У Жадова дословно написано: «На складах в местах формирования осталось много различного имущества, а также несколько тысяч парашютов». У Суворова-Резуна про склады ничего нет. Далее Жадов пишет: «Про себя я решил во что бы то ни стало организовать вывоз их из Пуховичей… Кстати, парашютами пришлось заниматься еще раз. В разгар оборонительных боев на Березине я вспомнил, что они лежат в лесу восточнее реки и вскоре могут достаться врагу. Вызвал помощника начальника оперативного отдела штаба корпуса капитана А. Я. Горячева и спросил его…» — и т. д.
Но продолжим чтение Суворова-Резуна. Про парашюты на Березине мы уже все знаем; теперь полюбуемся, как, используя эти парашюты, он тонко подводит нас к мысли, что Сталин готовил нападение.
«Если командир десантного батальона просто так со склада заберет парашюты и вывезет их в лес, то его спросят и вышестоящий командир, и подчиненные: ты чего это?
Парашют — штука деликатная. Десантник не любит, когда с его парашютом всякие эксперименты делают. Дождик в лесу, влажность, роса. Даже если и брезентами укрыть, все одно — конденсация и всякое прочее.
Так вот, на командира такого батальона в тот же день поступит в особый отдел ровно столько доносов, сколько в батальоне народу».
Суворов-Резун, наверно, всех меряет по себе.
«И командира такого батальона шлепнут за вредительство.
Тем более командиру бригады такого не простят. На командира бригады будет столько доносов, потому что в бригаде четыре батальона, артиллерийский дивизион, разведывательная рота и пр. и пр. И все донесут».
И опять — по себе.
«А вывезти парашюты всего воздушно-десантного корпуса в лес? Да никто вам этого не позволит без московского приказа. А если парашюты целого десантного корпуса до начала войны почему-то оказались в лесу, значит, на то была воля Москвы».
Все логично.
Если парашюты оказались в лесу до войны.
«Ив Москве все не просто. Пусть самому большому десантному начальнику в голову ударило, и он командиру корпуса шарахнул: ну-ка, Харитонов (или Безуглый, или Жадов), отвези двадцать пять тысяч парашютов в лес, подержи их там, а потом на склад верни…»
Странное предположение. Суворов-Резун время от времени делает странные предположения, чтобы победоносно их опровергнуть. Победоносен он и на этот раз:
«Так ведь не выйдет: дождиком парашюты прихватит — двадцать пять тысяч сушить и перекладывать… это потеря боеготовности. За такое самого большого начальника — тоже к стеночке поставят. На такого начальника и командиры корпусов донесут куда следует, и прокуроры корпусов, и особисты, и стукачи, которых в десантных войсках полагается иметь больше общепринятых стандартов… Да и обыкновенные солдатики просигнализируют: вредительство налицо!»
Любит Суворов-Резун тему про стукачей. Профессиональный к ним интерес. Товарищи по работе. Братья и сестры.
«А если парашюты под небом полежат чуть больше положенного, то пропадут, — тут вышак окончательный, обжалованию не подлежащий».
«Вышак» — это, наверное, высшая мера наказания. У профессиональных стукачей свой жаргон. В «Аквариуме» Суворов-Резун рассказывал, как настучал на одного инженера-ракетчика. Очевидно, тот получил «выш ак»…
«А может, десантники к оборонительной войне готовились? Если готовились к оборонительной войне, то зачем столь ценное имущество в мае 1941 года подвезли туда, откуда его под пулеметным огнем пришлось вывозить в первые дни войны?»
Минуточку… В мае 1941-го?..
Вернемся немного назад, к странице 361 творения Суворова-Резуна, которую мы уже приводили.
«Вот перечень воздушно-десантных бригад (вдбр) в составе воздушно-десантных корпусов (вдк) на конец мая 1941 года… 4 вдк — генерал-майор А. С. Жадов — 7, 8, 214вдбр, Пуховичи».
Итак, на странице 368 Суворов-Резун сообщает, что парашюты 4-го воздушно-десантного корпуса в мае 1941-го были в лесу, а на странице 361 он же утверждал, что 4-й воздушно-десантный корпус в конце мая был в Пуховичах. Выходит, парашюты еще лежали в лесу, а десантники в это время прыгали в Пуховичах без парашютов.
Как такое может быть?
Я листаю книгу Суворова— Резуна и на странице 362 нахожу поразительные строки:
«Свидетельствует дважды Герой Советского Союза генерал-полковник Александр Иванович Родимцев, который в мае 1941 года получил назначение на должность командира 5-й воздушно-десантной бригады 3-го воздушно-десантного корпуса… Бригада планомерно и деловито развертывала учебу… Все время было поглощено подготовкой к прыжкам, самим прыжкам, задачей десантирования подразделений».
У меня от этих слов волосы встают дыбом. По Суворову-Резуну парашюты увезли в лес до «первых дней войны», а в мае назначают Родимцева, и он вспоминает, что все время было посвящено прыжкам.
Ничего не читал более леденящего кровь: бригада развертывает учебу «планомерно и деловито». Сверху спущен план, и десантники бросаются вниз с многокилометровой высоты и разбиваются насмерть, а в это время в лесу под Березиной мокнут под дождем парашюты…
Из того факта, что парашюты в мае якобы находились в лесу, наш фантаст делает глобальный вывод:
«А он таков: летом 1941 года Советский Союз находился в самой последней стадии перед нанесением внезапного удара.
Это единственное возможное объяснение. Остальные прочие сразу отпадают».
Ну, естественно!
«Так что же, по одному корпусу делать вывод о всей Красной Армии?
Да. Именно так».
В самом деле, стоит ли обращать внимание на всю Красную Армию? Что с того, что она к нападению на Европу не готовилась? В начале июля 1941 года парашюты 4-го воздушно-десантного корпуса находились в лесу на Березине — вот что все объясняет…
«Но можно ли один воздушно-десантный корпус бросить на Германию, а всю Красную Армию оставить? Тем более что не один корпус изготовился к десантированию, а сразу все пять».
Ах, так пять корпусов готовилось? Наверное, тоже прыгали без парашютов, поскольку «условия приближены к боевым»?
С волнением открываю книгу про один из этих пяти воздушных корпусов — 2-й:
«В апреле 1941 г. началось формирование пяти воздушно-десантных корпусов.
К 1 июня 1941 г. на севере Украины был сформирован 2-й воздушно-десантный корпус численностью 8013 человек., 2-я воздушно-десантная бригада была сформирована на базе 225-й стрелковой дивизии; 3-я воздушно-десантная бригада — на основе 226-й стрелковой дивизии; 4-я воздушно-десантная бригада развернулась на базе 230-й стрелковой дивизии…
К началу войны корпус находился в составе Харьковского военного округа. Он был укомплектован личным составом, но получение боевой техники и вооружения планировалось лишь в середине августа 1941 г.
До 7 июля соединения и части корпуса занимались боевой подготовкой, готовясь к боям с немецко-фашистскими захватчиками, десантники в основном готовились как стрелки. Округ не имел возможности выделять самолеты для прыжков с парашютом, поэтому занятия по специальности проводились на спортивных снарядах, а прыжки совершались с вышки» (Закуренков Н. К. 32-я гвардейская. С. 6).
Другими словами — в десантном корпусе были в основном пехотинцы, которые не совершили ни одного прыжка с самолета и не были вооружены.
Страшный меч навис над Европой.
А что у нас с 3-м воздушно-десантным корпусом?
С не меньшим волнением открываю книгу об этом корпусе:
«В конце июня приступил к боевой и политической подготовке 3-й воздушно-десантный корпус, в состав которого входили 212, 5 и 6-я воздушно-десантные бригады.
Первая из них имела хорошую боевую и специальную подготовку, а самое главное — обладала боевым опытом, так как участвовала в боях на реке Халхин-Гол. 5-я и 6-я воздушно-десантные бригады были укомплектованы старослужащими красноармейцами» (Самчук И. А. Тринадцатая гвардейская. М., 1971. С. 6).
