Она увернулась от его руки.

— А теперь объясни!

— Это глупый закон, придуманный глупыми людьми. Много лет назад было решено, что секс-совокупления — дерьмовая панацея от всех болезней и полезна всем женщинам подряд. Причем не важно, хотят они совокупляться или нет. Но этот закон применим только к нераскупоренным женщинам, а я уже больше не отношусь к их числу.

— Неужели так трудно было рассказать мне об этом сразу?

— Вообще-то трудно. Этот вопрос довлел надо мной довольно долгое время. Но теперь это уже не важно, Чаллен. Говорю тебе — закон меня больше не касается. Может, поверишь мне на слово и сменишь тему?

— Ты сказала, что должна доказывать свою раскупорку. А до тех пор, пока это не доказано, ты продолжаешь преследоваться законом, так?

Да, он все правильно понял. По новому статусу она — Тамба Де Осс, раскупоренная женщина. Однако она все же Тедра Де Арр, а, согласно записям регистрационного компьютера, Тедра Де Арр не раскупорена. Конечно, она не станет восстанавливать свой истинный статус до тех пор, пока Гарр не вернется к власти, но все же не мешает заранее о себе позаботиться.

— Агенты Службы безопасности не объявятся здесь, чтобы отдать меня моему секс-партнеру, выбранному компьютером. Если бы все же они здесь появились, при нынешнем нашем правительстве меня превратили бы в рабыню, но это другая история. Не смотри так недоверчиво, Чаллен! Я не попаду в беду, если ты согласишься признать Кистран другой планетой, а не другой страной на твоем Ша-Канне.

Секунду Чаллен смотрел на нее, затем, очевидно, решив, что на сегодня хватит, сказал:

— Ты не должна сердиться на воина за его естественное стремление спасать свою женщину.

Это что, извинение или упрек? А может, намек на то, что ей самой надо извиниться? Тедра сделала вид, что не поняла намека.

— Элементарная вежливость советует подождать, когда попросят о помощи, а потом уж спасать, — заметила она.

— Только не в Кап-ис-Тра.

На этот перл нечего было возразить. Как ни крути, а он прав: шакаанские порядки — совсем не то, что кистранские.

Утро было уже в разгаре, когда Тедра заметила гору. Лес остался за спиной, и они ехали теперь по открытой местности, где низкие холмы пересекались долинами. Гора Райк, как Чаллен назвал ее, величественно вздымалась на юге. Вершина ее была так высока, что на ней был виден лед, и это несмотря на здешний субтропический климат! Позади них, на севере, возвышались другие горы — Болкарский хребет, за которыми находились неизвестные страны, в число которых попадал и Кистран. Вершины этих гор еще можно было видеть, если обернуться, поверх деревьев — длинный массив пурпурного цвета, но они не были так впечатляюще высоки, как гора Райк, к которой они приближались.

Ближе к полудню зеленые долины кончились, и Тедра увидела возделанные поля зерновых и овощей. Однако рядом не было ни домов, ни амбаров. Огромные величавые деревья служили защитой от ветра цветущему фруктовому саду, золотистая рощица полукругом огибала маленькое голубое озерцо. Тут же виднелся еще один лесок, где оранжевые, желтые и ярко-красные листья перемежались со всеми оттенками зеленого и коричневого.

Теперь они ехали по хорошо утоптанной грунтовой дороге, петлявшей меж стволов. Это означало, что ради дороги не было срублено ни одно дерево. Все было естественно. Тедре нравилось, что человек здесь не разрушал природу для своих целей. Ей нравилось все вокруг: приятная погода, красивые виды… и красивые мужчины.

Те из них, что ехали сейчас рядом на своих хатаарах, по-приятельски подтрунивали друг над другом, часто смеясь над такими шутками, которые Тедра не могла пока понять, но надеялась понять со временем. Она пережила момент сильного смущения, выйдя утром из палатки Чаллена и увидев, что остальные воины уже сидят на огромных хатаарах — все ждали только их. Смущение Тедры усилилось, когда она сообразила, что из-за нее эти воины провели на охоте лишний день. Они ведь планировали уехать в город еще вчера, но Чаллен провел с нею целый день, и каждый воин знал, почему их поездка была отложена.

А Чаллен, этот великовозрастный детина, вместо того чтобы загладить неловкость момента, наоборот, еще более усугубил его той крайней развязностью, с которой подсаживал Тедру на свой хатаар. Сначала он задержал свою лапу у нее на талии, затем словно ненароком задрал снизу ее меховую накидку, выставив голую ногу Тедры на всеобщее обозрение. Конечно, после утреннего секс-совокупления воин все еще пребывал в игриво-любовном настроении. Зато ее настроение довольно быстро стало таким же, с которым она вчера засыпала, — досадливо-раздраженным. Вечером Чаллен не принял во внимание раздражение Тедры и заставил ее обнять его и поцеловать на ночь.

Все же злилась она недолго: чудесное утро и веселая компания заставили Тедру быстро забыть все огорчения. Даже веревка, связывавшая ее руки, на удивление не сильно досаждала ей. Наверное, оттого, что Чаллен рано утром вышел из палатки и вскоре вернулся, держа в руках вторую веревку, которую превратил в пояс для ее меховой накидки. Когда он перепоясал Тедру, одеяние стало даже более приличным, чем некоторые ее пляжные ансамбли. Тедра была очень признательна воину за этот пояс, а особенно за то, что он принес его по собственной инициативе. Для столь деспотичного варвара такие поступки были несколько неожиданны.

Вскоре после полудня они снова въехали в лес и остановились у извилистого ручья, чтобы перекусить холодным мясом, оставшимся после вчерашнего ужина, и белыми сладкими булочками-крумос. Полянку окружали высокие деревья, в их кронах щебетали птички и еще какие-то маленькие пушистые создания. За это утро Тедра увидела не меньше дюжины новых животных, правда, все они были безобидны и быстро исчезали, почуяв приближение огромного хатаара.

Она не слишком проголодалась и сидела, почти не притрагиваясь к еде. Заметив это, Чаллен прервал свою собственную трапезу, чтобы накормить ее. Такая трогательная забота рассмешила Тедру.

Растянувшись на боку, воин аккуратно резал своим мечом большие ломти мяса на более мелкие кусочки, чтоб ей удобнее было есть их. Он попытался даже закладывать кусочки ей в рот, но Тедра укусила ему палец за столь унизительную попытку. Конечно, знай она, что все это доставляет Чаллену удовольствие, она не стала бы так веселиться. Знай она также, что воин нарочно оттягивал время, чтобы остаться с ней вдвоем, Тедре и вовсе было бы не до смеха.

Но она ни о чем не подозревала даже тогда, когда воины сели на своих хатааров и уехали. Ей казалось, что и они с Чалленом через несколько минут последуют их примеру: он уже чистил свой клинок. Еще не скрылся за деревьями последний хатаар, как варвар встал. Тедра тоже встала и, не дожидаясь указаний, пошла к хатаару. Ее воин и в самом деле подошел сзади, однако вовсе не для того, чтобы подсадить ее.

Она почувствовала, как он нежно обхватил ее руками. Тедра не стала убирать эти руки: после сытной еды и приятного развлечения она чувствовала некоторую разнеженность. Вдобавок она уже успела привыкнуть к тому, что ее воину доставляло удовольствие просто крепко прижиматься к ней. Однако через мгновение он развернул ее лицом к себе, быстро — так что она даже не заметила — развязал ее пояс-веревку и обхватил огромными ладонями ее ягодицы, привлекая Тедру ближе. Руки воина беспрепятственно двинулись выше вверх по обнаженной спине.

Тедра хотела было возразить, но рот Чаллена накрыл ее рот своим поцелуем. Воин умел целовать так, что дрожь пробегала по телу. Все участвовало в игре: и губы, и язык, и даже зубы. О звезды, этот огонь, разгоревшийся от мельчайших искорок во всем ее теле! Еще немного — и Тедра лежала на траве, потеряв представление о реальности.

После вчерашнего неприятного разговора она бессознательно пренебрегала своими телесными ощущениями, при том, что сегодня утром она уже танцевала под ту же мелодию. И хотя это было несколько часов назад, ее желание снова было полным, а удовольствие сильным. Сильным настолько, что из груди ее исторгся крик, вспугнувший всех птичек, которые пели для них сверху.