— Брюхо с лапками! Зелень болотная! Жаба!!!

По-моему, это уже перебор… хотя должен признаться, чудовище действительно несколько напоминает вышеуказанное земноводное, если ему, как в басне, удалось бы надуться до размеров быка и вдобавок к этому отрастить клыки.

Немигающий взгляд дрогнул и нацелился на орущего черта. Последний, спохватившись, притих. Но поздно… Словно болт из туго взведенного арбалета, из пасти чудовища вырвался длинный ярко-малиновый язык.

— Спа… — только и успел пискнуть черт.

Язык стремительно вернулся обратно в пасть, увлекая за собой трепещущего крыльями пленника. Вот теперь чудище действительно стало похоже на жабу, поймавшую мотылька. Отпусти! — Мой прыжок запоздал, и я растянулся на полу.

Верещащий словно пожарная сирена черт скрылся в пасти. Челюсти со стуком захлопнулись. Тишина.

— Хи-хи… — довольно мерзким голоском прокомментировал случившееся Кащей.

Зря он рот открывал.

— Тьфу… — Из раскрывшейся пасти со свистом вылетел малость помятый и покрытый от копыт до рогов липкой слюной черт. — Какая гадость!

Я успел подняться на колени, да так и попятился, потрясенный звуками человеческой речи, донесшимися из чудовищной пасти. В свое время мне довелось вдоволь насмотреться на демонических существ, разнообразием своих личин потрясающих воображение, но это уж слишком… мы же пока не в аду.

Сумевший разлепить рот, но не крылья, черт наполнил коридор визгом, оборвавшимся, когда он смачно врезался в нос Кащея Бессмертного. Руки последнего непроизвольно дернулись к лицу. Меч-кладенец выскользнул из разжавшихся пальцев и, крутнувшись в воздухе сверкающей полосой, приложился тяжелой рукоятью мне по спине. Тут уж мои вопли заполнили окружающее пространство.

Бессменный хранитель своего собственного золотого запаса, до конца оставаясь верным своим принципам, сосредоточился на его охране. Сперва он отлепил черта от лица и, отбросив его в сторону, проворно отступил в хранилище. Навалившись на дверь, он с силой захлопнул ее и задвинул скрипучий засов под аккомпанемент собственного дребезжащего голоса:

— Чтоб вы подавились, ворюги!

— Кто бы говорил, — огрызнулся черт, предпринимая попытку отлепиться от пола.

Я согласно промычал, разглядывая оружие, которым меня сперва едва не зарубили, а потом поставили-таки синяк на спине.

— Так вот ты какой, кладенец…

Мне показалось или он действительно ответил, подмигнув ярким камнем в рукояти и ткнувшись в ладонь испускающей мягкое, словно бы живое тепло рукоятью?

— Попробовать отстирать? — задумчиво произнес черт, с сомнением рассматривая слипшиеся крылья. — Или легче новые раздобыть? — Тут его взгляд упал на меня. — А ты чего железяку рассматриваешь? Лучше жабу-людоедку замочи! Чтоб знала, как харчами перебирать… гадость, видите ли!

— Хам! — заявило обиженное чудовище и добавило: — С дамами так не разговаривают.

— Кто вы? — поинтересовался я, перебив черта, начавшего рассуждать в присущей ему манере о том, кто тут кому «дам» и кто кого впервые в глаза видит.

— Царевна, — моргнув глазами, призналась дама, похожая на огромную зубастую жабу. Только внешне, спешу заверить вас, дабы не возводить напраслину на собеседницу, с которой едва знаком.

— Заколдованная? — в один голос догадались мы с чертом. В своих предположениях он пошел дальше меня: — Нужно поцеловать.

— Зачем?

— Чтобы колдовство злой колдуньи ушло.

— Куда? — имея в виду, не заразно ли это колдовство, уточнил я. А то вдруг благородный принц после поцелуя сам в земноводное превратится, чтобы не нарушать закон сохранения энергии.

— А… — Неверно растолковав мой вопрос, от его непосредственной простоты растерялся даже видавший огонь, серу и сковородки преисподней черт. — Так это… куда положено…

— А поможет? — не скрывая недоверия, поинтересовалась царевна, назвать которую лягушкой как-то язык не поворачивался — габариты не те.

— А черт его знает, — пожал я плечами.

— Не знаю, а предполагаю, — уточнил черт. — Вот возьми и попробуй!

— Я?!

— Ну не я же? — хмыкнул рогатый. — Я черт.

— А я еще хуже, — признался я.

— Это как? — удивилась царевна, она же гигантская жаба.

— Женат.

— А… — И без того флегматичная жабья морда стала совсем постной, и от этого какой-то уж очень голодной, на мой взгляд.

— Я, между прочим, тоже имею жену, — заметил черт. И добавил, похабно оскалившись: — Дважды в неделю. По вторникам и пятницам.

— Чью? — невольно сорвалось с моего языка. Это дали знать о себе пережитки темного прошлого, разбуженные общением с антисоциальной личностью, каковой без сомнения является черт, несмотря на обвисшие ангельские крылья за спиной и оказанное ему представителями небесной канцелярий доверие.

— Ты у нас герой, — обвинительно ткнув пальцем в моем направлении, заявил черт, — вот и целуй. Ибо для деяния такого немереный героизм нужен и отвага неописуемая.

— Это почему? — искренне удивилась царевна.

— А вы давно в зеркальце смотрелись?

— Недавно.

— Ну и как? — одновременно спросили мы.

Царевна сказала «ква-ква!» и трижды топнула правой задней лапой.

И вдруг, откуда ни возьмись, появилось перед ней ручное зеркальце изящной работы.

— В наследство досталось, — несколько туманно пояснила царевна-суперлягушка и пропела-проквакала: — Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду-матку в глаза мне выложи: кто на свете всех красивей, всех желанней и умней.

Заинтересовавшись, я подошел поближе, чтобы лучше видеть и слышать.

— Та-ак, — протяжно ответило зеркальце, отражая не огромную жабью морду, а вращающийся куб с разноцветными сторонами и пульсирующий знак вопроса. — Сейчас посмотрим. Красота… «требует жертв»… «спасет мир»… не то. Ага. «Ты на свете всех милее, всех румяней и беле…» М-да… Короче, «всех красивей, спору нет». С первым пунктом все ясно, переходим ко второму. Желанней. Что тут у нас: «Не возжелай жены ближнего своего». Ты у Нас в девках все еще прыгаешь, в смысле, ходишь, так что желать любой может… Будем считать, что ты всех желанней. И, наконец, умнее. Сейчас… сейчас… где тут у меня… Ага. Вот он. Нашелся. Значит так: сядь!

— Сижу.

— На вопросы отвечать нужно быстро, если сомневаешься — лучше пропусти, не трать время.

— Какие вопросы? — растерялась царевна.

— Разные. Данный тест считается лучшим для определения коэффициента ай-кью для женщин. Готова? Вопрос первый…

— Нет, — капризно заявила гигантская лягушка, трижды квакнув и хлопнув лапами..

Зеркальце исчезло, словно его и не было. Лишь некоторое время еще доносилось его невнятное бормотание про рецепт изготовления наваристых щей из топора. Наверное, что-то из литературы. Про Раскольникова…

— Все равно целовать не бу… — начал было черт, но царевна, хитро улыбнувшись, сбросила с себя шкуру, и он быстро передумал: — Буду. Буду. Буду!

Сказать, что гигантская жаба разительно изменилась, сбросив под ноги свою шкуру, значило бы ничего не сказать. Превращение мерзкой гусеницы в прелестную бабочку выглядит менее впечатляющим. Здесь же результат просто ошеломлял. Начиная с 90-60-90 — одно из этих «90» едва прикрыто кружевными рейтузами, а второе парой толстых кос, — и заканчивая небесной голубизной огромных глаз. Да уж… насчет красоты зеркальце не солгало.

Отвернувшись, чтобы не смущать свой разум видом красотки, я примерился кладенцом к ближайшей из закрытых дверей и ударил вполсилы.

— Ай! — раздалось оттуда. — Глаз…

Растерявшись, я все же приоткрыл дверь и сообщил оказавшемуся за ней мужичку в длинной рваной рубахе, опоясанной обрывком цепи, спеша обрадовать узника:

— Вы свободны.

— Дверь закрой, — недовольно пробурчал он — И отойди — не мешай смотреть.

А посмотреть было на что…

Царевна… Впрочем, с точки зрения глубины образа и полноты отображаемых на лице чувств приписанный ко мне черт, несомненно, более заслуживает внимания. Вожделением горящие глазки, отвисшая челюсть, трясущиеся ручки и капающая слюна… Правда, последняя результат не охватившего черта возбуждения, а его временного пребывания в пасти гигантского земноводного. Жадно сглотнув, он сделал шаг к объекту своей страсти, словно Ромео к своей Джульетте. Робко, неуверенно… Но кого интересуют образы и чувства, когда просыпаются основные инстинкты?