Варя согласно кивнула головой, и две рыжие, одна совсем юная, а вторая бесконечно древняя, сели пить чай.

Зачем Недобежкин решил перед бальными танцами заехать к Вареньке, ему и самому было неясно. Наверное, ему хотелось покрасоваться перед ней в своем новом белом костюме, но скорее всего — показать преображение постника Петушкова, философские рассуждения которого производили на Варю, как ему казалось, большое впечатление.

Марья Васильевна, еще ничего не знавшая о задании, которое получил муж от Агафьи, в шоке от безрассудного поступка дочери, открыла дверь. На пороге стояли Аркадий с огромным букетом роз и Петушков с бутылкой шампанского, остальные пассажиры лимузинов по приказу аспиранта остались поджидать их во дворе.

— Здравствуйте, Марья Васильевна! Я вчера вел себя несколько неуравновешенно и сегодня пришел извиниться. Мне бы хотелось в знак нашей дружбы пожелать вам всем здоровья, — с порога начал он пересказывать хозяйке дома одну из глав Карнеги, повествующую об элегантном коммивояжере, поставившем себе цель всучить недоверчивой домохозяйке ненужную ей швейную машинку.

— Добрый день, ангел Марья Васильевна! — подпустил ангела из-за спины Недобежкина еще более основательно натасканный по Карнеги бывший аскет Петушков, к тому же имевший к этой науке природную склонность как врожденный проповедник духовности, имманентности и трансцендентности.

— Аркадий?! Сереженька?! Какой приятный сюрприз! — Марья Васильевна нечеловеческим усилием потомственной злой волшебницы взяла себя в руки, и ее лицо выразило наслаждение этим приятным сюрпризом.

"Чтоб вам к черту провалиться! Только вас сейчас и не хватало!" — подумала она, вслух проговорив:

— Заходите! Ах, как это мило с вашей стороны!

— Мы только на одну минутку.

— Почему же на одну минутку?! Варя, Варенька, Валентина! К тебе гости, — крикнула мать, зовя дочку обоими ее именами. — Странно, куда же делась дочка? Наверное, вышла к подруге — Марья Васильевна изобразила удивление, скрывая от друзей, что дочь ее только что улетела в ступе бабы-яги. — Почему же на минутку? Оставайтесь отобедать, — повторила она.

— Никак не можем. Нас ждут внизу.

— У меня огромная кастрюля супа из индейки.

— Нет, уважаемая Марья Васильевна, только выпьем по бокалу шампанского за дружбу и уйдем. Мы придем с Петушковым на неделе, в среду вечером, Хотите?

В прихожей появился Андрей Андреевич Повалихин, совсем убитый исчезновением дочери и необходимостью съесть молодого ученого.

— Аркадий! Я очень рад, что ты появился. Вчера я тебе наговорил много лишнего. За это время произошло столько событий. Я много передумал. Прости. Поступай, как знаешь, в отношении Варвары. А сейчас у меня есть к тебе очень важный разговор. Пойдем в мой кабинет.

Андрей Андреевич, глубоко погруженный в свои мысли, бесчувственно, как автомат, пожал руку Петушкову, едва ли сознавая его присутствие, и увлек с собой аспиранта.

— Аркадий, — усадил он в кресло молодого человека, — послушай меня внимательно. Не езди сегодня в Архангельское. Больше я тебе ничего не могу сказать. Даже за то, что я тебя предупредил, у меня могут быть большие неприятности, но будь что будет. Заклинаю тебя всеми святыми, всеми силами рая и ада — не езди сегодня в Архангельское.

Андрей Андреевич вдруг воздел к небу руки, сознавая тщетность своих попыток предостеречь этого, ставшего похожим на наследника королевского престола, вчерашнего жениха своей дочери.

— Все погибло, все погибло! Значит, ты поедешь в Архангельское?! Несчастный! Ты сам ищешь себе неприятностей. Вы погубите себя, ты и моя дочь!

Аспирант, уже начавший понимать, что он обречен находиться в центре каких-то мало понятных ему событий, на которые он вынудил себя убийством и, скорее всего, уже самим фактом знакомства с Хрисогоновым, ободряюще улыбнулся начальнику Бокситоэкспорта:

— Андрей Андреевич, вы зря волнуетесь. Я вас и сам рад был бы позвать в Архангельское, чтобы вы своими глазами увидели, что мне ничего не грозит. Правда, поедемте все втроем в Архангельское. Поскольку я больше не жених Вареньке, я хочу остаться ей братом, то есть вашим названым сыном. Вы ничего не имеете против, если я останусь другом вашей дочери?

Недобежкину очень хотелось остаться вблизи злой чудесной девушки.

— Аркадий, ты попал в страшный лабиринт. Ужасно, ужасно, а я думал, что проживу тихую, безмятежную жизнь. У меня такой хороший пост, семья… Я так люблю управлять яхтой.

— Не волнуйтесь, Андрей Андреевич! Может быть, вам еще удастся прокатиться на яхте не только у себя на водохранилище, а и вблизи Корсики и на Мальдивах. Вы же в прекрасной форме, в самом расцвете сил.

Людоед посмотрел на свою жертву и вдруг захотел тотчас, прямо в кабинете, сожрать этого самонадеянного, глупого молодого человека, который сам так и лез к нему в пасть.

— Ну, хорошо! Пойдемте выпьем по бокалу шампанского! — справился со своим внезапным желанием Андрей Андреевич, поняв всю тщетность попыток предостеречь аспиранта.

Ах, как бы хотел Недобежкин, чтобы Варя Повалихина, надев серьги и бант-склаваж на шею, теперь, в черном элегантном платье и в туфлях на высоких каблуках, возвышаясь Афиной Палладой, вдруг появилась перед ними. Представив эту картину, аспирант почувствовал, что какая-то сила ударила его в грудь при мысленном взгляде на образ Вари в его драгоценностях. Ему вдруг сделалось ужасно грустно, что он навсегда потерял эту чудесную девушку. С чего он решил, что она хоть чем-то уступает Завидчей? "Да, уступает, — подытожил он, у той армия поклонников, у той Артур, она королева бальных тайцев, весь Владивосток, весь Тихоокеанский флот повинуются мановению ее мизинца, а у Вари только ее красота, но хватит ли у нее духа, чтобы завоевать хотя бы Балтику, не говоря уже о Тихом океане?.." Недобежкин в этот момент забыл о двадцати шести женихах, которым уже было отказано, и о множестве других, которым эта участь была предрешена.

— Марья Васильевна, Андрей Андреевич, ваша Варенька как богиня зари! — с теплотой в голосе, но несколько легкомысленно, воскликнул Недобежкин. — Я хочу выпить за ее счастье.

— А я желаю Вареньке наконец-то найти настоящего жениха! И пусть это будет человек с нравственным содержанием, с духовным наполнением и с твердыми моральными устоями! — рассыпался Петушков леденцами благих пожеланий, явно намекая родителям прекрасней девушки, что он как раз и есть такой человек.

— Аркадий, сегодня вечером будь очень осторожен. Тебя хотят убить! — шепнул Андрей Андреевич Недобежкину, прощаясь с ним за руку и благодаря его за драгоценности и за розы.

Аркадий понимающе посмотрел Повалихину в глаза и поцеловал руку Вариной маме.

— Надеюсь увидеть молодых людей у себя в гостях и здесь, и на даче! — прощалась с друзьями Марья Васильевна, усилием воли сдерживая свои чувства.

Андрей Андреевич пожал руки молодым людям.

— На Мальдивах! Увидимся на Мальдивах! — крикнул аспирант, покидая квартиру Повалихиных.

Перед зданием спорткомплекса "Дружба" творилось что-то неописуемое. Был вызван полк конной милиции, который еще не подошел целиком, только первый эскадрон на белых, в яблоках конях успел галопом проскакать по московским улицам и перегородить крупами коней входы во дворец спорта. Наряды милиции, стянутые со всего спорткомплекса "Лужники", были бы сметены безбилетниками, опоздай лихой первый эскадрой еще хотя бы на пять минут. Нужно отдать должное оперативному дежурному МВД по городу полковнику Сенченко, который, правильно оценив положение с бальными танцами, кроме полка с конной милицией, затребовал полк спецназа из дивизии имени Тимура Фрунзе. За час до качала конкурса положение было стабилизировано. Конный полк организовал заслоны и коридоры, а спецназовцы с четырех сторон вокруг здания построились поротно в каре, преграждая безбилетникам доступ внутрь спорткомплекса.