Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Скрижаль

Жизнь брызгами своими щедро мечет,
А собирать — найдется водоем.
И звук покамест незнакомой речи
Становится милее с каждым днем.
Какой-то неизвестный переулок
В чужом чилийском городе опять
Находит в сердце теплый закоулок,
Себя любить заставит и страдать.
Страдать лишь потому, что все не вечно,
Что носит нас по всей земле теперь,
Но день пока неведомый, конечно,
Придет, чтоб затворить и эту дверь.
В любом отрезке времени найдется
Такое милое, что будет жаль…
Но сердце стерпит… Лишь тогда порвется,
Когда испишется Судьбы скрижаль.
Сантьяго, 1953

Парк-Форесталь

М. Надеждину

Печально оттого, что осень здесь в апреле.
В листе кленовом утопают до колен,
Уснувшие в шуршании аллеи…
А в Кордильерах белоснежный плен.
И то, что горизонт снегами здесь граничит
И веет холодом в закатные часы,
А в полдень — зной… От этого двуличья —
Лишилась жизнь своей простой красы.
Как зябнут хризантемы посреди газонов,
Как будто их ноябрь прижал своей рукой —
И в этой неурядице сезонов
Душа моя утратила покой.
Мне грезится цветенье диких абрикосов,
Багульник видится в пригревах четких скал.
И я совсем больна — больна большим вопросом:
Ужели для меня Восток навек пропал?
Сантьяго, 1954

Колибри

Два мохнатых шмеля копошатся
Только в цинниях плотно-махровых —
Тяжелы их тела для петуний,
Даже роза качнется от них…
Две колибри-красавицы мчатся
С легким присвистом мало-знакомым:
Невесомые птички-колдуньи —
Чисто южный особенный штрих!
Взмахи крыльев ее, как пропеллер;
Длинный клювик впивается в венчик,
И петуния ей отдается,
Замирая в порыве любви…
Это гномичий крошечный веер —
От невинности он беззастенчив…
С легким присвистом кормится-вьется —
Лишь нектар в ее теплой крови…
Шангри-Ла, 1957

«Собираю опавшие листья…»

Е.М. Бартновской-Бринер

Собираю опавшие листья
Всевозможнейших форм и цветов.
О короткой зеленой их жизни
Размышляю под шорох шагов.
Широко разметались аллеи.
Догорающий блеск и печаль…
Ежегодно в истоках апреля
Прихожу к тебе, Парк Форесталь!
Чей-то шепот… Записывай строки…
Шелест листьев ли? Голос ли мой?
Есть в душе неизменные сроки
С безудержным стремленьем домой…
Разве были такие, что спали
При цветенье акаций весной?
Расставаясь потом не рыдали
Под осенней октябрьской луной?
И тоскует душа, как недужный:
Журавли… анемоны… капель…
Но здесь — осень, в Америке Южной,
И чудит по-чилийски апрель.
1956

Необычайная поездка на юг Чили

I. В авто-лодке

Посвящаю Б.В. Кривош-Неманич

Лежу я в резиновой лодке
На крыше красного форда —
Себя ощущаю пилоткой,
Ловящей в ветре аккорды.
Лечу я в моторной кибитке,
Как вихрь, поглощая просторы —
Наверстываю с избытком
Все то, что ворует город.
Подсолнухи в золоте цвета
Сияют в полях, как святые.
По Южной Америке где-то
Кочую потомком Батыя…
Какие вокруг пейзажи!
И ветер, поющий в лицо мне!
И в дымке далекие кряжи,
И тополи в блеске истомном.
Копенки свежего сена,
Ковбои в цветистых одеждах,
Все это жизнь, а не сцена —
На миг распахнула вежды…
…………………………….
Эпоха — остригла мне крылья,
Подбила меня, как птицу…
И нужны большие усилия,
Чтоб к лирике возвратиться…
1957

II. Llanquihue[5]

Сквозь тайгу продираясь упорно,
Протянулись дороги, как струны.
У подножья вулкана Осорно
Бирюзой расплескалась Лагуна.
Белоснежна вершина вулкана.
Ярко-сини и небо и влага.
Их властители — Арауканы —
Окрестили «Затерянной Лаго».
Средь тайги вековечной — наш лагерь.
Всюду мхи и гиганты деревья.
И бушует индейское Лаго
И бормочет легенды-поверья.
По уступам каскады несутся.
Но покой первобытно-таежный.
Дивна заросль малиновых фукций,
И лианы в цветенье роскошны.
Здесь возможно забыть и о мире —
В олеандровой девственной чаще…
Лишь бряцать на мифической лире —
Просто жить, как дикарь настоящий!
1957
вернуться

5

Яникуэ — «затерянное» по-араукански. Лаго — лагуна.

7
{"b":"175393","o":1}