— Ты уже был женат, — сказала она дрожащим голосом судорожно втягивая в себя воздух, — на такой же женщине как я, на утлендинг..

Хок долго молчал, она даже начала сомневаться, что он вообще ответит.

— Дважды, — выдавил он наконец.

Авриль ахнула от множества одновременно нахлынувших на нее чувств. Ну конечно! Конечно, он уже был женат. Боже милостивый, как же она прежде не догадалась!

— Ты хотел иметь детей, — прошептала она. — Семью. — Он стоял неподвижно, как те скалы, что окружали Асгард, вырастая из ледяного моря, и молчал.

Лишь по тому, как слегка вздрагивали его плечи, можно было догадаться, что он испытывал.

Авриль закрыла глаза, ее сердце рвалось на части от сострадания и боли. Он сказал, что единственное, зачем иннфодт женились на смертных женщинах, — это желание иметь семью. Но у него не было семьи.

И он называл эту традицию глупой и бессмысленной. Теперь эти слова прозвучали для нее в совсем ином, мучительном контексте. Обхватив плечи руками, Авриль подошла ближе.

— Хок, что случилось? — мягко спросила она, робко положив ладонь ему на спину.

Он вздрогнул от ее прикосновения, но не обернулся. И продолжал молчать.

А потом слова хлынули неудержимым потоком.

— Моя первая жена, Каролина, — голос звучал так напряженно, словно он не произносил этого имени вслух много лет, — умерла в родах, и наш сын погиб вместе с ней. Мы прожили всего год. Моя вторая жена, Мив… — он запрокинул голову и устремил взор в небо, — умерла пятьдесят лет спустя после нашей свадьбы. Но за все эти годы она ни разу не забеременела.

Закрыв глаза, Авриль уткнулась лбом ему в спину.

— Хок, мне так жаль, — прошептала она и почувствовала, как он напрягся.

— Так иногда случается. Большие семьи здесь редки. Чаще всего супруги имеют только двоих детей, иногда троих. Может, это и к лучшему.

— Я не то имела в виду. Мне жаль, что ты потерял их. — Она подняла голову. — Удивительно, что после гибели первой жены ты решился жениться снова.

Хок обернулся, они встретились взглядами.

И между ними мгновенно вспыхнуло понимание, невыразимое словами.

— Мы не боги, Авриль, — мягко сказал он, — всего лишь мужчины. Мужчины, которые живут, работают, смеются… и хотят… — его голос снова стал хрипловатым, — и испытывают желание.

Она сморгнула, прогоняя начавшие заволакивать ее взор слезы. И мечтают, добавила она про себя. Хок мечтал, как любой обычный мужчина. Но его мечтам так и не суждено было осуществиться.

Он остался один и нес в себе боль утрат и горе, накопившееся не за одну человеческую жизнь. Авриль даже понять не могла, как он это выдерживает.

— Я не собирался больше жениться, — сурово сказал он, проводя большим пальцем по ее скуле. — Никогда!

Авриль прильнула к нему и обвила его руками, не в силах больше соблюдать дистанцию, которой оградила от него сердце: ей так хотелось обнять и утешить его.

Хок медленно поднял руки, обхватил ее за плечи и привлек к себе.

Авриль прижалась щекой к его груди и услышала ровно сильное биение сердца.

— Теперь я понимаю, почему нас так завалили свадебными подарками. — Странная, печальная улыбка тронула ее губы. Никто уже не ожидал, что ты снова женишься.

Он гладил ее по спине, по длинным спутавшимся волосам:

— Почти целое столетие я противился настоятельным убеждениям дяди привезти себе новую жену.

— Твоего дяди? Того члена совета старейшин, который так на тебя похож? — догадалась Авриль. — Я думала, он твой брат.

— Ней, он мой дядя Эрик. Мой дед, Хэкон Вэлбренд, был предводителем группы мореплавателей, открывших Асгард. Здесь у него родились два сына — старший, мой отец, который до меня был воктером, и младший, Эрик. Они принадлежали к первому поколению иннфодт. Четырнадцать выживших представителей этого поколения и составляют совет старейшин.

— А остальные, — запнувшись, спросила Авриль, — те, кто не выжил?..

— Это были люди, которые не смогли смириться с положением пленников на этом острове. Не захотели стать теми, кем им предстояло здесь стать. Такими, какими сделал своих жителей Асгард. Они стремились обрести место, где чувствовали бы себя свободными. — Хок сделал паузу. — Никому из них это не удалось.

С глухо бьющимся сердцем Авриль шепотом спросила:

— Твой отец был одним из них? О, Хок! Сколько лет тебе тогда было?

— Восемь. — Его грудь тяжело поднялась под ее щекой и резко опустилась.

Авриль больше ни о чем не спрашивала, просто стояла, обняв его, как он тогда, утешая, обнимал ее. Она понимала, что он и так уже рассказал ей гораздо больше, чем кому бы то ни было за все долгое время своей жизни.

Но через какое-то время Хок продолжил сам:

— Он так любил мою мать, что не мог смириться с предстоящей потерей и надеялся открыть тайну Асгарда, чтобы и свою жену сделать иннфодт… — Хок тяжело вздохнул. — Он верил, что ему это удастся. Не знаю как. Я был слишком мал, чтобы понять. Знаю лишь, что эксперимент убил ее. И отец так страдал от угрызений совести, что уплыл с острова и взял ее тело с собой… И кстати, прожил дольше шести дней.

— О, Хок!.. — Авриль представила себе, как обижен, растерян и зол был покинутый восьмилетний мальчик. Ведь он остался совсем один.

— Дядя был так сердит, что сжег записи отца, его книги — все, что было связано с тем проклятым опытом. — Высвободившись из объятий Авриль, Хок отвернулся и отошел вперед. — Много лет я ненавидел отца за то, что он сделал. Но потом, гораздо позже, понял его.

— После того, как потерял Каролину? — осторожно спросила Авриль. Она не пошла за ним следом, осталась стоять неподвижно.

— Да, — хрипло подтвердил Хок. — Дядя был решительно настроен воспитать меня так, чтобы я не повторил ошибок отца. Он старался сделать из меня настоящего асгардца и стал натаскивать на воктера. Я и был безупречным воктером, пока не потерял жену и сына. После этого я пренебрег своими обязанностями, запил, нарочно искал опасностей на свою голову и спал со всеми женщинами, которые были не прочь. Я хотел найти хоть какую-то цель в жизни, ради которой стоило бы просыпаться по утрам. Все это началось, когда я… — невыразимая боль исказила его лицо, — когда я понял, почему отец поступил так, как он поступил. — Хок запустил пальцы в волосы и опустил голову. — Потому что все те, кого мы привозим сюда. кого любим, защищаем, умирают. А мы, что бы ни происходило, идем дальше. Не изменяясь.

В одиночестве, мысленно добавила Авриль. Даже рискнув полюбить во второй раз, женившись вторично, Хок остался один. И никакие удовольствия, никакой риск, ни пьянство, ни связи с женщинами не могли заполнить ту часть его души, которая опустела с утратой любимых. Ничто не способно было утишить его боль и прогнать воспоминания о том, что было столь мимолетно, но столь дорого его сердцу.

О любви.

Авриль молча подошла к Хоку и взяла его за руку.

Он притянул ее к себе и глухо, болезненно простонал:

— Я не хотел снова жениться, Авриль. Ты не понимаешь.

— Я понимаю, — не дав ему договорить, прерывисто произнесла она, вскидывая голову.

Он прижался губами к ее рту. Их губы, их дыхание слились в нежном, удивительно ласковом поцелуе — теплом, глубоко, в то же время полном желания.

Последний оплот обороны Авриль окончательно рухнул. Хок прижал ее крепче, поцелуй его стал более страстным.

— Когда-нибудь я потеряю и тебя, — сказал он горестно. — Настанет день — ты покинешь этот мир, а я…

— Я не хочу оставлять тебя.

От этих слов они оба замерли. Осознав, что она сейчас сказала, Авриль почувствовала, как встрепенулось ее сердце.

Она не хотела ею покидать.

Хок взял в ладони ее лицо и посмотрел в него сверху вниз потемневшими от нежности глазами.

— Ты собираешься остаться здесь со мной, Авриль?

— Я… я не могу остаться с тобой. — Она быстро заморгала, изо всех сил стараясь не расплакаться. — Я не могу бросить Жизель. Хок, ты, как никто другой, знаешь, каково ей сейчас. Как она одинока, растерянна, как ей страшно!..