Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Н.А.Иванов в 1837 г., также доказывая, апеллируя к византийским и арабским известиям, что черноморская русь - это готы, заключил: руссы обитали по берегам Азовского и Черного морей до Кавказских гор с древности и «были коренные жители княжества Тмутараканского» (в последних десятилетиях XIX в. Е. Е. Голубинский и В. Г. Васильевский возродят готскую теорию, являющуюся разновидностью норманской теории). В 1850-х-1860-х гг. С.М. Соловьев на основе показаний арабских и византийских источников подытоживал, что «название «русь» гораздо более распространено на юге, чем на севере, и что, по всей вероятности, русь на берегах Черного моря была известна прежде половины IX века, прежде прибытия Рюрика с братьями»[38].

В 1859 г. В.И.Ламанский показал, что слово «Русь» своею формою не обличает финского происхождения от Ruotsi, ибо имеются греческие, литовские и славянские слова, также оканчивающиеся на ъ (например, скифь, корсь, жмудь, сербь, волынь). Сказав, что славяне познакомились со шведами не через финнов, а непосредственно, он отметил, что летопись отделяет русь и от шведов, и от других норманских племен. А также подчеркнул, что нет названия народа, происшедшего «от его рода занятий или промысла». И весьма, разумеется, сомнительно, чтобы шведы в 839 г. перед Людовиком Благочестивым «на вопрос кто они? что за люди? и какого роду? стали бы отвечать Rodsin - гребцы».

К тому же это слово в IX в. было понятно каждому немцу (как оно понятно ему и сегодня), и Вертинские анналы не преминули бы перевести и объяснить его, «если бы Rhos было бы все одно, что Rodsin». И «если бы русь были Rodsin - гребцы, - задавался Ламанский уместным вопросом, - стали бы немцы называть нас ругами?». Вместе с тем исследователь констатировал наличие в пределах Карпатской Руси до 30 поселений, которые, иронизировал он, «стоят в известном сродстве со шведскими Rodsin (гребцами). Вероятно, в подтверждение этого положения г. Куник указал на деревню Русин, в нынешней Галиции, которая может быть населена норманнами», непонятно каким образом обратившимися «в чистых русаков, которых еще в настоящее время легко поймет русский с Байкала»[39].

В 1860 г. Н. И. Костомаров привел заключение шведа Линдстрема, который доказал, что название Русь не было свойственно в древности скандинавам. В 1860-х - 1870-х гг. С. А. Гедеонов, говоря, что норманизм основан на мнении о скандинавском начале имени «Русь», доказал «случайное сходство между финским Ruotsi, шведским Рослагеном и славянским русь». А свое отношение к «этимологическим случайностям и созвучиям», на которых возводят русскую историю, он выразил глубокой мыслью, что «лингвистический вопрос не может быть отделен от исторического; филолог от историка». Справедливо

заметив, разве могли варяги, если их считать шведами, переменить свое настоящее имя «свей» на финское прозвище Ruotsi, Гедеонов показал, что шведское русь не встречается как народное или племенное, ни в шведских памятниках, ни в западноевропейских источниках, так много и так часто говорящих о шведах и о норманнах.

При этом он подчеркнул, что норманисты не могут объяснить ни перенесения на славяно-шведскую державу финского имени шведов, ни неведения летописца о тождестве имен свей и русь, ни почему славяне, понимающие шведов под именем руси, перестают называть шведов русью после призвания, ни почему свеоны Вертинских анналов отличают себя «тем названием, под которым они известны у чуди», ни почему принявшие от шведов русское имя финские племена зовут русских не русью, а вендами. По причине чего, отмечал ученый, им следует отказаться от изобретенного «Rodhs, да и то еще под несуществующею у норманнов грамматической формой». И как резюмировал Гедеонов, «беспримерному», «этническому несклоняемому» греческому *Рщ «соответствует только одна собирательная, славянская форма русь», одинаковая в единственном и множественном числе, что не характерно для германо-скандинавских языков, а это означает, что греки заимствовали Тюд только из языка славян[40].

В 1862 г. А.А.Куник, назвав опровержение Гедеоновым связи Рослагена с русской историей «совершенно справедливым», добавил, что имя «Ropr», «Roden» (вместо чего сейчас употребляется Roslagen) шведы в XVII в. приняли за имя роксолан (русских) по плохому знанию своего древнего языка, что ввело в заблуждение самого Куника. В 1864 г. он сделал показательное признание, что норманская школа «обанкротилась» со своим Рослагеном, в связи с чем должна позаботиться, как Куник, не скрывая своей тенденциозности, прямо ставил четкую задачу перед ее сторонниками, «вновь открыть «природных шведских россов» (в 1878 г. ученый еще раз повторил, желая предостеречь молодых исследователей от этой ошибки, в плену которой пребывало несколько поколений их предшественников, что «сопоставление слов Roslag и Русь, Ros является делом невозможным уже с лингвистической стороны»). В 1864 г. М.П. Погодин признавал, что Гедеонов «судит очень основательно, доводы его убедительны и по большой части с ним не согласиться нельзя: Ruotsi, Rodhsin, есть случайное созвучие с Русью».

Под воздействием все более нарастающей конструктивной критики Куник в 1875 г. аннулировал свое объяснение Руси от rodsen-«гре6цы», выдвинутое в 1844 году. Ибо, уже сам перечислял он признаки его научной несостоятельности, «в 17-м столетии следующее место в Упландском законнике: «Rodhs-ins utskyldir» шведы перевели неправильно: tributa Roxolanorum (русских) вместо Roslagiae, и этим долго вводили других в обман», и что «в Rodhs-ins буква s не основная согласная... а только знак родительного падежа». Следовательно, подводил черту Куник, «по грамматическим причинам необходимо отказаться от всякой мысли о генетической связи между формой множ. ч. Roskarla, Rodsmaen, Ruodspiggana, Rospiggar... и формой 'Pῶς (да финским собирательным именем Rots-i)» (в 1899 г. языковед-норманист Ф.А.Браун, говоря о попытке Куника связать имя «Русь» с rodsen-«гребцы» посредством финского Ruotsi, сказал, что против этой догадки говорит «столько соображений, как по существу, так и с формальной точки зрения, что сам автор ее впоследствии отказался от нее»)[41].

В том же 1875 г. Куник, подводя безрадостный итог изысканиям норманистов, а значит, и собственным, пришел к выводу, что невозможно «разрешить варяго-русский вопрос чисто историческим путем» и что «решение его выпадает на долю лингвистики, в области которой, так же как в математике, не могут играть роли ни софизмы, ни сентиментальности». Как ему вторил в 1892 г. Браун, «центр тяжести норманской теории лежит» не в показаниях источников (тем самым невольно для себя и в полном согласии с антинорманистами прямо признавая, что она не имеет в них совершенно никакой опоры), а в данных лингвистики, причем ее «лучшие» доказательства ученый видел в норманистской интерпретации летописных личных имен и «русских» названий днепровских порогов. Хотя, как он тут же подчеркивал, вопрос о происхождении имени «Русь» является одним из «слабейших пунктов норманской позиции»[42].

В 1876 г. И.Е.Забелин, напротив, сказал, что в вопросе начала Руси лингвистика «может служить только опорою, иногда вполне надежною, иногда весьма сомнительною». Но, предупреждал далее историк, «поставленное на первое место пред всеми другими средствами добывать историческую истину, это великое орудие становится великим препятствием к познанию истины, ибо оно по самым свойствам своей исследовательности всегда очень способно унесть нашу мысль в облака, переселить ее в область фантасмагорий». И в справедливости слов Забелина убеждает пример самого Куника. Когда в 1875 г. он предложил, отказавшись от выдуманной им же конструкции rodsen- «Русь», другую фантасмагорию: вывод «Руси» от эпического прозвища черноморских готов II—III вв. Hreidhgotar (в древнейшей форме Hrothigutans - «славные готы», где основной первоначальной формой «могла быть Hrodhs», якобы слышимой и в финском Ruotsi и в славянском русь), то Гедеонов не без иронии подчеркнул, что исследователь «является ныне с новооткрытым (пятым или шестым, по порядку старшинства) мнимонародным, у шведов IX века именем русь», и заключил: «С лингвистической точки зрения, догадка г. Куника замечательна по ученой замысловатости своих выводов; требованиям истории она не удовлетворяет».

121
{"b":"177317","o":1}