– Понял, – сказал носильщик и шустро скрылся из глаз.

– Вот и ладно, – пробормотал себе под нос Герберт. Прайк не любил лишних разговоров.

Потом Герберт и его команда вышли на привокзальную площадь и там оккупировали летнее кафе – подошло время ленча. Рассевшись, молодые люди с лицами громил утвердили локти на столах и стали выразительно молчать. Хозяин кафе и два официанта нетерпеливо переминались с ноги на ногу возле стойки, когда в центре площади медленно снизился вертолет «Хью-Кобра», сел на асфальт, и из него вылезло пятеро квадратных, увешанных оружием мужчин в шлемах и кожаных комбинезонах. Попрыгав с грохотом и размяв косточки, они также двинулись к кафе. Герберт тем временем прицелился взглядом в официантов, те вздрогнули и завибрировали.

– Н…на сколько персон, сэр? Простите, не расслышал… – пробормотал в изумлении хозяин. Герберт перевел взгляд на него, и хозяин быстро отвечал:

– Благодарю вас, сэр. На пятнадцать, сэр. – И исчез за стойкой.

– Вот именно, – подтвердил Герберт и отвернулся. Через несколько мгновений официанты уже разносили по столикам горячие бутерброды, пиво и кофе.

От вокзала между тем двигался полицейский патруль. У полицейских были решительные лица.

– Чэй это вэртолэт? – с акцентом спросил сержант, приблизившись. Присутствующие молча, неторопливо дожевывая бутерброды, смотрели на него тягостными взглядами. Потом Герберт стал извлекать из карманов и раскладывать перед собой на столе пистолет-пулемет «беретта», два автоматических пистолета «кольт» и один – системы Макарова, противотанковую гранату, три огромных ножа в сафьяновых ножнах и металлическую цепь в пятьдесят сантиметров с литыми шарами с кулак на обоих концах. Потом подумал и добавил еще пучок магазинов для «беретты». Все это в полном молчании.

– Ну, мой вертолет, – вымолвил, наконец, Герберт. – А что?

Сержант моргнул, и рот его приоткрылся. Герберт посмотрел на сержанта в ожидании ответа, а тот, похоже, в замешательстве пересчитывал патроны на столе и никак не мог сообразить, к чему он вообще спросил про вертолет и какое ему до вертолета дело. Пауза затягивалась.

Став объектом слишком пристального внимания, сержант смутился еще больше и сделал непроизвольное движение руками, а Прайк вытащил из кармана монетку в десять центов, поймал сержанта за руку и вложил в ладонь.

– На, – сказал Герберт и, утеряв всякий интерес к сержанту, отвернулся.

Так, во всем блеске и великолепии, Прайк со товарищи вступили в Клокард. Танки же заняли выжидательную позицию у городской черты.

Далее служащие компании «Шэлд» посетили местный Чайна-таун и вызвали там немалый фурор, но зато с минимальными разрушениями отловили самого знающего изо всех китайцев рынка. Удивительно, но многого из китайца вытяхнуть не удалось – во всем, что касалось «И Пэна», китаец лишь пучил глаза и мелко тряс бороденкой, так что, пожалуй, самой ценной оказалась информация о том, где располагается компания «И Пэн». Убедившись, что это все, разочарованный Прайк милостиво выбросил китайца прочь, предварительно засунув ему в рот стодолларовую бумажку.

Не в лоб, так по лбу, решил Герберт и повелел вертолетам снизиться, погрузился на них и взмыл в воздух. Некогда собирать информацию по крупицам. Следует брать все и – сразу.

Внизу, по улицам, двигались танки.

Билдинг «И Пэн» был заметен издалека – в нем было двадцать этажей. Яркое солнце играло в металлоконструкциях. На крыше здания помещалось название фирмы – здоровые такие буквы и иероглифы, так что ошибиться было невозможно.

– Шеф, по-моему, в нас стреляют, – поделился наблюдениями Дюк, белокурая бестия с квадратной нижней челюстью, правая рука Герберта, и указал на дырку в стекле. Герберт в задумчивости просунул в дырку указательный палец. Палец входил и выходил свободно.

– Лети внимательнее, – велел Прайк пилоту. Летчик кивнул закованной в шлем головой и стал вилять вертолетом влево и вправо.

Прижавшись носом к стеклу и вцепившись в какую-то вертолетную штуковину для устойчивости, Герберт вскоре ясно различил, что стреляют с верхних этажей «И Пэна».

– Ну-ка, Дюк, подави огневые точки противника! – распорядился Герберт, и Дюк, усевшись у пулемета, разразился в сторону здания нескончаемой очередью изо всех шести стволов. Вертолет наполнился дополнительным грохотом, прочие две «Хью-Кобры» присоединились к пальбе. Постреляли всласть: было хорошо видно, в какое решето превратились верхние два этажа. Оттуда временами вываливались вниз с печальным криком какие-то господа.

Вдруг по ближайшей «Хью-Кобре» из билдинга пустили ракету, и вертолет на глазах отдал концы. Что-то гулко ударилось о стенку вертолета Герберта, и вскоре в салон влез некто Тони – он командовал погибшей «Коброй». Взрывом Тони выбросило из машины, но ему повезло ухватиться за шасси вертолета Герьерта.

– Привет, Тони, – сказал ему Герберт. – Что у вас случилось?

– Нам не повезло, – отвечал задумчиво Тони, ковыряя пальцем в ухе. – В нас попали.

– Как-то ты запачкался, – неодобрительно сказал ему Герберт и распорядился: – Дюк, запусти в этих милых джентльменов пару НУРов. – И Дюк, прицелившись, выпустил две ракеты.

Раздался взрыв, и верхушка небоскреба скрылась в черных клубах дыма. Герберт, оживившись, скомандовал высадку. Пора было брать местных быков за рога.

С боем захватчики стали победоносно спускаться вниз, а Герберт задержался на верхнем этаже в одном милом кабинете: там было много всяких приборов. Кроме того – некий монголоид. Ворвавшись в кабинет, Дюк нанес монголоиду незатейливый прямой удар в лоб прежде, чем тот успел применить свое ушу, и умело привязал бессознательное тело к креслу.

Герберт огляделся – вдоль стен здесь помещались пульты с экранами, и по экранам бегали какие-то синусоиды, пятна, еще какая-то чертовщина. Мигали лампочки, разноцветные кнопки соблазняли нажать – вообще, была масса непонятных для неизворотливого ума Герберта приборов. Руки у Прайка сами собой зачесались и стали сжиматься в кулаки.

Тут он увидел на одном из экранов собственного шефа Пита Моркана: хозяин «Шэлда» сидел в своем кабинете в обычной позе (положив ноги на стол), курил сигару и нажимал на кнопочки «ноутбука». Нажав кнопку «звук», Герберт отчетливо услышал, как начальник что-то негромко мурлыкает сквозь сигару. Прайк машинально прикинул, откуда может вестись съемка. Выходило, что с простенка между окнами, оттуда, где картины.

Тогда Герберт повернулся к уже ожившему монголоиду и спросил:

– И что все это значит?

– А ты разве не видишь? – отвечал тот необычайно нагло и для своего незавидного положения даже весело. – Это шеф твой, Моркан. Или ты его не узнал?

– Так, – невозмутимо пропуская мимо ушей необоснованную фамильярность схваченного, констатировал Герберт. – А другие экраны?

– Нажми кнопку, и ты увидишь шерифа вашего или президента, или жену президента… – с ухмылкой сказал китаец.

Герберт посмотрел на Дюка.

– Он не понимает, зачем мы сюда пришли, – подтвердил тот.

– Отчего же! Я слышал распоряжение Моркана, – сказал привязанный. – Вы пришли сровнять нас с лицом земли. – И хихикнул.

– Ладно. Кто такой И Пэн? – Герберт привычно поднес к носу китайца кулак. А кулак у Прайка довольно крупный. Внушительный такой кулак.

– Любопытство – не порок, а большое свинство, – гримасничая, как обезьяна, отвечал монголоид.

– Он не боится, – заметил Герберт Дюку. Дюк достал динамитную шашку, аккуратно пластырем приклеил к затылку схваченного и отошел, любуясь. Китаец снова засмеялся.

– Он что, тупой? – спросил Герберт.

– Может, обкурился чего… – пожал плечами Дюк.

Тут вдруг в коридоре забухали выстрели, и Дюк вышел узнать, в чем там дело. Герберт тем временем недоброжелательно посмотрел на китайца:

– Где у тебя тут самые секретные документы? – спросил он.

Китаец, не переставая улыбаться, подбородком указал на маленький сейф в углу. Сломав сейф, Герберт извлек тонкую красную папку (ту самую!) и засунул сзади за ремень.