Станция была открыта небу. Только над самим перроном наблюдался деревянный навес, во время дождя немилосердно протекавший, а при самом легком бризе превращавший платформу в околозвуковую аэродинамическую трубу, в которой ждущим поезда пассажирам приходилось наклоняться под углом до сорока пяти градусов. В то утро Миранда, поднимаясь по лестнице, услышала пронзительный разбойничий посвист налетающего ветра и приготовилась к удару стихии. Она пробиралась через обычную, но сильно покосившуюся толпу едущих в сторону центра взрослых и школьников; полы одежды хлопали, как крылья, а тяжелые ранцы самых юных школьников, казалось, только и удерживали их на грешной земле.
Из-за холодного ветра глаза Миранды увлажнились. Глянув вдоль рельсов, сверкающих в лучах яркого утреннего солнца, она увидела состав, который отходил от станции «Хаммерсмит». Он медленно полз, постепенно становясь все больше, и даже попутный ветер не прибавлял ему скорости. Миранда придерживала юбку спереди, но сзади та раздувалась, увеличивая и без того немалую задницу Миранды до карикатурных размеров. Кто-то из школьников уже показывал на нее пальцем и смеялся; Миранда презрительно ему погрозила. К несчастью, она это сделала той самой рукой, которой придерживала юбку, и последнюю тут же подняло ветром, так что вся платформа получила возможность лицезреть ее заклеенные лаком для ногтей колготки. Миранда одернула юбку и услышала, что сзади там что-то подозрительно треснуло. Миранда сделала в уме заметку, что по этому поводу нужно будет принять надлежащие меры, но вот в отношении тридцати давящихся от истеричного хохота школьников никаких мер принять уже было нельзя. Иногда просто бывают такие вот дни. У Миранды их бывало больше, чем у всех прочих.
Поезд подкатил к платформе и неприступно замер, словно усомнившись, достойны ли обитатели Шепердз-Буша марать его обивку. Наконец, после обреченного вздоха, двери открылись, и ветер загнал пассажиров в вагоны.
«Голдхоук-роуд» — вторая станция на ветке, и поезд обычно приходит полупустым. Пройдя по вагону, Миранда нашла чистое сиденье, без налепленной жвачки и мокрых пятен. Она села и, скрестив ноги, достала меня из сумочки.
Наконец-то настал момент близости, подумалось мне. Но Миранда совсем не обращала внимания на мой призывный взор, словно я было только предлогом, чтобы незаметно рассматривать пассажиров в вагоне, а если кто-то перехватит ее взгляд, можно будет невинно опустить глаза на мои страницы.
Почти сразу она остановила взгляд на весьма симпатичном молодом человеке, главным образом потому, что в зеркале окна он смотрел прямо на нее. Миранда, слегка покраснев, перевела взгляд на меня, но, не в силах удержаться, вновь и вновь поглядывала на того, кто сумел заинтриговать ее гораздо больше. А он углубился в свою книгу, роман Ивлина Во, и все время чему-то ухмылялся. Темные, коротко стриженные волосы, белая рубашка без воротничка, черный пиджак из хорошего сукна, просторные слаксы и тяжелые ботинки. Ногу на ногу он закинул чисто по-мужски, чуть ли не ботинком на колено. В нем было что-то игривое, хотя, может быть, с перебором по части насмешливости и самоуверенности.
Будто почувствовав жар ее взгляда, он вдруг поднял глаза, и Миранда сразу перевела взор обратно на меня. И в тот же миг поняла, что держит меня вверх ногами. Быстро меня перевернув, Миранда снова украдкой посмотрела на молодого человека, но он продолжал беззастенчиво на нее пялиться и улыбался приятной открытой улыбкой. Черт возьми, он действительно со мной флиртует, подумала Миранда, снова уткнувшись в мои страницы. Она была немного ошарашена. Ведь он играл нечестно. Он не соблюдал третье правило Гляделок в метро, сексуально безвредной игры, в которую играют в любом метро мира. Миранда мысленно повторила ее правила, все время ощущая на себе его взгляд.
1) Начинает Первый игрок, изредка обводя небрежным взглядом вагон, пока, якобы случайно, не обнаружит Второго игрока, и тогда смотрит прямо на него.
2) Второй игрок должен немного помедлить, чтобы набить себе цену, а затем смотрит в глаза Первому игроку.
3) После осознания, что влечение обоюдно и взаимные комплименты безмолвно высказаны, оба игрока обязаны быстро отвести глаза.
4) Процесс повторяется, но первым ход делает теперь Второй игрок, и так до тех пор, пока кто-то из играющих не выйдет либо в вагон не войдет кто-то более привлекательный.
Дальше этих пределов подобный флирт обычно не заходит. Потом оба игрока пойдут своей дорогой, с новым зарядом оптимизма, с повысившейся самооценкой и просто с ощущением того, что сегодня выдался чертовски замечательный день.
Миранда снова бросила взгляд и облегченно вздохнула, когда этот мистер Флирт, как и положено, поспешно опустил глаза в свою книгу. Ей нравилось, что ею кто-то любуется, но когда он доедет до своей остановки, на этом все кончится. И все бы на этом и кончилось, если бы не человек, вошедший на станции «Лагимер-роуд».
Хотя вокруг станции «Латимер-роуд» и располагаются три муниципальных жилых микрорайона, неподалеку есть также вполне симпатичные «коттеджи» Ноттингдейла, или Северного голландского парка, как называют его самые амбициозные из обитателей; а настоящий Голландский парк — это район чуть южнее, где слишком богатые люди живут в не слишком больших для них домах.
Когда человечек вошел в вагон, Миранда его и не заметила. Самой примечательной его чертой можно было назвать именно его непримечательность. Худой, ростом чуть ниже среднего, средних же лет, с лысиной на макушке, но едва заметной, такой маленькой, словно это голуби соревновались на меткость. На нем была зеленая куртка с отливом и простой полотняный костюм. Нос его украшали маленькие круглые очки, а подбородок — аккуратная борода-эспаньолка. Если бы Троцкий принял ценности капитализма и идеалы яппи, предпочел бы мерзость английской буржуазной жизни, а не быстрый и более милосердный удар ледорубом, то это был бы вылитый Лев Давидович.
Сверкающие в лучах солнца очки скрывали глаза. Миранда заметила его только потому, что он сел рядом с Флиртом. Вскользь осмотрела, убедилась в его заурядности и в который раз уткнулась в меня, перелистнув страницу, будто и впрямь читала.
Она не заметила, что через две остановки Троцкий повел себя несколько странно. Он по-прежнему сидел в той же характерной для метро позе «не лезь ко мне», с напряженной, в струнку, спиной и оловянным застывшим взглядом, но начал как-то странно подрагивать. Причем его дрожь никак не синхронизировалась с тряской вагона. Хотя голова Троцкого вроде бы оставалась неподвижной, она почему-то уже развернулась в мою сторону, и он наискось смотрел на меня или на то, что виднелось из-под моей рваной суперобложки. Лицо его покраснело, а ноздри раздувались. Миранда ничего этого не замечала, отчасти из-за его очков, отчасти из-за того, что была слишком увлечена флиртом. Но Троцкий все смотрел, смотрел и трясся, будто узнал меня по обложке и был крайне зол или напутан, или что-то в этом роде.
Мы подъехали к «Монаршему дубу»; никакого дуба здесь, кстати, нет, а царящая тут мрачность любого монархиста довела бы до цареубийства. Большую часть района занимает таксопарк, где бесконечными стройными рядами спят черные машины. Троцкий нервно поглядывал на открытые двери и снова на меня. Внезапно подался вперед, протягивая ко мне руку, но тут же, словно передумав, вернулся на место. Миранда и Флирт только мельком глянули на него, улыбнулись друг другу и вернулись к чтению. Им было приятно, что они оба нормальные, тогда как Троцкий — явный псих.
С тех пор как для сокращения расходов на психиатрические лечебницы в практику ввели «общественное попечение», метро стало излюбленным местом для разнообразных сумасшедших, безумцев, душевнобольных и просто психов. Встреча с психом — один из классических аттракционов нашего подземного луна-парка; по большей части они совершенно безобидны, а потому, сдержав смешок, Миранда больше не обращала внимания на Троцкого.
Следующая остановка — «Паддингтон». Поезд подъехал к своей платформе на железнодорожном вокзале, который накрыт огромным стеклянным сводом. Двери с шипением открылись. Миранда перевернула страницу. Вошли несколько бородатых туристов с рюкзаками и начали озираться по сторонам. Волнующий момент — их первая поездка в метрополитене метрополии!
