Орфография и пунктуация, за редкими исключениями стилистического характера, приближены к современной норме.
УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ:
В – журнал «Возрождение» (Париж).
Г – журнал «Грани» (Мюнхен).
ДЭ – Домашняя энциклопедия для вас. 1999. Октябрь (№ 4). Публ. Л. Ф. Алексеевой.
НВ – газета «Новое время» (Белград).
ОЛРЗ – Очерки литературы Русского зарубежья. Вып. 2. М.: МПУ, 2000. Публ. Л. Ф. Алексеевой.
РЖ – Роман-журнал XXI век. Публ. Л. Ф. Алексеевой.
СА – семейный архив В. А. Сумбатова (Турин).
Совр. – журнал «Современник» (Торонто).
СТИХОТВОРЕНИЯ В. СУМБАТОВА (Мюнхен: Град Китеж, 1922)
Родина.«Два треугольника скрещенных…» – явная дань широко бытующим в русской эмиграции идеям о революции как «жидомасонском заговоре». Следует отметить, что Сумбатов был далек от концепций антисемитизма.
Снег. Поздняя редакция, ставшая самостоятельным стихотворением, вошла в сборник «Стихотворения» (1957) под заголовком «Рим в снегу» (см. с 231).
Сны воспоминаний; Старое гнездо. В стихотворениях запечатлены картины родового имения Сумбатовых Светлое, находившегося к востоку от Москвы, за Переславлем-Залесским.
Сфинкс.«Загадка сфинкса мы…» – перекличка со строками А. Блока из поэмы «Скифы» («Россия – Сфинкс. Ликуя и скорбя…»). Памяти Блока Сумбатов посвятил стихотворение «Конец поэта» (1952).
Граль радости. Граль (Грааль) – чаша, в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь распятого Иисуса Христа. Среди множества европейских средневековых легенд, связанных с подвигами рыцарей и Граалем, – «Роман о Граале» Робера де Борона, где хранителями святыни являются Мерлин и его воспитанник король Артур.
Покой.Вероятно, посвящено жене Елене Николаевне; отражает пребывание на острове Халки в 1919 году.
В чаще. Поздняя редакция, ставшая самостоятельным стихотворением, вошла в сборник «Прозрачная тьма» под названием «Два моста» (см. с. 254).
Кавказ. В поздней редакции вошло в «Стихотворения» (1957), см. с. 226.
Дочка. Посвящено родившейся в Севастополе старшей дочери Сумбатовых Наталье Васильевне, в замужестве Реста (1919-1992).
Песня. Посвящено жене Елене Николаевне.
Сон. Речь идет о пребывании поэта в госпитале Царского Села.
Ивану Александровичу П. До 1917 года статский советник И. А. Персиани жил в Санкт-Петербурге и служил в. Первом Департаменте Министерства Иностранных дел Российской империи, состоял членом различных музыкальных обществ. В период революции оказался в Риме; состоял советником Российского посольства в Италии, уполномоченным итальянского представительства Российского Общества Красного Креста; давал уроки музыки. В 1927 году переехал в Белград. Служил переводчиком в Министерстве Иностранных дел Соединенного королевства сербов и хорватов, продолжая принимать активное участие в музыкальной жизни.
Евгению Францевичу ШШмурло Евгений Францевич (1853-1934) – историк, собиратель исторических документов, автор трудов по истории России. С 1880-х гг. работал в Ватиканском архиве. В 1900—1910-с гг. занимал должность ученого корреспондента историко-филологического отделения Российской Академии наук при Ватиканском архиве. До 1924 г. жил в Риме. В 1921 г. организовал русскую академическую группу, был ее председателем до отъезда. В 1925-1931 гг. возглавлял русское историческое общество в Праге. Входил в Совет и Ученую комиссию Русского заграничного исторического архива. Среди научных трудов: «История России 862-1917» (Мюнхен, 1922), «Введение в русскую историю» (Прага, 1924), «Курс русской истории» в трех томах (Прага, 1931-1935). Несколько исследований посвятил Пушкину. Библиотеку в 15000 томов передал в Институт Восточной Европы в Риме; 8000 книг, собранных за многие годы передал Славянской библиотеке в Праге (эти книги составили се основу).
Без Христа (поэма). Автограф одной из ранних редакций (1921) – ГАРФ. Ф. 5965 (Е. Ф. Шмурло). Оп. 1. Ед. хр. 777. Л. 1-12.
Обеты. Сандрильона (фр. Cendrillone) – т. е. Золушка; прямое французское заимствование употреблялось в русском языке в XIX – начале XX вв.
Воспоминание; Перед разлукой. Возможно, посвящены Великой княжне Ольге Николаевне.
СТИХОВОРЕНИЯ
(Милан, 1957)
«Где-нибудь у ручья, у леска…». Голубиная Книга (вернее Глубинная – от глубины премудрости) – народные духовные стихи в вопросах и ответах; заключает в себе сведения о происхождении мира, людей, животных, сословий, сведения географические, естественнонаучные и т. п. Имеются варианты Голубиной книги, собранные различными фольклористами (А. В. Оксеновым, П. В. Киреевским и др.).
Великим постом. Мефимоны (греч. «с нами Бог») – Великий покаянный канон святого Андрея Критского, заключающий в своих 9 песнях 250 тропарей,– читается Великим Постом: в первую седмицу на повечерии – по частям (собственно «мефимоны»), в четверг на утрене пятой седмицы – полностью.
«Гиперборей». «Гиперборей» – «ежемесячник стихов и критики»; издавался с октября 1912 до марта 1914 года «Цехом поэтов», редактировался М. Л. Лозинским. Всего вышло 10 номеров журнала.
Синий город. «Гиганта-города синеет силуэт…» – т. е. силуэт горы Монте-Титано, на вершине и склонах которой расположен город-государство Сан-Марино, со всех сторон окруженный территорией Италии. Нижняя часть горы целиком занята виноградниками, отсюда – «города там никакого нет»; «…по словам старинном поэта…» – по-видимому, имеется в виду стихотворение Джованни Пасколи «Романья» (перевод выполнен специально для настоящего издания).
РОМАНЬЯ
Для Северино
В моей душе одно воспоминанье
Смеется (или плачет), Северино:
О, сколь прекрасен в солнечной Романье
Лазурный город-призрак Сан-Марино.
О родине покинутой жалею,
Где царствовали Гвиди, Малатеста;
А Вежливый Паромщик правил ею –
Король дорог, и времени, и места.
Там выводок свой пестует сердито
Индюшка в возмущенье суетливом.
В мерцающую тину деловито
Ныряет утка с радужным отливом.
Хотел бы я, чтоб мы сейчас с тобою
Брели средь вязов, где гнездятся сойки,
И чтоб гумно, томимое жарою,
Будили в полдень наши крики, бойки.
В тот час крестьянин нож кладет садовый
Полдневным солнцем рукоять нагрета —
И тянется к тарелке. Бык суровый
Жует в хлеву охапку эспарцета.
Колоколов серебряному грому;
Что отдых нам сулит, внимать отрадно:
Уже устремлены к стволу святому
Глаза детей, распахнутые жадно.
Меня тогда от зноя укрывала
Под кружевным зонтом своим мимоза,
Искрясь нежнее бледного коралла
И краской заливаясь, точно роза.
Вот у стены потрескавшейся, старой
Шиповник обнимается с жасмином;
Порой болтает тополь с этой парой,
Как озорник в веселье беспричинном.
Я мысленно пускался здесь в дорогу
С Астольфо или Гвидо Нелюдимым
К неведомому дивному чертогу
Иль бредил императором гонимым.
На гиппогрифе весело и лихо
Я меж огней носился небосклона,
А в комнате моей, немой и тихой,
Звучала внятно речь Наполеона.
И в свежескошенных душистых травах
Кузнечики стихи свои твердили,
Поэмы бесконечные в канавах
Лягушки пели, прохлаждаясь в иле.
А самый долгий шум, протяжный, длинный,
Я вечно слушать был готов, не споря:
Шуршанье листьев, щебет воробьиный,
И женский смех, и тяжкий грохот моря.
Но из гнезда искать иную стаю
Мы разлетелись в день печальный, нищий.
Мой дом отныне там, где проживаю.
А прочие — здесь, близко. На кладбище.
Я больше твой боярышник не трону
На склоне дня рукою пыльной, потной,
Птенцов не разыщу, в густую крону
Запрятанных кукушкой беззаботной.
Я о Романье солнечной жалею.
Там царствовали Гвиди, Малатеста;
А Вежливый Паромщик правил ею, —
Король дорог, и времени, и места.
