А вот потом, в те самые 1950-е годы, (идя от 1930-х, надо, конечно пропустить период «всемирного вычитания», борьбы за выживание, то есть, Мировую войну) — мода стала не только более стремительно меняющейся, но и все более и более и более дорогой. Мода стала действительным, эффективно действующим прессом.

Задуматься, так получается: сталинская кампания «борьбы с низкопоклонством перед Западом» (за 10–15 лет до включения этого пресса — «мода») — это просто удивительный пример предвиденья и попытки упреждения.

Итак, СССР, поспевавший в 1930-е года за мировой, европейской модой, в 1950-е — 1970-е годы стал хронически, на каждом вираже отстающим.

Сошлись тут две объективные тенденции. Можно привести еще несколько фактов, доказывающих объективное ускорение и удорожание новых витков моды, но это не значит, что можно забыть о другой причине отставания: значительно большой инерционности советского хозяйственного механизма. Обладая значительными мобилизационными преимуществами, возможностью концентрации ресурсов и усилий на нескольких важных направлениях развития, советская модель управления столь же значительно уступала в маневренности и, главное, в возможностях самонастройки.

В нескольких книгах я цитировал «Предсказание судьбы СССР» 1931 года, выдающегося администратора, лучшего градоначальника Москвы за всю ее историю, князя Голицына: «…его падение воспоследует силой инерции, не под ударами грозы или в порывах бури, но как-то само собою, собственной тяжестью, т. е. непригодностью к реальному окружающему его миру, его атмосфере, его условиям».

СССР, почти выигрывая гонку вооружений, успевал притом более-менее накормить, одеть-обуть свое население. Но вот к тому, что надо вдруг срочно заменить 150 миллионов пар «почти нестоптанных еще башмаков», на — «такие же, но с острыми носами»! Или потом, наоборот — «с закругленными». Здесь баланс не сходился.

Вспомните те завалы одежды, обуви, всякого пластмассового «ширпотреба» действительно — как-то угнетавшие, или порой раздражавшие взгляд. Интересно задуматься о самой природе этого угнетения/раздражения. Даже абсолютно верившие властям вздыхали: «Сколько шерсти (хлопка, кожи) понаиспортили!»

Я и сам, сколько помню, ускоренным шагом проходил мимо шпалер этих страхолюдных изделий, а теперь вот вспоминаю, задумываюсь: «Что есть модность?»

Ведь только заикнись, что «Товарищи, а ведь теплая, ведь не промокает!», — сразу же услышу: «А, ты из тех, что хотели нас обрядить в ватники, кирзачи — и к станку! Тогда как сами…»

Да, может дело в этом: «Тогда как сами…», — и монолитный строй соотечественников, более-менее устойчивых к пароксизмам моды был прорван где-то в верхах? Действительно, «… тогда как сами…» — да я и сам, работая в системе Минвнешторга СССР, помню привозил из загранкомандировок чемоданы…

В чем я точно уверен, что на выигравшей стороне — не собиралось никаких секретных совещаний с повесткой типа: «У Советов промышленность плохо, медленно переналаживается. Согласование, внесение в «пятилетний план». Все эти колодки, лекала, утвержденные эскизы… и т. д. Поэтому давайте теперь раз в полгода менять моду на форму лацканов, раз в год — на ширину брюк. Выбьем у них всю шерсть и хлопок!.. Так, кто у нас там за этих педиков — кутюрье отвечает? Действуйте».

НЕ было таких собраний, ни сионских, ни аризонских мудрецов. Но что точно было — так это глобальная, долговременная ставка на американский образ жизни, как на верное оружие. Американцы, кичась, тягаясь в потреблении друг с другом — будут при этом, даже помимо воли тягаться с советскими… Если на каком-то «примитивном» уровне СССР достигнет паритета — значить повысить этот уровень. Так и повышать, и постоянно проецировать свой образ жизни — на ту территорию.

Об упоминавшихся джинсах — небольшое дополнение. Изначальная их практичность, выраженная в несминаемости, с годами сделала оборот на 180 градусов, и в наше время настоящей «иконой потребления» джинсы делал — объективно плохой, непрактичный краситель «индиго». Целая эпопея была. Вдуматься — чистый абсурд. Хлопок товарищ Рашидов, первый секретарь КП Узбекистана — обеспечил (ценой, пусть даже Аральского моря). Производство прекрасных анилиновых красителей — традиционно на высоте. Но для «нашего ответа Леви-Страусу» нужен именно низкокачественный, плохо ложащийся на ткань, не выдерживающий стирки, линяющий «индиго». К тому же дорогой, получаемый по технологиям XIX века из индийской растительности, то есть требующий моря валюты. Что закупать, «чай со слоном», индийский для вытягивания отечественных опилок до уровня «Бодрости» (была такая уловка, а вместе с тем и популярный товар 1980-х, «дефицит». Смесь индийского и грузинского чаев = чай «Бодрость»), — или все же этот идиотский краситель?

Так что и сегодня эта бывшая спецодежда с фирменно теперь проделанными дырками, окаймленными вышивкой и стразами напоминает мне о той «гонке потребления».

Гонка не завершилась с крахом СССР. Общепризнанна причина нынешнего мирового кризиса — американское перепотребление в долг. (Раньше, как помним были «кризисы перепроизводства», нынешний глобальный, я хотел бы назвать — «кризис перепотребления»). И значительная часть этого Перепотребления — навеяна, индуцирована рекламой, выросшей в атмосфере гонки.

Однажды, придумав для журнала, где я некоторое время главредствовал, рубрику «Духовная экспертиза», мне довелось побеседовать с Архиепископом Орехово-Зуевским Алексием, викарием Московской епархии.

Мой вопрос был: «Какая из теорий, идей последнего времени представляется Вам наиболее опасной?»

Честно говоря, я представлял себе, что, скорее всего, Владыка «обрушится» на какую-нибудь из наиболее наглых сект, псевдорелигий, так сказать, ближайших, «текущих неприятелей». То есть, не упустит случая ударить по этим, в общем-то, вполне заслуживающим ударов. Владыка обещал подумать и ответить письменно.

И представьте теперь, сколь поразительным был его ответ:

«Таковой, по-моему, является теория «Золотого миллиарда», т. е. модель жизни выделенной части человечества из нескольких высокоразвитых стран, объединенной, как идеей, высоким уровнем потребления. Вся современная цивилизация построена на колоссальных успехах естественных наук и техники как их продолжения. Но очевидно, что даже просто на поддержание существующего уровня потребления «Золотого миллиарда» уже в ближайшем будущем не хватит ресурсов, а экологическая катастрофа станет неминуемой. Предложить же американцам или европейцам, или нашим новым русским, или нарождающемуся «среднему классу» — подтянуть пояса и умерить запросы не может ни одна власть. Вы представьте только, что начнется! До недавнего времени человеку в экологическом смысле казалось, что он до сих пор пребывает в раю. Для производства использовались силы природы, а для воспроизводства не делалось ничего. Но сегодня нам дано оценить все последствия своего изгнания из рая и понять масштаб проклятья: «Проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей» (Быт. 3:17). Сегодня обнаружилась вся ложность дерзания вернуть себе рай на земле вопреки Божественному промыслу.

И обычно выход предлагают примерно такой: «Раз наука ко всему этому привела — пусть она и выводит! Мы не имеем выбора, нам придется воздействовать на окружающую среду». И когда приблизился срок платить по всем счетам, оказалось, что современный цивилизованный человек не способен ни к аскезе потребительского самоограничения, ни к аскезе подлинного творчества.

При сохранении аскетической религиозной составляющей можно надеяться на движение в сторону внутренней самодисциплины. В этом случае и наука может развиваться в правильном направлении. Если же христианская аскеза иссякнет, то возобладает тип личности, не терпящий никаких ограничений в стремлении потреблять, не желающий отвечать перед будущим. Научные исследования и эксперименты для спасения существующего типа потребительской цивилизации, «Золотого миллиарда» способны привести к уничтожению жизни на земле. Единственной альтернативой подобному развитию может стать аскетическая христианская цивилизация».