ГЛАВА 9

Мужчина приближался, не отрывая глаз от пленницы, и та попятилась, прислушиваясь к голосу разума, кричавшего об опасности: «Бойся!» Она была полуодета, а глаза Храброго Орла недвусмысленно говорили о его намерениях.

Бекки не могла разобраться в своих чувствах, ощущая лишь самый настоящий голод, тоску исстрадавшегося в ожидании любви тела.

«Борись с собой! — требовал разум. — Сражайся с этими опасными чувствами! Ты — пленница, а пленников заставляют делать то, что те вовсе не желают».

Храбрый Орел, одетый в одни короткие обтягивающие штаны, вошел в воду, не спуская с нее страстного взгляда. Девушка осознала, что если он сожмет ее в объятиях, то она не выдержит, так как сама крайне хотела этого.

Бекки испытывала желание впервые в жизни. Тепло разливалось по всему телу, сладкая истома охватывала каждую жилочку. Она хотела его, жаждала его поцелуя, его крепких рук, всего его…

Продолжая пятиться от вождя, девушка совсем не смотрела себе под ноги. Такая беспечность должна быть наказана. И вот пленница, споткнувшись о большой камень, упала на спину.

Храбрый Орел сделал еще один шаг, возвышаясь над ней, словно скала. Ему казалось, что перед ним — плод воображения, лунная фантазия, а не человек, не женщина с золотыми волосами. Снедаемый страстью, он рассматривал ее тело.

Полная, хорошо развитая грудь, плоский живот, красиво очерченные бедра так и просили, чтобы их приласкали. Волна роскошных волос спадала на плечи и рассыпалась по спине. Кожа поражала белизной, а тонкая ткань сорочки позволяла видеть розовые соски, напрягшиеся под влажным материалом.

* * *

Спина Бекки немилосердно болела от падения. Камни по-прежнему упирались в ее ягодицы, когда она села прямо в воде, загипнотизированная взглядом мужчины, восхищаясь великолепным, словно изваянным из камня, телом и горящими неистовым пламенем глазами.

Когда Храбрый Орел наклонился, подавая ей руку, мускулы под блестящей бронзовой кожей пришли в движение.

— Не бойся, — мягко произнес шайен. — Я пришел сказать, что завтра вы в сопровождении охраны отправитесь в форт Ларами. Это, надеюсь, радует вас?

Бекки, услышав его заявление, на мгновение потеряла дар речи. Неужели он так никогда и не скажет, почему взял ее в плен и привез в свое селение? Осмелится ли она спросить об этом?

— Конечно, это прекрасная новость, — прерывающимся голосом ответила девушка, хорошо понимая, как не хочется ей говорить вождю «прощай». Она сразу же заметила в глазах мужчины тень обиды. Неужто он опечален ее отъездом? Может ли такое быть? Выходит, Храбрый Орел испытывает боль от того, что больше никогда не увидит ее, то есть чувствует то же самое, что и она?

Пленница ощутила наплыв эмоций, о которых прежде и понятия не имела. Может, на нее так действует его присутствие? Во взгляде вождя-красавца сияли любовь, отчаяние, надежда и еще что-то, но Бекки боялась интерпретировать эти чувства по-своему, страшась узнать правду. Девушка понимала, что между ними существует какая-то странная духовная связь, словно кто-то сковал их невидимой, но прочной цепью. И вот завтра эти узы исчезнут, порвутся. Тем более, у него есть жена, красивая индианка с тонкими правильными чертами лица и стройной фигуркой. Но даже зная об этом, Бекки не могла выбросить свои мечты о нем из головы. Она знала, что все равно обязательно вернется в селение шайенов, чтобы хоть одним глазком взглянуть на него.

Храбрый Орел поселился в ее сердце и пленил душу. Мисс Вич за два дня, проведенных в плену, столько раз думала о вожде, так пристально рассматривала его, что запомнила каждую черточку его лица. И вот теперь, когда он стоял рядом, девушка, даже закрыв глаза, могла с точностью воспроизвести в своем воображении упрямый, волевой подбородок индейца, прямой нос, широкие плечи, губы, словно созданные для поцелуя…

Бекки протянула ему руку. Мужчина легко поднял ее на ноги, почти не прилагая усилий. Девушка задрожала, когда руки индейца оказались на ее шее, затем — на лице. Большими пальцами обеих ладоней он осторожно касался покрасневших щек Бекки, затем прильнул к ее губам.

Внезапно Храбрый Орел сжал девушку в объятиях, прижимая к себе и впиваясь в ее губы страстным, отметающим все сомнения, поцелуем. Она обхватила шею вождя и отдалась во власть мужских губ, понимая, что не должна себе позволять этого, но не могла остановиться. Все преграды таяли под натиском какого-то светлого и прекрасного чувства.

Храбрый Орел испытывал такую страсть, что не в силах был произнести ни единого слова. Он уже любил прежде, и в то время ему казалось — более сильных чувств быть просто не может. Но испытываемые ощущения к этой женщине делали его стремление к бывшей жене какими-то бледными и тусклыми.

Однако, что-то примешивалось к восторгу, когда он держал в своих объятиях Бекки. Мысленно Храбрый Орел уже видел то, что заставляло голову кружиться от отчаяния. Впервые за все время после массовой резни в его родной деревне, после которой в живых остался только он один, пришло к нему видение белых всадников в грязных, рваных одеждах, едущих по селению шайенов и непрерывно стреляющих. Вождь даже ощутил запах дыма, вырывающегося из стволов оружия.

Внезапно Храбрый Орел отпрянул от Бекки. Надеясь блокировать память, услужливо рисующую картину убийства его матери, когда пуля вошла прямо ей в сердце, мужчина закричал и закрыл глаза, прижимая веки ладонями.

— Нет! — завопил вождь, видя, как мать падает, протягивая к нему распростертые руки. Он вновь видел стрелы, слышал их жужжание, походившее на пчелиное. Какое-то индейское племя объединилось с бледнолицыми, чтобы стереть с лица земли шайенов.

Ужаснувшись, Бекки отшатнулась от Храброго Орла. То, как он стонет, закрыв глаза, скрежещет зубами, наводило на мысль, что мужчина борется с демонами, поселившимися в его душе.

Неужели это из-за нее? Неужели шайен не желает поддаться чувствам, не желает испытать страсть с белой женщиной? Или же его мучают угрызения совести за то, что целовал девушку, не являющуюся женой? Может, поцелуй разочаровал вождя? Странно… А вот Бекки до сих пор ощущала его последствия на себе. Ей казалось, что она побывала в раю и возвратилась к жизни после долгих лет пребывания в мире ином.

А теперь, если он ненавидит себя за невольную слабость по отношению к ней, то чувства, испытываемые ею, ничего не значат.

Храбрый Орел открыл глаза — воспоминания прошли так же быстро, как и начались.

Бекки вздохнула с облегчением, увидев, что мужчина приходит в себя. Она больше заботилась о его самочувствии, чем о собственном, совершенно забыв о своей полуобнаженности и воде, окружавшей со всех сторон. Положив ему руку на плечо, пленница участливо спросила:

— Вы хорошо себя чувствуете? Что случилось?

Храбрый Орел изумленно смотрел на девушку, недоумевая, почему при поцелуе выплыли страшные воспоминания его детства. Какая может быть связь между этой бледнолицей и прошлым вождя?

Мужчина боялся ответа, ибо теперь, вкусив сладость ее губ, узнав прелесть хрупкого тела и понимая, что Бекки отвечает ему взаимностью на его чувства, не сможет противостоять женским чарам.

— Произошедшее не является предметом для обсуждения, — твердо произнес Храбрый Орел, сурово поглядывая на собеседницу.

Девушка судорожно сделала вдох, словно выброшенная на берег рыба, увидев, как индеец повернулся и уходит, скрываясь в тени деревьев.

Дрожа и испытывая сильнейшее желание заплакать, Бекки вышла из воды и поспешно натянула одежду. Совершенно пав духом, она направилась к своим одеялам и улеглась, обиженно взирая на общий костер, который угасал, освещая темноту желтым мерцающим светом.

Взглянув на жилище Храброго Орла, мисс Вич задумалась. Может, пойти к нему и потребовать объяснений? «Нет, конечно, — решила девушка, обдумав ситуацию. — Завтра я покину селение, поэтому не стоит забивать голову посторонними мыслями. Задача номер один — поиски моего брата. Следует время от времени напоминать себе об этом…»