Это и так понятно. Когда Троцкий покинул вышеописанную фазу переговоров, не добившись результата, а с лозунгом «Ни войны, ни мира», подключился Генеральный штаб. Генерал Людендорфф приказывает прорвать русскую оборонительную линию на северо-западе. Немцы продвигаются в направлении Петрограда. Ленин знает о состоянии своей армии, которая в конечном счете была морально разложена его же собственной пропагандой. В военном отношении он не смог ничего противопоставить немецкому нажиму. Финансированием своего прихода к власти он продался противнику — теперь у него нет выбора и нет оружия, чтобы опротестовать эту сделку.
3 марта 1918 года Ленин должен подписать Брест-Литовский мирный договор. Комментарий одного русского офицера: «Это уникальное явление в мировой истории, чтобы потерпевшая сторона диктовала условия победителю…»
Телеграмма от 18 мая 1918 г. первого немецкого посла в Москве при правительстве Ленина, графа Мирбаха, в Берлин.
В ней он выражает озабоченность режимом: «Ситуация в Петербурге, согласно хорошему источнику, вновь критическая. Антанта должна тратить много денег, чтобы привести к власти (умеренных) социал-революционеров и возобновить войну…» По его оценке потребуется разовая сумма в 40 миллионов марок, чтобы удержать Ленина у власти.
Ленин, однако, имел холодный расчет. Он надеялся, что вскоре в Германии разразится революция и она снимет все тяготы этого договора. Все-таки он получил из Берлина, помимо срочной помощи в два миллиона марок, еще 15 миллионов в конце ноября. Теперь он может Укрепить позиции своей власти в стране, финансировать партийный орган газету «Правда» и основать ЧК, наводящую ужас тайную полицию «для борьбы с контрреволюцией (-онерами)». Когда из-за его политики экспроприации, огосударствления, из-за грубых методов правления, и, наконец, мирного договора сторонники его партии начинают отпадать и перебегать на сторону оппозиции, поддерживаемой Антантой, его положение становится «затруднительным», о чем в мае 1918 года пишет в Берлин аккредитованный в Москве посол фон Мирбах:
«Антанта должна тратить очень много денег, чтобы привести к власти правых социал-революционеров и возобновить состояние войны.
Матросы на кораблях (…), вероятно, полностью подкуплены, так же как бывший Преображенский полк, запасы оружия (…) оружейного завода в руках социал-революционеров. Большевики не могут найти штаб (…) организации. Движение, должно быть, имеет связи с сибирским движением (…) Усилена агитация. Продолжаю стремиться противодействовать попыткам Антанты, между тем был бы благодарен за инструкцию, оправдан ли наш интерес, исходя из общего положения дел, к использованию более крупных средств и, что касается возможной нестабильности большевиков, какое направление поддерживать…
Мирбах».
Посол Мирбах телеграфирует 3 июня 1918 г. из Москвы в Берлин, что кроме разовой суммы в 40 миллионов потребуется еще ежемесячно 3 миллиона марок, чтобы поддержать правительство Ленина
Вскоре после этого, 11 июня 1918 года, Мирбах получает ответ из Берлина о том, что ему срочно предоставляется 40 миллионов марок, плюс ежемесячно три миллиона в дальнейшем, которые должны быть переданы большевикам. До выполнения условий договора Ленина нужно удержать у власти.
Когда кайзер Вильгельм узнает, что режим Ленина пошатнулся, он сам по своей привычке пишет на полях одного документа: «Ему приходит конец» — и приказывает находящемуся в Москве Мирбаху вернуть в Москву бывшего царя, сосланного в Сибирь, чтобы на всякий случай получить и его подпись под текстом договора. Несмотря на то что Николай этого бы никогда не сделал, Советское правительство готово на все, чтобы препятствовать его приезду в Москву: Яков Свердлов, Председатель Центрального Исполнительного комитета, по-дружески отвечает Мирбаху согласием на желание кайзера и приказывает через эмиссара отправить царскую семью из Тобольска в еще более восточный город. Таким образом, теперь их экзекуция скреплена печатью и менее чем через два месяца, в июле 1918 года, будет приведена в исполнение. Перед Мирбахом Свердлов беспомощно пожимает плечами: в Москве у него нет контроля над тем, что происходит в далекой Сибири…
Одновременно с приездом в Москву Мирбаха в Берлин отправляется новый русский, а теперь советский, посол. Это Йоффе, первый участник переговоров в Брест-Литовске, и он собирается взять реванш за нанесенное ему там оскорбление. В качестве основы для этого он привез из Москвы 14 миллионов марок, которые положил в банк Мендельсона — один из тех банков, через которые большевики раньше получали свои средства из Берлина.
Теперь Йоффе работает над революцией в Германии и над свержением правительства кайзера, которое навязало условия Брест-Литовского договора. Из этих денег он финансирует десять левосоциалистических газет в Германии, предоставляет депутатам левого крыла «основы» для их речей в парламенте, поддерживает агентов в нескольких министерствах и может еще позволить себе печатать в Германии пропагандистские сочинения для агитации и забастовок. Одним словом, он занимается тем же, что уже привело к успеху Россию, из Германии. В то же время в советское посольство хлынул непрерывный поток предпринимателей. Все они хотели иметь эксклюзивные права и договоры. Промышленники Крупп, Тиссен, Хуго Стиннес основали синдикат, чтобы обезопасить русский рынок от захвата другими, так как немцы теперь конкурировали с американцами. Парвус помогает в этом немецким предпринимателям, поскольку хочет обеспечить своей вновь избранной родине доступ к русским сокровищам.
Ответ государственного секретаря имперского казначейства, графа Редерна, от 12 июня 1918 г. госсекретарю МИДа Германии, фон Кюль-Манну, о выделении режиму Ленина заявленных 40 миллионов марок
Насколько ему стала чужда страна, откуда он родом, в правительстве которой он до недавнего времени хотел работать, показывает следующий факт: в июле 1918 года, когда к Парвусу обратилась советская сторона с просьбой посредничества в немецких поставках угля, на которых он в свое время приобрел дурную славу, он сорвал сделку из-за требования слишком высоких комиссионных.
Тем временем Парвус разработал свою концепцию, как взять реванш у Ленина. Разочарование, задетая гордость и слепое негодование мобилизовали его фантазию. С помощью основанной им газеты «Извне» он направляет отравленные публицистические стрелы в Москву, куда Ленин перевел свое правительство из находящегося под угрозой Петрограда. Он бичует экспроприацию и огосударствление буквально как «неслыханное невежество», из-за которого молодая республика будет разорена, так как ее лишат важнейших доходов. Совет рабочих и солдатских депутатов более похож на «еврейский кагал, чем на современную демократию». Ленинский режим, опирающийся на ЧК, Парвус называет «режимом силы, который может пробивать себе путь вооруженной властью против большинства населения» и «со своей полуазиатской культурой является насмешкой над славной историей европейских революций».
Для его читателей самой ошеломляющей аргументацией нападок на Советское правительство является, вероятно, та, с помощью которой Парвус представляет Россию как «не совсем созревшую для социализма, так как она находится в эмбриональной фазе промышленного развития». Поэтому «ей нужен капитал как хлеб насущный». Россия «не созрела» также для единовластия пролетариата, так как рабочий класс находится в меньшинстве. Вывод: в России не существует ни правовой основы, ни возможностей для диктатуры пролетариата. Все это пишет человек, который в 1905 году сам осуществлял притязание на власть пролетариата и строил свои многолетние пропагандистские сочинения на противоположных утверждениях. Человек, который обучил Троцкого тому, что впоследствии стало называться крылатым выражением «перманентная революция». Но он считает, что его идеи, реально использованные Лениным на практике, обрели «извращенные формы».
