Миранда, уже не в силах удивляться, наблюдала, как игравший с ней в гляделки молодой человек бредет по вагону и вяло собирает все ее вещи обратно в сумочку. Закончив, он лениво протянул ее Миранде. Миранда неторопливо заглянула ему в глаза — когда их взгляды сцепились, прошла, казалось, вечность. Его рука, как во сне, потянулась к ее левой руке, пальцы плавно сомкнулись. Мистер Флирт рывком поднял Миранду и выдернул вслед за собой из вагона. Двери закрылись в тот момент, когда Миранда и Флирт вдвоем рухнули на платформу, ударившись об нее руками и коленками. Они снова очутились «в реальном времени». И почувствовали боль.

Поднявшись, Флирт побежал к турникетам.

— Жди здесь, — крикнул он на ходу. Миранда только и смогла, что кивнуть. Упираясь коленями в твердую платформу, она сжимала в руках сумочку, так же широко открытую, как ее рот. Колени болели. На работу она опаздывает. Колготки, конечно, опять порвались. Поезд, сбросив вес лишних трех пассажиров, бодро двинулся на следующую станцию.

Знаете, рано или поздно все равно должен появиться этакий герой, который с риском для жизни бросается спасать попавшую в беду героиню, чтобы героиня его смущенно благодарила и дала этому накачанному мачо повод приосаниться, раздуть грудь и расправить павлиний хвост:

Может быть, в библиотеке мне пришлось слишком долго общаться с подобными книгами, но этот парень показался мне именно таким персонажем, и, честно говоря, меня совсем не вдохновляла та перспектива, что к Миранде вернет меня какой-то шкаф с тестостероном, спасая меня только для того, чтобы предстать перед ней в выгодном свете.

В общем, это гордость, а гордость хороша, когда ты — лев. Но если ты лев, то ты не прав. Как, кстати, неправ был и Лев Троцкий.

Кажется, мне пора сказать пару слов о беспристрастности. Признаюсь, до этой страницы я не было справедливо к мужчинам, фигурирующим в моей истории. В истории Миранды. В нашей истории. Но, понимаете, я в противоречивом положении. С одной стороны, я хочу, чтобы вы знали, насколько трепетным было мое чувство к Миранде, с другой стороны, я хочу, чтобы вы узнали правду. К Миранде я чувствовал любовь, а у любви свои требования. Мне была нужна лишь капля взаимности. Но ревности, настоящей ревности, у меня не было.

В конце концов, могу ли я, стопка бумаги, с кем-то соперничать? Повествование — это одно, но у мужчин есть еще много других достоинств. Не стану притворяться, что могу починить выключатель или просто ввернуть лампочку. После меня не остается сбритых волосков в раковине и эгоистично поднятых стульчаков. Я никогда не смогу рыгнуть в вашей постели и не буду хрюкать во время пятого за месяц соития. Да, мне хотелось дать Миранде удовлетворение, которое могу дать только я. Да, мне нужно было ее безраздельное внимание, нужно, чтобы рядом со мной для нее больше никого не существовало. Но главным образом мне нужно было ее время. Время, чтобы читать меня. Время, посвященное ее душе. Все то время, что она тратила, одеваясь, накрашиваясь, прихорашиваясь «для мужчин»…

Что-то моя пара слов все не кончается.

Достаточно сказать, что лучше бы за мной погнался чуть менее многообещающий кандидат, чем Флирт, но, как говорят в юртах посреди бескрайней монгольской степи, не мы выбираем, в чью сторону судьба пустит ветры. В конце концов, хоть кто-то старался меня вернуть, а это всяко лучше, чем оставаться в руках подозрительного коротышки Троцкого. От него зловеще пахло шпротами в масле. Он сразу мне активно не понравился.

Не будучи ни молодым, ни стройным, Троцкий двигался медленно, зато очень шумно пыхтел; бегать он явно не привык. Добравшись до края железнодорожной платформы, замедлил шаг, чтобы затеряться в ждущей поезда толпе, — тут его неприметность работала на все сто.

Миранда пристроилась на деревянную скамейку с вырезанным изречением «Тим любит Эмму». Какой-то остряк залепил жвачкой одну букву «м». Получилось «Тим любит эму». Австралиец, наверное. Миранда отряхнула юбку; прикидывая, сколько же ей придется ждать Флирта. Рассеянно заглянула в сумочку. Тут ей в голову пришла мысль — а вдруг эти двое, Троцкий и Флирт, в сговоре? Один для отвода глаз крадет книгу, второй спокойно подбирает ее вещи и незаметно приватизирует кошелек. Миранда ощутила дрожь приближающейся паники, отзвук всех пережитых сегодня волнений. В кошельке хранилась дорогая для нее вещь, карточка, при одном взгляде на которую у Миранды всегда подступали слезы к глазам, ее пластиковая банковская карта. Миранда принялась яростно перетряхивать сумочку в поисках кошелька.

В это время Флирт добежал до клубящейся в начале платформы толпы, и ему пришлось притормозить. Он стал вглядываться в лица, сличая их с сохранившимся в памяти портретом. Небольшого роста. Зеленая куртка. Козлиная бородка. Флирт вертел головой во все стороны, упорно пробираясь вперед.

От громкого объявления, что подан поезд на «Бриз-з-зтоль», в ушах зазвенело такое пронзительное эхо, какого могут добиться только рекордсменки породы чихуахуа. Собаки, которых никакие собачьи поездки на самом деле не радуют. Под черным пощелкивавшим расписанием толпились сотни людей. Флирт резко обернулся, как если бы Троцкий мог, улучив момент, выбежать из-за колонны и скрыться за кучей мешков с почтой. Флирт хватал людей за плечи, с неудовольствием убеждался, что ошибся, и раздраженно отпускал.

Миранда нашла кошелек и облегченно вздохнула.

Троцкий двигался вдоль дальней платформы к выходу через арку. Он держал меня так крепко, что обложка проминалась. Вы чувствуете эти вмятины? Нет, конечно, шрамы уже заросли. Троцкий старался идти как можно быстрее, не сбавляя шага, но едва он зашел под арку, Флирт заметил его зеленую куртку и снова побежал.

Книгокрадец открыл дверцу такси, сел и выдохнул:

— Бонд-стрит, побыстрее.

Водитель кивнул, включил счетчик, аккуратно закрыл свой термос, сложил номер «Сан», почесал нос, завел мотор, с третьего раза воткнул передачу и выехал со стоянки.

Миранда сидела, глядя на часы, но не понимала, какое время они показывают. Она гадала, как долго ей придется ждать, чтобы убедить себя, что Флирта она больше не увидит.

А Флирт тем временем выбежал на улицу, увидел отъезжающее такси Троцкого, побежал за ним, но водитель прибавил газу, и Флирт, тяжело дыша, остановился.

Поезд подошел к платформе, где сидела Миранда, и она устремила нетерпеливый взгляд в строну вокзала. Где же Флирт? Не бежит ли он там с книжкой в руке?

На другом конце вокзала Флирт увидел, что такси притормозило и медленно-медленно переползает через первого «лежачего полицейского» в длинной-длинной их гребенке.

— Быстрее, быстрее, — ворчал Троцкий, не поднимая глаз от книги. Он даже не заметил, что мы толком не отъехали от вокзала. Он открыл меня и торопливо глянул на титульную страницу, собираясь пролистать дальше.

В метро двери открылись, показывая Миранде пустой вагон. Он так и манил ее войти. Где Флирт? Она же опоздает… Может быть, он забыл о ней и не вернется.

— Подвеска хреновая, — притормаживая перед следующей преградой, сказал водитель словно бы в извинение, хотя никаким извинением тут и не пахло.

Флирт — боже, он был так дьявольски хладнокровен — вразвалочку подошел к такси. Нет, он правда будто прогуливался. Поравнявшись с открытым окном такси, он без видимых усилий вырвал меня из рук Троцкого. Троцкий злобно зашипел и налился краской. Он отчаянно дергал дверную ручку, но, как и во всех такси в наш век тотального недоверия, дверца была заперта с момента включения счетчика.

Миранда смотрела на дверь поезда. Поезда, на котором еще можно было успеть на работу. Но Флирт сказал ей «жди здесь» таким тоном, будто он и в самом деле вернется. Миранда решила дать ему шанс.

Флирт побежал обратно на вокзал. У расписания он ринулся прямо в толпу, которая все прибывала. Обычно на вокзале поток спешащих людей увлекает и сносит нас своим течением, но Флирт изо всех сил лавировал и держал нужный курс.