Гудериан:

«Моя задача сводилась к тому, чтобы… отрезать и уничтожить польские части, расположенные в так называемом «польском коридоре».

Однако вернемся к «откровениям» Бунича.

«Между тем война в Польше шла не совсем так, как ее планировали в Берлине. На всех участках фронта поляки оказывали яростное сопротивление. Рассеченные танковыми клиньями Гудериана польские войска, навязав немцам сражение на Дзуре и создав угрозу выхода крупных артиллерийских масс в тыл танковым группировкам, сумели избежать окружения и отвести основные силы своей армии за Вислу, где польское командование рассчитывало, перегруппировав силы, перейти в контрнаступление».

С ума сойти! Откуда взялись «танковые клинья» Гудериана, «рассекающие» польские войска, когда Гудериан шел вдоль балтийского берега?

Поляки рассчитывали «перейти в контрнаступление» против Германии?.. За кого принимает Бунич читателей? По совместному плану военных действий Польши, Франции и Англии поляки должны были медленно отступать до завершения мобилизации во Франции и Англии и до удара англо-французских сил в тыл немцам.

Как же выглядели действия в Польше в действительности?

Американский историк С. Митчем:

«Получив от Гитлера «добро», Браухич отдал приказ, части быстро выдвинулись в районы сосредоточения, и 1 сентября в 4. 45 утра началось вторжение. Поляки облегчили задачу Браухича, сконцентрировав третью часть своих сил внутри коридора или поблизости от него. Остальные соединения польской армии находились на границе, как и предполагалось. В результате уже утром 5 сентября Браухич и Бок пришли к выводу, что поляки практически разбиты. Польское правительство бежало из Варшавы, а с 7 сентября Гальдер уже приступил к разработке планов передислокации войск на запад» (Митчем С. Фельдмаршалы Гитлера. С. 84).

Но Бунич браво переписывает историю:

«В лихорадочной спешке за Вислой формировался мощный бронированный кулак из 980 польских танков, которые ударами по двум сходящимся направлениям должны были деблокировать окруженную Варшаву».

Тут просто немеешь от невежества автора.

980 танков у Польши никогда не было! На 1 сентября 1939 года польская армия имела 50 легких танков «Рено» R35, 67 «Рено» FT (с которого когда-то был сделан наш «Борец за свободу товарищ Ленин»), 38 английских легких танков «Виккерс-6 тонн» (в СССР выпускался его аналог Т-26) и 135 легких танков польского производства 7ТР, созданных на основе того же «Виккерс-6 тонн». Итого — 290 танков.

Откуда взял свои цифры Бунич?

На сей раз он их не выдумал — он сделал танками танкетки и бронеавтомобили. В польской армии было 577 танкеток ТК-3 и ТК-9, а также 100 бронеавтомобилей.

Но для чего Бунич предпринял этот подлог?

А чтобы показать, что польская армия имела этакую мощь, а помешал победоносному ее контрнаступлению лишь коварный удар в спину Красной Армии:

«Но сил на два фронта у Польши не было…»

Ведь Красная Армия и вермахт, по Буничу, объединили тогда свои силы.

«Героический гарнизон Брестской крепости (!) под командованием генерала Константина Плисовского отбил все атаки Гудериана. Гудериан нервничал. Без тяжелой артиллерии поляков из крепости не выкурить, а вся артиллерия застряла под Варшавой. Выручила тяжелая артиллерия Кривошеина, бомбардировавшая крепость в течение двух суток непрерывно. Разгоряченные боем, обнимались на тираспольском мосту через Буг солдаты Ковалева и Гудериана».

Какое умопомрачительное знание подробностей!

Бунич утверждает, что артиллерия Гудериана застряла под Варшавой, где этой артиллерии не было, и что русские бомбардировали двое суток — не больше не меньше; известна ему даже столь сердечная подробность, как под польскими пулями русские и немцы обнимались друг с другом!

Как же было все на самом деле?

Прорвавшись вдоль балтийского берега в Восточную Пруссию, Гудериан затем наступал с севера на юг — из Восточной Пруссии к Бресту. Под Варшавой он никогда не был, и артиллерия его там не могла застрять. Она и не застряла, она исправно долбила поляков все время операции и однажды даже накрыла танк самого Гудериана: «Я отправился на командный пункт корпуса, взял другую машину и объяснился с чересчур рьяными артиллеристами».

Артиллерия под Брестом была, атака захлебнулась из-за пехоты: «16 сентября начали совместное наступление на цитадель. Штурмом взяли гребень вала, но атака захлебнулась, так как пехотный полк 10-й танковой дивизии не выполнил приказа наступать непосредственно за огневым валом артиллерии». Все же 17 сентября крепость была взята — и без генерала Кривошеина!

Г. Гудериан: «Утром 17 сентября гигантская цитадель была взята 76-м пехотным полком полковника Голлника, переправившимся ночью на западный берег Буга как раз в тот момент, как польский гарнизон пытался прорваться из Бреста на запад по неповрежденному мосту через Буг. Это был конец компании…

В качестве вестника приближения русских прибыл молодой русский офицер на бронеавтомобиле, сообщивший нам о подходе их танковой бригады… Затем было установлено, что район восточнее демаркационной линии должен быть оставлен нами к 22 сентября…

В день передачи Бреста русскими в город прибыл комбриг Кривошеий».

Итак, Брест был взят утром 17 сентября. Русские не могли обстреливать его два дня, поскольку только 17 сентября Красная Армия перешла границу Польши. Эта дата — 17 сентября — есть в любой книге про Вторую мировую войну.

До 17 сентября никаких действий Сталиным вообще не предпринималось. Стоит вспомнить, что Брест находился не на границе, как сейчас, а в глубине польской территории — до него еще надо было дойти. Красная Армия встретилась с немецкой довольно быстро: 18 сентября, то есть на следующий день после взятия Брестской крепости.

Но как живо описывает Бунич совместный штурм Бреста русскими и немцами!

«Разгоряченные боем, обнимались на тираспольском мосту через Буг солдаты Ковалева и Гудериана».

На тираспольском мосту… И именно солдаты Ковалева! Прямо верится, что Бунич знает то, о чем пишет.

«По случаю славной победы в Бресте состоялся грандиозный военный парад. Под воинственные звуки Бранденбургского марша печатали шаг советские и немецкие солдаты. Принимая парад, на трибуне бок о бок стояли генералы Гейнц Гудериан и комбриг Семен Кривошеий, чья тяжелая артиллерийская бригада помогла Гудериану выполнить задачу по захвату Брестской крепости».

Но вот на арену явлена операция «Гроза», о которой Бунич заявляет еще на обложке своей книжонки. Наш следопыт, по-видимому, не знает, что «Гроза» — это план прикрытия границы, а не агрессии.

«Сталин жил операцией «Гроза». Любой его шаг во внутренней и внешней политике в период 1939–1941 гг. невозможно правильно понять без учета «Грозы». Нам уже объяснили, что Сталин был величайшим преступником, безжалостным и коварным деспотом. Но почему-то никто не в состоянии сделать один простой вывод: Сталин был наиболее агрессивным из всех политических деятелей своего времени, не только более коварным, чем Гитлер и Муссолини».

Никто не в состоянии, а вот Бунич сподобился. Неграмотный Бунич, который не знает русского языка, арифметики, географии и истории.

«Кончается 1939 год… В снегах Карелии из последних сил бьется в окружении 9-я армия… В городском парке публично расстреливают командующего 9-й армией генерала Виноградова и несколько офицеров его штаба».

Ошибка за ошибкой.

Первая: Виноградов не был генералом. Генеральские звания в РККА были введены только после финской войны, 7 мая 1940 года.

Вторая: Виноградов командовал не 9-й армией, а, будучи полковником, 44-й стрелковой дивизией. 9-й армией командовал Духанов, а затем Чуйков.

Третья: расстреляли «несколько офицеров его штаба». Из штаба расстреляли одного начальника штаба Волкова. Всего было расстреляно три человека — третьим был начальник политотдела дивизии Пахоменко. Расстреляли этих троих за то, что они «бросили свою дивизию в самый ответственный период боя и первыми ушли в тыл». Бросили раненых и замерзающих. Большая часть дивизии погибла, не в силах вырваться из окружения.