Мисс Вич опустилась на колени и начала приподнимать одну доску за другой. Наконец, она увидела металлический ящик-контейнер, который отец использовал в качестве сейфа.

Девушка облегченно вздохнула: деньги, аккуратно сложенные в пачки, лежат на месте. Запах слежавшихся банкнот и годами не тронутых никем монет распространился по комнате. Он был знаком ей с тех самых пор, когда Бекки самой пришлось добавлять новые суммы в это импровизированное хранилище.

Еще раз облегченно вздохнув, она опустила доски на место и медленно поднялась с пола.

Мисс Вич снова окинула взглядом комнату. Все видимые предметы, напоминавшие об отце, исчезли навсегда — ценные картины, книги, коллекция трубок, собранная мистером Бичем во время его путешествий по миру. Бекки тогда училась в школе…

Ребекка направилась в столовую. В груди похолодело, когда обнаружилась пропажа китайского фарфора и посуды из серебра. Это оказалось для нее настоящим горем, так как данные предметы обихода передавались из поколения в поколение.

На смену растерянности пришел гнев. Она должна из кожи вон вылезти, но обязательно найти грабителей. А самый лучший способ совершить это — отправиться в город и навестить шерифа Долсона. Если кто-то и способен поймать воров, так только он. Этот мужчина давно уже приобрел в округе репутацию лучшего служителя закона. Герой гражданской войны, отмеченный наградами за боевые заслуги, считался одним из наиболее уважаемых и любимых людей Сент-Луиса.

Для всех, кроме самой Бекки. Долсон надоел ей до смерти своими постоянными ухаживаниями. Девушке совершенно не нравились его грубые шуточки. Мисс Вич не желала связывать собственную жизнь с человеком, сталкивающимся каждый божий день с опасностью. Она и так уже потеряла всех, кого любила, поэтому не испытывала ни малейшего желания стать вдовой.

Ребекка поднялась в свою комнату. Открыв дверцы платяного шкафа, девушка горько рассмеялась, уперев руки в бока: слава богу, воры не додумались забрать ее одежду.

Горя желанием отыскать виновных, которые перевернули и без того ее нелегкую жизнь вверх дном, мисс Вич поспешно облачилась в юбку для верховой езды и белую хлопчатобумажную блузку. Повязав длинные золотистые волосы красивой лентой, она сбежала вниз по лестнице.

Миновав коляску и запряженную в нее лошадь, Бекки вошла в конюшню, вывела из стойла коня и поспешно оседлала его.

— Ну, давай, малыш, — произнесла девушка, вскочив в седло. Умело, словно заправский наездник, управляя скакуном, мисс Вич лавировала по шумным и переполненным людьми и экипажами улицам города. Наконец, она добралась до входа в тюрьму Сент-Луиса и остановилась.

Привязав лошадь к коновязи, девушка направилась в кабинет шерифа. Бекки поежилась под раздевающим взглядом мужчины.

— Что привело вас сюда сразу после похорон отца? — поинтересовался Тед Долсон, поднимаясь из-за стола.

Бекки отошла в сторонку при приближении шерифа. Он выглядел довольно внушительно: высокий, худощавый, с пышными усами и волосами цвета спелой пшеницы. На поясе, туго охватывавшем талию, — два пистолета в кожаных кобурах.

— Тед, пока я была на похоронах, кто-то вошел в мой дом и ограбил его, — заявила Ребекка, широко открыв глаза, в которых светилось беспокойство; ее сердце гулко стучало. — Как люди могут быть такими жестокими и бессердечными?! Воры, должно быть, знали о моем местонахождении… Вы можете себе представить кого-нибудь, кто пал так низко: ограбить человека, чей отец только-только нашел приют на кладбище?!

— Ага… Думаю, смогу представить, — буркнул шериф. Обойдя посетительницу, он взял кофейник с плиты, налил две чашки кофе и, повернувшись, предложил одну Бекки.

— Нет, спасибо, Тед, — напряглась девушка. — Я ведь не совершаю светский визит. Разве вы не слышали, что сказано мною? Меня лишили всего… Понимаете? Всего!

— Это меня совсем не удивляет, — заявил Долсон. Затем, сделав глоток, поставил чашку на стол. Я неоднократно говорил вашему отцу: «Ваш дом слишком удален от других и является отличным объектом для преступления. Кто может увидеть фургон, удаляющийся прочь с награбленным? Да никто. Слышите, никто!»

— Но где же уважение? — дрожащим, прерывающимся голосом спросила Бекки.

— Воры не думают о таких мелочах, — отрезал шериф и посмотрел прямо в глаза посетительницы. — Послушайте, вы не должны там оставаться одна. Перебирайтесь в город. Я найду для вас подходящее жилье. И вообще… Выходите за меня замуж.

— Выйти замуж за вас? — девушка широко открыла глаза. — Тед, сейчас не самое подходящее время думать о замужестве… Я уже говорила вам об этом раньше. Так что не собираюсь в ближайшее время, а может, и никогда, выходить замуж, ибо опасаюсь навлечь на себя новые несчастья. Сначала исчез мой брат, затем умерла мачеха, теперь вот отец… — Она с трудом сделала вдох. — Когда вы будете любить кого-нибудь так, как я любила свою семью, и потом потеряете их, ваше сердце разорвется от боли… Боюсь, горечь утрат не утихнет никогда.

— Со временем все пройдет, — проговорил со знанием дела Тед. — Бекки, не стану торопить вас. Однако настаиваю на вашем переезде в город.

— Хорошо, я подумаю, — пробормотала девушка и взглянула на мужчину. — Но не потому, что вы предложили мне сделать это… Просто мне не хочется жить в отцовском доме — он полон ужасными воспоминаниями. Это является единственной причиной, Тед… Мой переезд не имеет ничего общего ни с вами, ни с кем-нибудь еще. Я собираюсь рассчитывать только на саму себя.

— Жить одной очень скучно и одиноко, — заметил Долсон.

— Похоже, я родилась одинокой, — горько усмехаясь, заметила Бекки, в мыслях возвращаясь к матери, которую ей так и не пришлось увидеть. Девушка часто думала о ней, представляла ее лицо, волосы, руки, и винила себя в смерти дорогого человека. Возможно, если бы не рождение дочери, Клер Вич осталась бы в живых, а не умерла бы во время родов.

Мисс Вич отвела взгляд, посмотрев на портрет разыскиваемого преступника, находящийся за спиной Теда, и побледнела: она узнала это лицо. У нее не возникло никаких сомнений, что человек, изображенный на плакате, — ее брат Эдвард. После начала войны он отправился на юг, решив сражаться на стороне конфедератов, так как раннее детство они провели в Каролине. Сейчас ему двадцать девять лет. Родственники ничего не знали о нем со времени его отъезда и до сегодняшнего дня полагали, что юноша пал на поле боя от руки янки. Но где-то в глубине души Бекки лелеяла смутную надежду на спасение Эдварда. «Он должен быть жив», — уверяла себя девушка.

Теперь же, когда она узнала, что он не умер, Бекки обрадовалась, но радость оказалась неполной: ведь ее брата разыскивает полиция штата. Странно, конечно. Эдвард всегда считался мягким, добрым, отзывчивым юношей. А чтобы стать преступником и изгоем, нужно иметь каменное сердце и черствую душу, или не иметь их вообще.

— Тед, это же Эдвард! — воскликнула она. — Разве вы не видите? Человек на плакате — мой родной брат!

Когда шериф ничего не ответил и лишь опустил глаза, мисс Вич охватил гнев.

— Тед, вы знали! — напряженно заявила девушка, и мужчина поднял голову. — Я требую объяснений! Почему вы не сказали мне сразу, как только получили объявление о розыске? Вы должны были знать! Ведь вы считались его лучшим другом! У вас нет таких прав! Как давно вы знаете об этом? Ведь даже мой отец был не в курсе…

— В моих глазах Эдвард умер в ту самую минуту, когда отправился на Юг сражаться на стороне мятежников, — хмуро произнес шериф. — Он стал предателем, а теперь — изгоем. Ваш брат дважды предал свою страну. С какой стати вы должны беспокоиться о нем? Я знаю, ваш папа даже не захотел бы слышать о сыне, ставшем закоренелым преступником.

«Мой брат — преступник, изгой», — повторяла про себя Бекки, холодея от этих слов. Неужели Эдвард действительно спокойно убивал мужчин и женщин?

Она отмела мрачные мысли и вновь взглянула на портрет разыскиваемого. Текст, напечатанный ниже, гласил, что этот человек грабил поезда и склады на территории штата Вайоминг.