Прощай, монах с вершины горной Откуда ты, монах, пришел в Шуйси [243], Где лик луны плывет меж берегов? Чуть рассвело, ты, молвив мне «прости», Поднялся по ступеням облаков В недосягаемую высоту Над сотней сотен гор, меж звезд и лун, Беспечный, как когда-то был Чжи Дунь, Ветрам отдавшись, словно Юань-гун [244]. Увидимся ль когда-нибудь, монах? Гориллы вой ночной вселяет страх. Проплыли с Се Лянфу по реке Цзинчуань до монастыря Линъянь Челн непрокрашенный [247] несет нас по Цзинси — Чем это не Жоси, не Облачны врата [248]? Мы следуем Канлэ, и этот вид красив, А Гуйцзи далеко, пойдем ли мы туда? Провожаю брата Чуня вдоль реки Цзинчуань Прелестна Цзинчуаньская река, Красы ручья Жое [249] тут были б жалки, Лазурные вершины по брегам, Гуляют цапли по парчовой гальке, Извивы за извивами манят, Да задержаться силы не достанет, Ручей Цинь Гао [250] отошел назад, А впереди — кумирня на Линъяне [251], Святой Цзымин меня не увидал, Лишь ясная луна с небес спросила: Скажи, что привело тебя сюда? — Та тьма, которая Ли Ао [252] скрыла. Пэнлайского холма достойна кисть [253], Что создает чистейшие творенья. На этот мир прекрасный оглянись, На тайный дух, идущий от деревьев. Ты — наш Хуэйлянь [254], прими бокал вина, Ты — наш Ма Лян, семейный Белобровый [255]. Нет строк про мост у моря у меня, Да и про мост над речкой нет ни слова [256]. Когда еще тебя увижу я? Разлуки обрывают наши встречи. Ну, а пока цветистая ладья Плывет меж табунов в златых уздечках. Мы — Фениксы с горы Цанъу с тобой, Сидим на разных ветках Древа яшмы [257], И путь свой каждый выбирает свой, За край небес ты улетишь однажды, Увидишь даль, что поглощает свет. И пусть в осенней тьме дрожат гориллы, С волною я пошлю тебе привет, Чтоб знал ты — брата сердце не забыло. Плыву вниз по реке Линъян в уезде Цзин до затона Няньтань На берегах Няньтань щебечут птицы, Мартышек на горах неперечет, Так снежной пеною волна вихрится, Что средь камней речных застрял мой челн. А лодочники с длинными шестами Ведут здесь лодки днями и ночами. Плыву вниз по ручью Гаоси от горы Линъян к заводи Люцэ у Трехвратного пика Над заводью навис Трехвратный пик, За валом вал стремятся по Люцэ, Скала — что тигр, среди камней притих, Поток — что хвост дракона, сжат в кольце. Не Цилилай [262], конечно, но не хуже! Быть может, здесь уду закинуть нужно? Смотрю на гору Айвы Восходит день за днем светило, И птицы прячутся к закату… Тоска скитальца прихватила У этих склонов кисловатых. Провожаю Туна, чаньского Учителя, возвращающегося в Обитель Отрешенности в Наньлине Обитель Отрешенности я знаю, Сколь много дивных мест на склонах сих, В горах Лангунов цитрус [265] прорастает, Сосна Бэйду [266] стоит у врат глухих. Здесь тигров укрощают и доныне [267], Но посох Вас на сирый склон ведет. Когда-нибудь мы встретимся в Наньлине — Там, где в ущелье скрыт тенистый вход. И вот, наконец, петляя мелкими речушками и ручьями, мы добрались до города Сюаньчэн, с которым у Ли Бо были особые отношения: в 5 веке начальствовал тут Се Тяо, самый любимый поэт Ли Бо. Если в ХХI веке Вы заезжали в Сюаньчэн, то, быть может, ничего особо приметного там и не заметили. Пропыленный провинциальный городишко, в основном, двух-трехэтажный, но кое-где уже вспучивающийся посверкивающим на солнце стеклобетоном в десяток этажей. Но сейчас мы видим его девственно прелестным, уютно прикорнувшим меж двух речушек, взявших город в кольцо (прозвание «город у реки» было его фирменным титулом). Ли Бо часто поднимался на городскую башню, построенную Се Тяо, простоявшую века уже после Ли Бо, в ХХ-м веке спаленную пожаром японо-китайской войны, нелепой и кровавой, как все войны, но потом восстановленную. Вернувшись в наш ХХ1 век, Вы сможете подняться на эту башню и взглянуть на мир с той самой точки, с какой смотрел на него Ли Бо. Правда, вместо «синей бездны» и «двух потоков» с «двумя мостами» вы увидите со всех четырех сторон новостройки с хоботами башенных кранов.
Осенью поднимаюсь на Северную башню Се Тяо в Сюаньчэне Городок у реки как на дивной картине: Очарована синею бездной скала, Два моста разноцветие радужных линий, Два потока сверкающие зеркала. Закурились дымки, холод цитрусам страшен, Затихают платаны в осенней красе. Так кого же мне вспомнить на Северной башне? — Пусть в ветрах прозвучит стих почтенного Се! вернуться Местность в уезде Цзин (совр. пров. Аньхуэй, вблизи г. Сюаньчэн) с горой Шуйси, на которой стоял монастырь, и ручьем у подножия, там Ли Бо познакомился с героем своего стихотворения, гулял с ним по окрестностям, обсуждая красоты пейзажа. вернуться Чжи Дунь, Юань-гун: ученые монахи периода династии Цзинь, их стилем жизни была беззаботность в духе «ветра и потока». вернуться Непрокрашенный челн: цитата из стихотворения Се Линъюня (его прозвищем было Канлэ). вернуться Юньмэнь (Врата в облака), Жоси: известный монастырь и река рядом с ним на территории Юэ недалеко от известной горы Гуйцзи близ г. Шаосин (совр. пров. Чжэцзян). вернуться Ручей около горы Гуйцзи в пров. Чжэцзян, другое название Жоси. вернуться Цинь Гао: музыкант из царства Чжао, владевший искусством даоской магии, прожил двести с лишним лет, собирая особые снадобья на берегу пруда, а затем ушел в этот пруд, порой выныривая верхом на карпе, его, по преданию, видели в «ручье Цинь Гао» (близ г. Сюаньчэн пров. Аньхуэй) при династии Сун (уже после Ли Бо; этот сюжет встречается в стихах Лу Ю, Су Ши). вернуться Линъян: гора к юго-западу от г. Сюаньчэн, в этом месте, по преданию, некий Доу Цзымин, отказавшись от чиновной службы, любил удить рыбу в ручье и однажды выловил Белого Дракона, но отпустил его, а через 5 лет Дракон вознес его на гору Линъян, где он и стал бессмертным; незадолго до того, как Ли Бо написал это стихотворение, на горе Линъян поставили кумирню Доу Цзымина. вернуться Ли Ао: врач Цинь Шихуана, по его повелению отправился за море в поисках эликсира бессмертия и не вернулся (в другх источниках его имя Сюй Фу). вернуться Пэнлайская гора: мифический остров бессмертных, но так же называлась и государева библиотека. вернуться Хуэйлянь: младший брат поэта Се Линъюня, здесь это метоним Ли Чуня, адресата стихотворения. вернуться Среди 5 братьев семьи Ма в царстве Шу времен Троецарствия своими талантами выделялся Ма Лян, прозванный Белобровым за светлые брови. вернуться У Се Линъюня есть посвященное брату Хуэйляню стихотворение «Поднимаюсь на мост у моря…», а в древнем классическом сборнике «Вэнь сюань» есть стихотворение Ли Лина, посвященное Су У, со строкой о мосте через реку. вернуться Цанъу: могильный курган мифического правителя Шуня, а древо Яшмы растет на мифической горе Куньлунь. вернуться Цилилай: заводь у горы Яньлин в пров. Чжэцзян, где удил знаменитый отшельник Янь Цзылин. вернуться Лан-гун: буддийский монах периода Цзинь, посадивший в монастыре цитрусовое дерево. вернуться Бэйду: монах периода Южной Сун, который переправлялся через реку в большой деревянной чаше, за что и получил свое прозвище (букв. «переправляющийся в чаше»). вернуться В летописях отмечается, что в годы Цзинь жил монах Гаоян, который, медитируя, клал руку на голову вошедшего тигра, и тот смиренно ложился. |
