— Мне был двадцать один год, когда я вышла за тебя замуж, — напомнила мужу Джейн, — а Энни уже двадцать шесть.

— Ты никогда так не интересовалась карьерой. Энни нужен шанс. К тому же она вовсе не старая дева.

Конечно, нет, думала Джейн. И никогда не будет. Энни такая молодая, красивая. Вокруг нее постоянно вьются мужчины. Но Билл прав: сначала Энни хочет утвердиться в профессии архитектора, а потом думать о семье. Ему это кажется разумным. Конечно, сестре нравится быть тетей, но иметь собственных детей она пока не готова.

Билл нахмурился и внимательно вглядывался в мрачное небо. Ветер налетал. Джейн поняла, что они приближаются к фронту непогоды. Она не стала ничего говорить — не хотела отвлекать мужа, а просто посмотрела в окно, потом открыла журнал и отхлебнула кофе из чашки. Кофе тут же выплеснулся ей на колени: самолет основательно тряхнуло.

— Что это?

— Идет гроза, — отвечал Билл, не сводя глаз с циферблатов, потом сообщил диспетчеру, что они попали в болтанку, и получил разрешение спуститься ниже.

Джейн увидела слева над собой большой лайнер. Наверное, летит в Европу или в аэропорт Кеннеди. Когда спустились ниже, стало только хуже. Джейн заметила зигзаг молнии.

— Может быть, сядем? — спросила она.

— Нет, у нас все в порядке. — Билл ободряюще улыбнулся.

Начался дождь. Они уже летели над побережьем Коннектикута. Билл обернулся что-то сказать Джейн, но в этот миг раздался взрыв в левом двигателе. Самолет отчаянно накренился. Билл вцепился в штурвал.

— Черт возьми! — хриплым голосом воскликнула Джейн. — Что это было? — Ничего подобного с ними никогда не случалось.

Лицо Билла окаменело.

— Не знаю. Может, утечка горючего, но вряд ли.

Он стиснул зубы и изо всех сил старался выровнять самолет, но они стремительно теряли высоту. Левый двигатель горел. Билл выискивал просвет, чтобы сесть. Джейн молча смотрела, как муж пытается удержать самолет. И не может. Они падали с ужасающей скоростью. Билл вызвал диспетчера и сообщил, где находится.

— У нас горит левое крыло, — бесстрастным тоном произнес он.

Джейн коснулась его руки. Билл, не отрывая рук от штурвала, сказал, что любит ее. Это были его последние слова. «Цессна» ударилась о землю и превратилась в огненный шар.

Мобильный телефон Энни зазвонил, когда она стирала изменения, которые целый час вносила в чертеж. Результат ей не понравился, и пришлось со всей аккуратностью возвращать все к прежнему виду. Энни не хотелось отвлекаться, она так сосредоточилась на работе, что почти решила не отвечать. Бросив взгляд на трубку, она увидела, что звонила Джейн, а сестра любит поболтать.

Телефон все трезвонил. Упорно, настойчиво, раздражающе. Наконец Энни не выдержала и взяла трубку.

— Можно я тебе позже перезвоню? — спросила она.

В ответ на нее вылился целый поток испанских слов. Энни узнала голос Магдалены, женщина из Сальвадора, которая ухаживала за детьми Билла и Джейн. Голос срывался от отчаяния. Энни отлично знала подобные звонки. Магдалена звонила ей, только когда Билл и Джейн были в отъезде, а с кем-либо из детей что-то случалось. Сестра должна быть дома с минуты на минуту, если уже не вернулась. Энни не могла разобрать ни слова в сумасшедшем потоке испанского.

— Они уже на пути к дому. — Обычно причиной звонков был Тед — то с дерева упадет, то с лестницы, то ушибет голову. Тед — резвый мальчик, с ним вечно что-нибудь случается. Девочки намного спокойнее. Лиззи уже почти подросток, а Кейти — настоящая шаровая молния, но в основном на словах, она не слишком подвижна и никогда не падает. — Я говорила с Джейн два часа назад, — спокойным тоном продолжала Энни. — Они вот-вот вернутся.

В ответ хлынул еще один водопад испанской речи. В голосе женщины слышались слезы. Энни разобрала единственное слово — la policia. Полиция.

— Полиция? С детьми все в порядке? — Может быть, кто-то из них действительно пострадал? Раньше случались только мелочи, кроме того случая, когда Тед упал с дерева на Виньярде, но тогда его родители были рядом. — Объясни по-английски! — теряя терпение, воскликнула Энни. — Что стряслось? Кто-нибудь ранен?

— Ваша сестра… Звонила полиция… Самолет…

У Энни потемнело в глазах. Все вокруг поплыло, а она сама извивалась и корчилась от звука произнесенных слов.

— Что они сказали? — наконец сумела выдавить Энни сдавленно. Каждое слово причиняло физическую боль. — Что случилось? Что говорит полиция? — Она кричала изо всех сил и сама этого не замечала. В ответ слышались только рыдания Магдалены. — Черт возьми, скажи же! — заорала она на женщину.

Магдалена забормотала по-английски:

— Я не знаю… что-то случилось… Я звонить по мобильнику… Она не отвечать… Они говорят… они говорят… Самолет гореть… Полиция из Нью-Лондона.

— Я перезвоню.

Энни дала отбой и взялась за дело. В конце концов она получила номер экстренной службы полиции в Нью-Лондоне, там ей дали другой номер. Голос в трубке спросил, кто она такая. Энни представилась, на том конце наступила долгая тишина.

— Вы здесь рядом? — наконец спросили в трубке.

— Нет, не рядом. — Энни с трудом сдерживалась, чтобы не закричать на эту незнакомую женщину. Произошло что-то ужасное, и Энни молилась, чтобы они оказались только ранены. — Я в Нью-Йорке. Что случилось с самолетом? — Она назвала номер самолета.

Теперь ей отвечал другой голос — капитана. Сообщили то, чего она не желала знать и чего не хотела услышать никогда в жизни. Самолет взорвался при ударе о землю, и выживших нет. Спросили, знает ли она, кто был в самолете.

— Моя сестра с мужем, — прошептала Энни, тупо глядя перед собой.

Этого не может быть! Это невозможно. Такого не могло случиться с ними. Но случилось. Она понятия не имела, что надо говорить, поблагодарила капитана и повесила трубку, сказав, что ее можно будет найти в доме сестры в Гринвиче, а также дала номер телефона. Потом схватила кошелек и вышла из квартиры, даже не выключив свет.

Позже она не могла вспомнить, как села в машину, как добиралась до Гринвича сквозь проливной дождь. Не осталось ни одного воспоминания. Гроза добралась и до Нью-Йорка. Энни бросила машину на подъездной дорожке и, пока добежала до дома, промокла насквозь.

Магдалена плакала на кухне. Дети смотрели кино наверху и ждали, когда вернутся родители. Услышав, как внизу хлопнула дверь, они выскочили навстречу маме и папе, а увидели Энни — мокрую и всю в слезах.

— А где мама с папой? — с недоумением спросил Тед, а Лиззи закрыла рот рукой и смотрела на тетю широко распахнутыми глазами. Увидев Энни внизу, она сразу поняла, что произошло.

— Мама и папа… — в ужасе прошептала девочка.

Энни молча кивнула, бросилась по лестнице к детям и обняла всех троих мокрыми руками. Они вцепились в нее, как утопающие в спасательный плот, и Энни вдруг с внезапной ясностью осознала, что все трое теперь ее дети.

Следующие дни превратились в настоящий кошмар. Пришлось все рассказать детям. Лиззи была убита горем. Тед, выслушав новость, спрятался в гараже. Кейти плакала, не переставая. Сначала Энни не знала, что делать. Она отправилась в Нью-Лондон поговорить с полицейскими. Остатки самолета так обгорели, что их нельзя было узнать. От тел остался лишь пепел.

Энни как-то удалось выполнить все необходимое. Она достойно похоронила сестру и ее мужа. На похороны собралась половина Гринвича. Партнеры Билла по издательскому бизнесу прибыли из Нью-Йорка выразить свои соболезнования. Энни позвонила в свой офис и объяснила, что ей требуется отпуск на одну-две недели и что она не может провести презентацию.

Она переехала в дом Билла и Джейн, забрав вещи из своей новой квартиры, которая теперь казалась древней историей. В квартире была только одна спальня, а Энни не хотела забирать детей из родного дома сразу после трагедии. Так что теперь приходилось ездить в город на работу. Магдалена согласилась жить в доме. Энни пришлось привыкать к мысли, что она превратилась в двадцатишестилетнюю женщину с тремя детьми. Когда-то Джейн и Билл говорили, что, если с ними что-нибудь произойдет, ей придется заменить детям родителей. Билл не имел близких родственников, а родители Джейн и Энни умерли. Некому было позаботиться о детях, кроме Энни, и всем четверым придется с этим смириться. Выбора нет. В ночь перед похоронами Энни поклялась Джейн, что посвятит свою жизнь детям и сделает для них все возможное. Энни понятия не имела, каково это — быть матерью, она была всего-навсего веселой тетушкой, однако теперь придется учиться. Она даже в мыслях не могла сравнить себя с Биллом и Джейн — те были чудесными родителями, а у детей осталась только она одна.