В соседней комнате, как всегда под вечер, собирались друзья и родные Лермонтова, и кто-то из них принес слух, который распространился по городу еще 28 января, о смерти Пушкина. Муравьев уехал. Лермонтов не хотел никого видеть и ни с кем говорить, казалось, силы оставили его, и он впал в беспокойную дрему со всякого рода видениями, между тем он проговаривал стихи, целые строфы, - и эта горячка и творчество приостановились было, когда ему объявили о ложности слуха о смерти Пушкина. Но это состояние - болезни и отсутствия мыслей в голове, безмолвного ожидания неизбежного - было еще хуже. Лишь под утро он заснул. Когда он пришел в себя, был день, тишина стояла в доме и по всему городу. И по тому, как в голове снова зазвучали стихи, те же самые, о Пушкине, он понял, что поэт умер.
ГЛАВА V
«Смерть Поэта». Арест
1
Лермонтов усаживается к столу с просиявшими от волнения глазами и набрасывает отдельные строфы, произнося их время от времени вслух, а в соседней комнате продолжается обсуждение прискорбного события и вообще жизни Пушкина.
Л е р м о н т о в
Погиб Поэт! - невольник чести -
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
В соседней комнате замолкают, прислушиваются и переглядываются. У Лермонтова ломается карандаш, он бросает его, карандаш ударяется об стену; Шан-Гирей поспешно и привычно берет очиненные карандаши и вносит их в комнату Лермонтова, показывая всем своим видом, что он не намерен ему мешать. Лермонтов, расхохотавшись по привычке над учеником Артиллерийского училища, грозно вспыхивает глазами:
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один, как прежде... и убит!
Карандаш ломается и летит в сторону, Шан-Гирей бросается за ним и, отступив, чинит его.
Убит!.. к чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор
И жалкий лепет оправданья?
(Взглядывает на Шан-Гирея.)
Судьбы свершился приговор!
Ш а н - Г и р е й
Судьбы свершился приговор!
Л е р м о н т о в
(взглядывая в даль)
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? веселитесь... он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок.
Ш а н - Г и р е й
(как эхо)
Угас, как светоч...
Л е р м о н т о в
(в гневе вспыхивая глазами)
Его убийца хладнокровно
Навел удар... спасенья нет:
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
Ш а н - Г и р е й
В руке не дрогнул пистолет.
Л е р м о н т о в
(зло расхохотавшись)
И что за диво?.. издалека,
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!..
Карандаш ломается с треском пополам. Шан-Гирей подсовывает очиненный карандаш, Лермонтов глядит на брата с нежностью, прозвучавшей и в его голосе:
И он убит - и взят могилой,
Как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой.
Шан-Гирей, забывшись, заговаривает:
- О Ленском вспомнил, Мишель? Мне-то больше нравится Евгений Онегин.
Лермонтов, рассмеявшись, задумывается:
Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей?..
Шан-Гирей с беспокойством и радостно:
- Мишель, ты успеваешь записывать? Давай я буду писать.
- Разве здесь не конец?
- Не знаю. Надо переписать, там видно будет. Это так хорошо, что я готов наконец поверить, Мишель, что ты гений.
- Нет, здесь еще не конец.
И прежний сняв венок - они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него:
Но иглы тайные сурово
Язвили славное чело;
Отравлены его последние мгновенья
Коварным шепотом насмешливых невежд,
И умер он - с напрасной жаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд.
Шан-Гирей, затаивая дыхание, твердит:
- Еще что-то, Мишель!
Л е р м о н т о в
Замолкли звуки чудных песен,
Не раздаваться им опять:
Приют певца угрюм и тесен,
И на устах его печать.
У открытой двери в кабинет Лермонтова стоят его друзья, удивленные и радостные, испытывая нечто, что древние греки называли катарсисом.
- Мишель, я перепишу.
- И я!
- И я!
- Как назвать?
- "Смерть поэта"?
- Нельзя лучше отозваться на смерть Пушкина, и пусть о том узнают все.
2
Стихотворение Лермонтова "Смерть поэта" необыкновенно быстро распространилось по городу, быстрее даже, если бы его опубликовали в журнале, очевидно, оно отвечало умонастроению общества, вдруг осознавшего гибель Пушкина как общенациональную трагедию. Строфы легко запоминались и произносились наизусть, простые, изумительные, полные юного чувства и мысли глубокой, как если бы явился новый Пушкин. Это был Лермонтов, обретший в несколько дней известность; он радовался по-детски, слушая похвалы и приветствия друзей и знакомых и их друзей и знакомых. В свете всякая новость распространяется скоро, в два-три вечера, и весь город уже твердит о ней.
