Кто решил, что я сильная? Кто надел на меня доспехи и вручил меч? Выбор прост: бейся или умри, но почему я? Меня не учили этому. Из жизни в жизнь я ищу покоя, а нахожу врага, ждущего моей ошибки, чтоб уничтожить все, что мне дорого. Ненавижу его? Нет. Боюсь? Тоже нет, скорее. Жалею. И он не виноват, что ему вручили меч. Мы - лишь фигуры на шахматной доске, но играют нами невидимые шахматисты. Я - белая королева, хожу, как вздумается, могу все, но игра заканчивается со смертью короля. Он - самая слабая фигура, и вечно прячется за моей спиной. Но для меня нет ничего дороже его.

   А что сейчас? Закончена очередная партия? Кто победил, кто проиграл? Ничья... Уже много веков, тысячелетия - игра, в которой перевес в чью-либо сторону лишь временная передышка. Я соберусь. Встану и подниму меч. Мне нельзя отступать.

   И я встала. Повела плечами, подняла руки - не было и следа от недавних ран. Встряхнула длинными серебристыми волосами, и они сплелись в косы - помню, кто-то назвал меня богиней с тысячью кос. Улыбнулась. Как давно это было! Еще там, на моей Эопе, до того, как она раскололась надвое. Я не смогла спасти всех. Мой народ исчез вместе с планетой, осталась лишь горстка посвященных, вместе со мной перебравшихся на новую землю. Мы пришли не с пустыми руками - еще живы были секреты нашего народа, и в дар хозяевам приютившего нас дома мы принесли бессмертие и магию. Боль потери стиралась со временем, и я поверила, что мы сможем возродиться на новом месте. Как оказалось, зря.

   Он всегда где-то поблизости. Никогда не знаю, в чьих глазах я увижу пугающую черноту, но он возникнет однажды, чтобы любить меня - и убить. Только в нем любовь обернется огнем, пожирающим сердце - и ему будет мало меня, так мало, что он захочет забрать меня всю, слиться воедино и обрести всемогущество. Глупый! Чтобы стать всемогущим, не нужно отбирать. Я сама отдам силу тому, с кем обрету себя - как тогда, на заре мира, когда люди - четырехрукие, двуполые - не нуждались в богах. У них было все, что нужно - на двоих. И они сами были богами. Не было войн и споров, в мире царила гармония. И, чтобы запустить маховик мироздания, понадобилось лишь разделить души надвое - и жизнь обрела смысл: искать свою половину, ошибаться, терять и искать снова. А найдя, защищать свое право на счастье.

   Может, потому и выбрана я, что лучше других помню, кого ищу? Лучше других вижу души. Потому и одиноко мне среди таких же внешне - но слепых, глухих... Не таких, как я.

   Но пока я жива, пока я есть - нужно вставать и идти, бороться за то, что мне дорого.

   Я встала. В абсолютной пустоте, наполненной страхами и ожиданиями, знала - я не одна. Шла, и рядом со мной вставали образы - вот смешливая девчонка с длинными волосами, приплясывая, шагает рядом - подмигнула, мол, не бойся, я с тобой. Рядом с ней возникла фигура - молодая женщина, с теплыми, мудрыми глазами, улыбнулась мне - держись, мы вместе! И, одна за другой, появлялись из пустоты все, в ком жила, живет и будет жить моя вера, моя сила - Анна, Яна, Майана... Меня так много, а враг один - и кто из нас сильнее? И, главное... Мою руку подхватила и крепко сжала теплая, сильная ладонь. Я счастливо вздохнула: милый, ты рядом, я знаю. Где бы ты ни был, ты со мной. А я с тобой, всегда. И ради тебя смогу все. Смету любые преграды, одолею любое зло. Только будь...

   Я вздрогнула и открыла глаза. В кромешной темноте, не понимая, где нахожусь, прошептала, прижимая к себе камень:

   - Только будь...

   И расплакалась. Слезы сами лились из глаз, и я не понимала, почему. Грудь просто распирало чувство гнетущего одиночества, такого, словно я тысячи лет одна. Навалилась нечеловеческая усталость. Я собралась с силами, спустила ноги на пол, встала на холодный пол и побрела в кухню. В большой комнате все спали, от печи веяло теплом и уютом, но мне было так холодно в этом доме, в этом мире, в этой пустоте, наполненной мерным дыханием спящих людей. Их кухоньки пробивался свет через неплотно прикрытую дверь. Я пошла туда.

   Тетя Маша не спала. Сидела за столом у окна и всматривалась в темное стекло, занавешенное морозным рисунком. Увидев меня, тревожно оглянулась.

   - Аннушка?

   Я не удержалась, всхлипнула, сползла по стене на корточки, уткнулась в колени и плакала.

   Она встала, подошла, обняла меня за плечи, подняла и усадила за стол. Суетливо плеснула душистого чая в большую глиняную кружку, протянула мне:

   - Тише-тише, пусть сон уйдет. Ты проспала целый день, никто не будил тебя, как просила. Теперь тебе нужно вернуться в наш мир.

   - Вы догадались? - спросила я, всхлипывая.

   Она кивнула.

   - Давно уже. Ты спишь, как мертвая - почти не дышишь. Тело твое здесь, а душа летает где-то. Значит, нужно тебе это.

   - А вы почему не спите? - я почувствовала вину перед ней.

   - Как же, жду - вдруг проснешься, кто же тебе поможет? Вот, отвар тебе сделала, тут травы самые нужные тебе сейчас - выпей-ка. И говори, говори, возвращайся.

   Я отхлебнула кипятка, он приятно обжег горло, и слезы отступили. Но рассказывать не спешила, молчала, собираясь с мыслями. Тетя Маша терпеливо ждала, поглаживая меня по голове.

   - Это все сны...- наконец, начала я. - Знаю, что нужны они мне, там найду ответ на свои вопросы. А может, и нет... Но так тяжело, так страшно там. Снова смерть, кровь, потери... И все на самом деле - там, хоть и не я, но моя душа, все чувствует, как сейчас. Больно...

   За окном поднялся ветер, загудел в печной трубе, будто рвался в наше тепло, тоже хотел послушать.

   - Я не знаю... Может, это просто мои фантазии? Может, я придумала себе все это? Древние времена, чужие страны, и я там - или не я? Сказки. Жрецы и маги, воины, Правители... Большой остров, гора, уходящая вершиной в небо. И снова война. Сколько можно? Все перемешалось. Как меня зовут? Яна или Анна? Или Майана? Моя мама умерла, но вот здесь мама Яны - и она мне как родная, но я-то чужая ей? И сердце болит по той маме, что вырастила меня тысячелетия назад! Теть Маш, что делать? Я с ума сойду! - с тоской проговорила я, вглядываясь в доброе круглое лицо.

   - Аннушка, мы все замечаем, видим, что ты сама не своя. И, поверь, была бы моя воля - я б давно прекратила все эти волнения и вернулась в свой дом, спать спокойно, не думая, как там мои дети, живы ли, не грозит ли им беда. - Мне стало стыдно. Я положила ладонь на ее сложенные лодочкой руки. - Для меня, да и для всех нас ты - Анечка, никакой другой мы не знаем. И ты держись этого стержня, не давай себе усомниться в своих силах и своей правоте. Есть только одна жизнь - вот эта, в которой ты здесь, со мной, пьешь настой. Идет декабрь, метет метель, твой любимый человек болен,- я передернулась, но она мягко продолжила:

   - Он болен, Аня, и ничего другого. Он жив, дышит, и пока его сердце бьется, будет так. Ты вылечишь его.

   Я молчала, опустив глаза.

   - Что бы там ни было в этих снах, ищи, зачем они тебе приходят. Что-то ты должна там найти.

   - Я уже много чего нашла,- ответила я с горькой усмешкой. - Узнала, что это за камень, зачем он был нужен, как я его создала. Ну, в смысле та девушка, Майана,- поправилась я, увидев вопрос в глазах теть Маши. - Он слушался ее. Выполнял ее приказы. Но она - не я, и ее сила не будет подчиняться мне. Или будет?

   - Но ведь он как-то сработал там, в высотке, когда...- она осеклась.

   - Да, сработал. И я пока не поняла, почему. Что об этом знал Ловец? Откуда ему известно имя той девушки? Он назвал меня Айей. Пусть даже это правда, и то была я. Как он узнал это?

   - Но и ты ведь была очень сильна тогда. Что помогало тебе?

   Я задумалась.

   - Честно сказать, я была словно не в себе. Знала, что делать, куда идти... Но, может, это было под действием наркотиков, которыми меня накачали? Не становиться же мне наркоманкой, чтобы снова вызывать у себя то состояние?

   - А я вот, знаешь, что думаю? - с жаром прошептала теть Маша. - Мне кажется, секрет в том, что тогда рядом был Ловец. У тебя ярко проявляется сила при близкой угрозе. В покое она будто засыпает.