главного блюда?

— У вас там что, праздник?

— Угр бугр, — подтвердил Бур. Мои подозрения крепли.

Тем временем пропасти и деревья закончились, но радоваться было рано. Под ногами Бура начало подозрительно хлюпать. Я огляделась. Редкий камыш поднимался среди островков земли, между которыми стояла затянутая ряской темная вода. Пахло все это не очень — почти как моя вчерашняя ночная каша. И прямо в это болото бодро топал мой носильщик, все больше увязая в грязи с каждым шагом.