У границы В хижине у озера далёко, Где проходит русская граница, Я живу… и думаю жестоко О стране, которая мне снится… Там, вдали, на плоском побережье Бродит пограничник цвета хаки. Между мной и тем река мережит Синей ниткой земляную скатерть. Мне преградою не эта речка… Путеводные сгорели вехи. И не перекинуться словечком Со страной, где слезы даже в смехе… ……………………………….. Больно стынут мысли… Недалёко В дымке горизонта, за границей — Белый дом… мой дом… Но жизнь жестока! Без конца и вечно только снится… 1935.На берегу реки Тюмень-Ула Корея Забыв о стройке энергичных пришлецов [1], Уйдя в твои хребтовые просторы, Встречаю прежнее суровое лицо — В тайге, в пурге — все тот же древний шорох. Ты завернулась в снег, как старец твой в халат: В глубоком белом трауре Востока — Такая же, как двести-триста лет назад В глуши своей неведомо-далекой. Вершины головокружительнее Альп; Тайга богаче Беловежской Пущи; Медведь, кабан и барс, и тигр, дерущий скальп, Олень, горал, изюбрь, трубой ревущий. Границу стережет Великий Пяктусан [2], Разверзши недра бирюзовой пастью. С зарею радугой горя, кричит фазан О гордом нерушимом диком счастье. Теперь на шаре нашем мало уголков, Где б девственность и древность сочетали, И Утренним Спокойствием назвали Тебя — за редкое слияние этих слов. 1938 «Весенними влажными днями…» Весенними влажными днями Одна я блуждаю с винтовкой. Пересекаю часами Овраги, долины, сопки. По-разному смотрят на счастье. По-разному ищут дороги. А мне — побродить по чаще, В росе промочить ноги. И сердцем дрожать, как собака, На выводок глядя фазаний, А ночью следить из мрака, Как угли пылают в кане. Такие простые явленья, А жизни без них мне не нужно. И здесь, в горах, в отдаленье, Мне кажется мир — дружным. 1934 Коромысло Мир — за какою-то стеной. Живу одна в фанзушке, Но с общим солнцем и луной. Я — горная пастушка. Я так люблю свое шале, Своих мечтаний стадо, Я всех счастливей на земле — Мне ничего не надо. Учитесь не уметь «хотеть», И каждый дар приятен! Умейте только звонко петь, В рогоже — видеть платье. И сторонясь людей — (от них Всегда раздоры мыслей), Соорудить в хребтах средь пихт Немое коромысло. На нем в противовес всему — Без всякий колебаний — Повесить только — тишину — И — самообладанье. 1931 Я — коза У меня среди скал, как у горной козы, На листах своя мягкая «лежка», А над нею шатёр из корейской лозы И склоняет цветы таволожка. Сквозь ажур этих розовокрылых цветов Мир еще восхитительней станет! Я — коза подпирающих небо хребтов — Только солнце копьем меня ранит. Только солнце, и ночь, и туман, и луна Видят смелую резкость движений — Со скалы на скалу переносит меня Жажда риска, красот, утомленья! Никому не узнать мои козьи посты, За собой не оставлю тропинки, Не задену цветка, не сломаю кусты, Обойду муравья и былинку. И за это меня сберегает обвал, И горячие скалы ласкают, Не боится змея, бурундук и горал, — Как сестру на вершинах встречают. Мне сегодня козел в переносье хребта Подарил прошлогодние рожки… Я — коза! У меня два копыта — «гета» [3]И душистая мягкая «лежка». 21 мая 1931 г., Корея, «Новина» Я жду… В старой заброшенной хижине Я развела огонек. Стелется пламя униженно Возле смуглеющих ног. Ты же тропою окольною На огонек мой придешь. Сумерки дрожко-стекольные Лезут в отверстья рогож. Синее, звездное, вечное — Сдвинулось складками штор… Счастье осеннего вечера Ссыпалось в этот костер. 1928 вернуться Вулкан на стыке трех границ: России, Кореи и Маньчжурии. Пяк-Ту-Сан — белоголовая гора. вернуться «Гета» — японская деревянная обувь. |
