Провожаю друга к Абрикосовому озеру Там растут абрикосы, и ранние росы Покрывают на ветках весенний наряд. Ты пришли мне письмо с лепестком абрикоса, Чтоб с утра и до ночи стоял аромат. А потом ты увидишь и купы Синьлиня [388], Захмелев от луны над Курганом Златым [389]. Вестник-гусь, не томи ожиданием длинным, Пронесись, словно пыль, над простором земным. Подношу Фу Аю, глядя на снег над широкой, как море, рекой Хуай Над У нависла снега пелена, Летящая с туманного Бохая [391], В узорах ветви, словно вновь весна, В снегу прибрежном луч луны сверкает, Все кружится и вьется без конца, Как будто тысячи цветов раскрылись, Трава волшбы — на лестницах дворца, Припорошенных яшмовою пылью [392]. И прямо от Шаньчжунского ручья [393]О друге дума в Лянъюань [394] несется. Спой песню Ин [395], что посылаю я, — И песня в моем сердце отзовется. Посылаю У, горному старцу, к ручью Наслаждения луной Как Высокоморальный господин [398], Что некогда на бреге Цзюн [399] живал, Все дни у Врат оленьих проводил, А в городе и вовсе не бывал, Вы ясной наслаждаетесь луной, Ловя мгновенье гаснущих лучей, И вознеслись до высоты такой, Что Вас сравню с людьми ушедших дней. На сем челе очей прекрасен свет, И в облаках подобных не найдем. Вот час прощанья с миром подойдет — К Чисун-цзы [400] мы отправимся вдвоем. Подношу вино, прощаясь в Гуанлине За вазу дали мне вино на диво, Но возвращаться надо все равно. Коней стреножим под плакучей ивой И у обочины допьем вино. Над морем встали горы голубые, За краем неба — бирюза воды… Простимся, возбужденные, хмельные, Хотя и нет в том никакой нужды. Ночью подплываю к беседке Чжэнлу Влечет река к Янчжоу наши лодки, Светла в ночи беседка у реки. Цветы в горах что щечки у красотки [403], Рыбачьи огоньки что светляки. Это было весной, а осенью Ли Бо вернулся в эти места, куда его так тянуло. Но холодный, совсем не весенний ветер прохватил его, и сил хватило добраться только до монастыря Великого просветления к северо-западу от Янчжоу. Монахи заботливо отпоили и откормили поэта, и когда он немного пришел в себя, услышал шуршание пожелтевших листьев, спадающих с замерших в неподвижной ночи веток. На полнеба выкатилось колесо луны! Оказывается, время уже подошло к празднику Середины осени, когда по всему Китаю на всех склонах расстилались циновки, откупоривались жбаны, и желтые лепестки мелких диких хризантем сыпались в пахучие вина, добавляя им аромата. Ну, как же в этот миг не вспомнить далеких друзей, милую сердцу Крутобровую гору отчего края, над которой взошла та же самая луна, какую он видит сейчас в здешнем небе! Ли Бо вышел во двор, слегка пошатываясь от слабости, добрался до деревянного ложа вокруг колодца и присел на краешек. На земле у ног распласталось пятно луны, и чем дольше он вглядывался в него помутневшими от слез глазами, тем отчетливей виделся ему засыпанный листьями монастырский двор, но не здесь, а в отчем краю — тот монастырь в горах Куан, где мальчиком он учился, назывался так же, как и этот, внутренним взором поэт видел усадьбу Лунси у горы Тяньбао в Мяньчжоу и маленький прудик, в котором они с сестрой Юэюань мыли черные от туши кисти после занятий. Грезы тихой ночи Пятно луны светло легло у ложа — Иль это иней осени, быть может? Взгляну наверх — там ясная луна, А вниз — и мнится край, где юность прожил. Посылаю в Шу Призванному Чжао Жую то, что написал, заболев в Хуайнань Я занесен сюда попутным ветром, Как тучка сирая, как гость чужой. Успех на службе мне еще неведом, А время бег не прерывает свой. Благие помыслы мои увяли, Недуг телесный сокращает дни. Мой вещий цинь в сундук, как рухлядь, свален, Мой острый меч свисает со стены. Как чуский узник, как Чжуан-вельможа [407], Пою родные песни в трудный час. Вернуться странник в дальний дом не может, Крутые горы разделяют нас. Проснусь — и вспоминаю Сянжу с цинем, Засну — и вижу дом, где жил Цзыюнь [408]. Не тянет к странствиям меня отныне, Настала осень, я уже не юн. Покой сосновых рощ тревожит ветер, Лакуны трав вдруг открывает он. Давно я друга старого не видел, Так кто теперь войдет в мой темный сон? Лети с письмом на запад гусь [409] высоко — Не беспокойтесь обо мне, далеком. Ли Бо пробыл в монастыре довольно долго. Он любил эти тихие горные монастыри, вписанные в окружающую нетронутость, они давали внутреннюю подпитку, отвечали на многие мучающие вопросы, и как далеко не всегда нужно было задавать эти вопросы вслух, так и ответы чаще сами возникали спонтанно в расслабляющемся сознании. вернуться Озеро под Цзиньлином в обрамлении деревьев. вернуться г. Цзиньлин, совр. Нанкин; во время междоусобиц в период Воюющих царств под горой Чжуншань было тайно закопано золото, после чего гору, а затем и соседний город стали называть Золотым курганом. вернуться Бохай: залив у северного побережья Китая вернуться Яшмовая пыль: легендарная пища святых небожителей, в поэзии также — метоним снега. вернуться Река в районе горы Гуйцзи, здесь — метоним территории Юэ, а также намек на историю Ван Цзыю, который снежной ночью, хмельной, вдруг вспомнил о друге, который жил достаточно далеко — у Шаньского ручья (совр. пров. Чжэцзян), сел в лодку и стремительно поплыл к другу, но, не доехав, повернул назад, потому что, как он сам объяснил, «меня повело вдохновение, а оно прошло». вернуться Место к югу от совр. г. Шанцю в пров. Хэнань. вернуться Ин: столица княжества Чу периода Чуньцю (770–476 гг. до н. э.) и Чжаньго (403–221 гг. до н. э.) на территории совр. пров. Хубэй; в оде «Сун Юй отвечает чускому князю на вопрос» рассказывается о певце, который пел простенькую песенку о деревенском жителе из местности Ба (этим названием до сих пор в просторечии именуют провинцию Сычуань) и слушатели охотно подтягивали, а когда он запел эстетически более сложные песни, в толпе не нашлось никого, кто бы воспринял их. вернуться В летописи «Хоу Хань шу» рассказывается о некоем Пан Дэ-гуне (значащее имя: Высокоморальный господин) из Сянъяна (совр. пров. Хубэй), который жил вдали от города на склоне горы Лумэнь (Оленьи врата) и никогда не заявлялся в город, а затем с женой и детьми ушел в горы Лумэнь собирать лекарственные травы и не вернулся. вернуться Озеро, местонахождение которого не установлено; комментаторы высказывают предположение, что оно находится в провинции Хубэй. вернуться Один из бессмертных святых даоского пантеона. вернуться Красотки танского времени были ярко накрашены киноварными румянами. вернуться Персонажи древних историй о людях на чужбине, вспоминающих родные края. вернуться Жившие в древности в Шу поэт Сыма Сянжу и философ Ян Сюн. вернуться Гусь: в классической поэзии — образ вестника, символ письма. |
