— Чем общедоступнее, тем ниже доходы.
— Но ведь сейчас круг клиентов чрезвычайно узок, — настаивала я. — Множество людей не решатся даже нос сунуть в клуб, пока он таков, каков есть. А могли бы прийти парочки. Можно устраивать девичники. Вечеринки специально для женщин.
Леон Арнольд перегнулся через меня, его рука тяжело опустилась на мое плечо. От него пахло виски и лосьоном после бриться.
— Осторожнее с этой вострушкой, Фиц, старина, — предупредил он. — Такая всю твою империю оттяпает.
Я не замедлила с ответом:
— Нет, я держусь своего дела: танцевать для таких красавцев, как ты, Леон.
Тут Фиц рассмеялся, а Кэдди с другого края стола бросила на меня злобный взгляд.
Едва ужин закончился, я извинилась и поспешила в кухню. Там я прихватила бутылку воды, чтобы разбавить полбокала шампанского и полстакана красного вина, которые пришлось-таки выпить, и отправилась в ванную первого этажа. У стойки бара с закусками торчал Дилан, угощался начо.
— Тебя не покормили? — съязвила я.
Он поднял глаза.
— Я думал, тебя отправили наверх со всеми потаскушками, — отпарировал он.
— Мне пора переодеваться, — сказала я. — Заходи поболтать, если хочешь.
— Фицу это не понравится. — Дилан покачал головой.
— Что не понравится?
— Что мы болтаем.
Я припомнила, как Фиц говорил, что Дилан «ухлестывает» за мной и тем самым мешает ему. Еще я припомнила его же слова, что нас с Диланом заметили за разговором в клубе.
— Фиц сейчас занят, — возразила я.
Рядом никого не было. Рестораторы собрали свое хозяйство и ушли. Дилан вошел вслед за мной в ванную и присел на раскладное кресло, а я тем временем сняла вечернее платье и вместо него надела яркое платье цвета электрик, оставлявшее плечи оголенными.
— Что с Кэдди творится, не знаешь? — спросила я Дилана.
Кэдди перешла из столовой в гостиную под руку с Фицем и Арнольдом, лишив меня, таким образом, шанса подойти к ней.
— Ты о чем? — переспросил он.
— Она как-то злобно поглядывает на меня. Чем я ее обидела?
Он уставился на меня, и по его лицу расползлась медленная усмешка.
— Да что ж такое! — возмутилась я. — Что за фигня тут происходит, Дилан?
— Ты окрутила Фица, — пояснил он.
— И что? К тому же не «окрутила», я просто общалась, за это мне, как я понимаю, и платят.
— Остынь, — сказал он. — Ей неприятно, что ты сблизилась с Фицем, потому что у нее были на него свои виды.
— Кэдди и Фиц? У них роман?
Он снова усмехнулся:
— Разве что в ее фантазиях.
Многие детали мозаики встали на место.
— А он ею не интересуется?
— Перепихнулся с ней раз или два. Он раньше всех девочек пользовал, в смысле всех, кто дает. Потом две или три втрескались в него, и тут Фиц сообразил, что зря это затеял. Одна вдобавок залетела. Беда в том, что с Кэдди он вроде как не закончил, в смысле не подвел черту, вот она и думает, будто у нее все еще остается шанс.
— Почему бы просто не сказать девушке, что он ею не интересуется?
— Думаю, Фиц понятия не имеет насчет ее чувств. А если бы она решилась на объяснение, вылетела бы из клуба как пробка. Ему прилипчивые девчонки не требуются. Больше не требуются.
— Неудивительно, что она пыталась прикончить меня взглядом, — сказала я, припоминая руку Фица на моей талии, его влажный от виски поцелуй на моей щеке.
— Как тебе Леон Арнольд? — поинтересовался Дилан.
— Вроде ничего, — ответила я. — А что?
Дилан в задумчивости поскреб подбородок:
— Крупный игрок, вот в чем дело. Те ребята, которых ты видела тут в прошлый раз, понадобились Фицу только затем, чтобы организовать эту встречу с Арнольдом.
— В самом деле? — переспросила я. — Хорошо, что я тогда этого не знала. Перенервничала бы.
— Я его никогда прежде не видел. Слышать, разумеется, слышал.
— Думаешь, зря Фиц затеял эти переговоры?
— Фиц знает, что делает.
— Чего же он хочет?
— От Арнольда? Того же, что всегда: заработать денег. Как и ты. — Судя по его тону, это была последняя реплика на тему Леона Арнольда. — Ты, главное, постарайся станцевать как можно лучше, вот и все.
Я распустила узел на затылке, встряхнула волосами и сняла сандалии на маленьком каблуке, специально для общения с невысокими кавалерами. В сумке меня дожидалась пара кожаных туфель на шпильках, с бархатной ленточкой, плотно обвивавшей лодыжку. Так я повязывала балетки, отправляясь на занятия, когда мне было девять лет.
— Хорошо, что ты здесь, — сказала я.
Он пожал плечами.
— Тебя ничем не проймешь, а, Дилан?
— Ты о чем?
— Не знаю. Есть что-то, чем ты дорожишь? Человек, которого ты любишь? Ты женат?
Он не ответил, и я приняла молчание за утвердительный ответ.
— Ну же, — сказала я. — Ты говорил, мы друзья. Вроде бы даже говорил, что доверяешь мне.
— У меня были отношения, — сказал он. — Теперь уже нет.
— Дети есть?
Опять длинная пауза. Тянешь из него, как больной зуб.
— Есть дочка. Лорен. Ей четырнадцать.
— Часто видитесь?
— Не очень. Она живет с матерью в Испании.
— В Испании? Ох, нелегко тебе.
— Ладно, так ты готова? — Разговор наш, очевидно, подошел к концу.
— Будешь на меня смотреть? — спросила я.
— Выбор у меня невелик, — проворчал он.
Я, как примерная работница, отправилась дожидаться выхода в кухню, а Дилан сбегал наверх в гостиную проверить, как себя ведут девицы, не перепились ли.
После ухода Карлинга я натянула джинсы, напялила толстовку и отправилась к Малькольму с Джози. Они только что отужинали пастой с подливкой, сильно пахнувшей чесноком.
— Проголодалась? — приветливо окликнула меня Джози. Даже в ярком свитере она казалась бледноватой.
Готовясь к свадьбе — кажется, племянницы, — она покрасила свои темные с проседью волосы, теперь они приобрели теплый коричневый оттенок, и она выглядела гораздо моложе.
— Нет-нет, — поспешно солгала я. — Я только что поела.
— Вздор, — сказала она. — У нас достаточно осталось.
Она положила на тарелку немного тальятелли и полила их соусом. Я присела в столовой нише.
— Волосы у тебя смотрятся классно! — похвалила я.
Малькольм и Джози обменялись многозначительным взглядом: Малькольм, как я заметила, так и остался при своей прическе дикаря.
— Большое спасибо, — с нажимом выговорила Джози.
Я предположила, что от Малькольма она комплимента не дождалась и теперь ее супруг пребывает в немилости. Вид у Малькольма был невеселый.
— Ты как? — тихонько спросила я Джози.
— Да знаешь, то лучше, то хуже. — На глазах у нее выступили слезы, но Джози сморгнула их и глубоко вдохнула, успокаиваясь.
Она отнесла свою тарелку и тарелку Малькольма к раковине и принялась их мыть, стуча и грохоча дверцами шкафа так, что смешно было бы и пытаться продолжить разговор.
— Мой аккумулятор зарядился, — сообщила я Малькольму, отправляя в рот очередную порцию.
Он приподнял голову:
— Ага. Наверняка.
— И они это не отыскали. Ты понимаешь.
— Ясно.
— В чем дело? — спросила я, сообразив, что звучавшее в голосе Малькольма недовольство адресовано лично мне.
— В тебе, — ответил он. — Сдружилась с копами.
— Ты про Карлинга? Он хороший. Помогает мне выбрать ванну.
Малькольм уставился на меня, словно не понимая, как иметь дело с такой идиоткой, потом запрокинул голову и громко захохотал.
— Послушай, — заговорила я, когда он перестал фыркать, воображая, как я на пару с полицейским искала ванну, — мне же нужна защита, правильно? Он охотно согласился провести ночь на борту. И сегодня я все еще жива.
— Да на здоровье, — ответил он, утирая слезу.
— Нужно передвинуть «Месть», Малькольм. Те люди вернутся и попытаются снова.
— Завтра, завтра все сделаем, хорошо? Сейчас уже слишком поздно. Можешь пристроиться у нас, если боишься возвращаться к себе.
Я оглядела палубу: