Хотя семья Кузьминых, в которой росли два сына и две дочери, и не отличалась богатством, тем не менее, его отец, Григорий Александрович, мог позволить себе выписывать медицинские журналы, покупал книги, в их сельском доме была, пусть и небольшая, но собственная, библиотека. Вообще, Григорий Александрович, ставший фельдшером в годы Первой мировой войны, был очень любознательным человеком, интересовался наукой, знаниями, стремился быть в курсе научных новостей, сам ставил научные эксперименты.

С детских лет стало заметно, что и сын его Аполлон обладает многими талантами. Уже в пять лет он научился читать. К этому занятию его приучил дед, Аполлон Иванович, в честь которого Аполлон Григорьевич и получил свое несколько необычное для деревенского жителя имя: притворяясь, что плохо видит, дед просил внучка почитать ему районную газету. Еще мальчишкой Аполлон начал осваивать мандолину, освоил он и балалайку и уже вскоре постоянно играл на свадьбах и других празднествах. Немного повзрослев, они с приятелями создали настоящий музыкальный ансамбль. Довольно рано он пристрастился к шахматам и сумел достичь очень приличных высот в шахматном искусстве.

Аполлон Григорьевич со своим другом Олегом Михайловичем Раповым

Видимо, еще в деревне юный Аполлон впервые взял в руки семиструнную гитару... Гитара в руках Аполлона Кузьмина - это отдельная, большая и еще не написанная история. Скажу только одно: он настолько виртуозно владел этим инструментом, что некоторые ценители даже называли его «первой-второй гитарой Москвы». А еще Кузьмин задушевно, хоть и негромко, пел, да и сам написал несколько песен на стихи столь любимых им Сергея Есенина и Николая Рубцова. Многие его друзья, знакомые, знакомые знакомых и друзья друзей приглашались в гости к Кузьмину «на гитару» и имели возможность его услышать. Рассказы об этих удивительных домашних концертах передаются из уст в уста до сих пор. К счастью, записи его музыкальных выступлений, сделанные уже в последние десятилетия жизни, сохранились.

Любовь Кузьмина к стихам Сергея Есенина и Николая Рубцова вполне объяснима. Выходец из коренной русской деревни, он всю жизнь оставался ей верен - в привычках, в быту. До конца дней он очень любил обычную деревенскую тюрю и испеченную в печке картошку. Даже в городских условиях, на обычной газовой плите он любил запекать картошку. Я до сих пор помню небольшую, закопченную кастрюльку, в которой Аполлон Григорьевич готовил для гостей это деревенское лакомство. И до сих пор помню совершенно потрясающий вкус той картошки...

Мне кажется, что именно его деревенское происхождение многое определило и в направленности его научного поиска, и в его общественных и политических пристрастиях. Для Кузьмина всегда и во всем на первом месте стояли интересы народа, в первую очередь, - русского крестьянина. Во многом именно этой изначальной нравственной и культурной заданностью объясняется столь большой интерес Кузьмина к идеям славянофилов, а также его стремление объяснить весь ход русской истории, исходя из концепции взаимоотношения «Земли» (т. е. народа) и «Власти». Уважения и любви к собственному народу требовал Кузьмин и от нас, его учеников. Больше того, любовь к России, к русскому народу - это был, наверное, самый главный критерий, по которому Кузьмин определял свое отношение к людям, в том числе и к своим ученикам. Помнится, одному моему товарищу, тогда аспиранту, крепко досталось от Кузьмина за некоторое, как показалось научному руководителю, пренебрежение народными интересами в его научной работе. «Я всю жизнь был за народ, а ты...» - сказал тогда с горечью и возмущением Аполлон Григорьевич.

Вместе с народом Кузьмин в юности испытал все радости и горести того времени. В годы Великой Отечественной войны, будучи еще непризывного возраста, он работал в колхозе. Но вот вторая половина 1940-х годов в жизни Кузьмина оказалась непростой. Как рассказывал сам Аполлон Григорьевич, он вместе со своим старшим братом Александром, к тому времени вернувшимся с фронта, поступил в Институт механизации и электрификации сельского хозяйства в Москве. Своего старшего брата Аполлон Григорьевич всю жизнь очень любил, звал его Санькой, считал, что тот во много раз талантливее его самого, а в юности изо всех сил тянулся за ним. Собственно, в этот институт он и подался, потому что туда решил поступать Александр. Аполлону было все равно, где учиться, лишь бы вместе с братом. Оба успешно сдали первую сессию, вернулись домой на каникулы. И тут случилась беда: Александра арестовали, а затем и посадили по 58-й статье на десять лет. Аполлон Григорьевич не объяснял нам причин ареста брата. Может быть, тот что-то не вовремя и не так сказал, может, свою роль сыграли какие-то дневниковые записи. А скорее всего, повлияло то, что во время войны он недолго пробыл в немецком плену, откуда успешно бежал и дальше воевал в партизанском отряде. Как потом выяснилось, тогда одновременно в разных местах страны были арестованы все, кто когда-то бежал с Александром из плена.

Арест старшего брата сказался и на судьбе младшего - из института его «попросили». Тогда же Аполлон прошел медицинское обследование, в результате которого получил вечный «белый билет» по причине разных хворей. Аполлон Кузьмин вернулся в Рязань и поступил в Рязанский пединститут. Но и оттуда ему пришлось уйти все по той же причине - близкий родственник «врага народа» не мог учиться в советском вузе. Он вернулся в Высокие Поляны и какое-то время преподавал в вечерней школе, причем практически все предметы А выручили Кузьмина... шахматы - талантливый рязанский юноша стал чемпионом России по шахматам среди сельской молодежи. И вот только после этой победы ему разрешили вновь вернуться в Рязанский пединститут, на исторический факультет которого он заново поступил в 1952 году. Его же старший брат, Александр Григорьевич, почти сполна отсидел весь назначенный ему срок и вернулся домой только в 1956 году. Александра реабилитировали и вернули ордена, полученные им в годы воины.

Стоит отметить, что уже в этой истории, как мне кажется, проявилась одна крайне важная черта характера Аполлона Григорьевича Кузьмина: он никогда не сдавался, если на его пути оказывались какие-то трудности. Наоборот, будучи по своей натуре бойцом, он всегда смело вступал в борьбу, будь то научные дискуссии или же полемика с недругами нашего Отечества, и чаще всего оказывался победителем. В этом отношении Кузьмин, как мне представляется, являл собой пример характера истинно русского. Ведь большинство иноземных завоевателей терпели в России сокрушительные поражения именно из-за того что имея превосходство в вооружении, выучке войск, во владении военным искусством, не учитывали в своих расчетах самого главного - русского характера И бывали многократно биты русскими «лапотниками». Позднее эта я бы даже сказал, национальная особенность характера Кузьмина не раз

помогала ему преодолевать различные жизненные передряги.

А на той нашей первой лекции в МГПИ и вправду случилось невероятное. Мы, первокурсники, были свято уверены - раз поступили на истфак, то уж историю мы знаем. И вдруг оказалось, что мы не знаем ничего! Нет, конечно, мы знали множество фактов, могли, так или иначе, охарактеризовать те или иные события, даже исторические процессы. Но дело заключалось совсем не в этом Аполлон Григорьевич Кузьмин, находившийся тогда в самом расцвете лет и творческих сил, всего лишь за одну лекцию своим негромким спокойным голосом вдруг открыл нам огромный и неведомый мир - мир науки истории. Мир полный проблем и противоречий, полный неизведанного и непознанного.

Аполлон Григорьевич с учениками

Именно тогда мы впервые услышали ставший впоследствии знаменитым «кузьминский» вопрос - «В чем проблема?», с которого и он сам, а потом уже и мы, его ученики, привыкли начинать всякое дело. Помнится, один из моих однокурсников после этой лекции, повторяя интонации «пикейных жилетов» из «Золотого теленка», изумленно и восторженно воскликнул:«Да... Аполлон - это голова!»...