Не веря собственным глазам, Жозетт покачала головой:

— Не могут же они вот так бросить тебя? Не могу!

Один из спутников Келдана что-то крикнул ему, но Келдан махнул рукой. Поместив лошадь, к седлу которой был надежно привязан Торолф, в середину кавалькады, мужчины повернули коней, галопом поскакали от берега и вскоре скрылись в лесу.

— Ней! — закричала им вслед Жозетт. — Как они могли уехать и бросить тебя?

Она попыталась встать, но Келдан крепче сжал ее руку:

— Безопасно… здесь. Останься.

— Ней, я должна помочь тебе! Я должна…

— Ней, Жозетт! — резко сказал Келдан — он впервые говорил с ней таким тоном. — Улв — волк. Остаться здесь. Хок… приходить.

Глаза Жозетт наполнились слезами. Она готова была накричать на него. Как он может быть таким спокойным! Как может думать о ее безопасности, когда из него самого уходит жизнь!

— А если он опоздает? Даже если Хок и придет, он может прийти поздно!

Келдан покачал головой, глаза его закрылись.

— Спать… теперь.

— Нет, не спи! — Жозетт откинула с его лба темную прядь волос и в панике закричала: — Келдан, я боюсь: если заснешь, ты не проснешься!

— Остаться. — Ошибиться было трудно: он приказывал, его рука крепко сжимала се запястье, в глазах застыла тревога. — Йег эльскер дег.

Глаза Жозетт затуманили слезы. Впервые он сказал ей эти слова там, на лугу. Это было всего лишь вчера. Но она не смогла тогда заставить себя повторить их, она не была уверена, что это правда.

— Йег эльскер дег, Келдан. Я люблю тебя! — казалось, ее признание не облегчило его страданий. Гримаса боли исказила лицо.

Потом веки опустились, и он затих.

— Нет! — Дикий вопль протеста вырвался из самой глубины сердца Жозетт. — Келдан, не покидай меня!

Илдфаст, будь он неладен, появился лишь тогда, когда Хок и Авриль уже почти добрались пешком до края леса. Увидев как его жеребец радостно щиплет клевер на опушке, Хок испытал сильное искушение скормить безмозглое животное волкам однако волки к тому моменту уже убрались в лес в поисках более легкой добычи.

Лучи клонившегося к закату солнца мягко проникали сквозь лиственный шатер смыкавшихся над их головами крон, и Хок постарался утешиться тем, что хоть остаток пути до бухты они смогут проделать верхом на быстроногом коне. После дня, проведенного на дереве, Хок и сам чувствовал себя раздраженным и беспокойным, как голодный волк, которому не терпится поскорее добраться до своей добычи. Его очень тревожило: сумели ли Келдан и остальные помешать Торолфу.

И удалось ли его молодому другу избежать насилия.

Авриль тоже казалась необычно напряженной и тихой, скорее всего из-за страха за Жозетт.

Или, вероятно, как и он, просто не знала, что сказать о том, что произошло между ними там, на дереве. Долго, молча держась за руки, они ощущали такую же восхитительную близость, какая была между ними тогда, когда они предавались любви в постели Хока.

Правда, никогда после любовного экстаза он не испытывал подобного странного чувства.

Хок пытался убедить себя, что просто исполнял клятву, данную перед советом старейшин, то есть заботился о душевном равновесии жены, старался получше узнать ее. Это было необходимо, если он собирался обеспечить ей благополучную и счастливую жизнь.

А сразу же после того, как Жозетт окажется вне опасности и Торолф предстанет перед судом старейшин, он отвезет свою маленькую валькирию в их ванингсхус, будет заботиться о ней, тратить большую часть времени на то, чтобы получше узнать и доставлять ей такое наслаждение, после которого оба они блаженном изнеможении не смогут не только двигаться, но же и говорить.

Ровным, быстрым галопом Илдфаст вскоре вынес их к бухте когда они наконец выехали из лесу, открывшаяся их взорам картина заставила Хока подумать, что худшие события этого несчастного дня еще впереди. Гораздо худшие.

Жозетт, с безнадежным отчаянием обхватив Келдана, безжизненно распростершегося у самой воды, лежала рядом с ним.

— Авриль! — закричала она и, вскочив, побежала к ним, по щиколотку утопая в песке.

Хок ощутил, как все окаменело у него внутри.

— Жозетт, слава Богу! — Авриль соскочила с коня и бросилась навстречу подруге. — С тобой все в порядке?

Авриль едва успела подхватить ее — Жозетт почти лишись чувств:

— О Авриль, он умер! — всхлипнула она. — Торолф убил его. Я только успела сказать, что люблю его, и вот он мертв.

— Ней! — закричала Авриль. — Жозетт, мне так жаль. Ах, если бы мы приехали чуть раньше!

— Он умер, — рыдала ее подруга. — Он умер!..

С трудом сдерживаясь, чтобы не проговориться, Хок спешно привязал Илдфаста к дереву и зашагал к ним, переполненный душившими его чувствами: прежде всего он гнев Торолфа, нарушившего самый священный закон Асгарда и в то же время был в отчаянии оттого, что не был рядом, когда Келдану и остальным пришлось вступить драку. Они слишком молоды. Слишком неискушенны в обращении с оружием. Ему следовало быть здесь, когда он был им нужен.

— Келдан и еще несколько мужчин прискакали, чтобы oсвободить меня, — захлебываясь от слез, лепетала Жозетт. — Между ними произошла ужасная схватка, и они связали Торолфа, но он успел вонзить нож в Келдана и…

— Ш-ш-ш, Жозетт. — Авриль прижала к груди голову подруги, стараясь успокоить бившуюся в истерике девушку.

— Когда? — спросил Хок, подходя. — Когда это случилось?

Авриль с недоумением посмотрела на него, но Жозетт была слишком ошеломлена горем, чтобы удивиться его вопросу.

— Уже несколько часов назад, в середине дня. А эти пятеро, что были с ним, уехали и бросили его, — всхлипнула она. — Бессердечные негодяи! Они привязали Торолфа к лошади и увезли, оставив Келдана умирать!

Хок при этом сообщении нахмурил брови, его раздражение усугублялось гневом и чувством безысходности. Раздражение вызывал и Келдан, который, похоже, совсем потерял голову.

Хок подошел к лежавшему на песке другу. Стоя спиной к женщинам, продолжавшим рыдать, вскрикивать и стенать, он склонился над ним.

— Кел, — прошептал он. Молодой человек не пошевелился.

Хок слегка похлопал его по щекам:

— Кел, очнись. — Кел очнулся лишь после того, как Хок ударил его посильнее.

Он сделал глубокий вдох и открыл глаза:

— С возвращением, — тихо произнес Хок по-норманнски. — Ты сам во всем виноват. Жозетт сказала, что Торолф под надежной охраной. Почему ты не отправил ее вместе с остальными?

Келдан зажмурился от солнца.

— О священный меч Тира, как трещит голова! — тихо простонал он. — Торолф, сукин сын, всадил в меня нож. Клянусь всеми богами, было так больно…

— Ну-ка приди в себя, — сухо проговорил Хок. — Спасибо за то, что схватил Торолфа, но ты должен был отослать Жозетт отсюда вместе со всеми.

— Я не хотел, чтобы она находилась рядом с Торолфом. — Келдан мечтательно вздохнул и улыбнулся, — Хок, она сказала, что любит меня.

— Это, прекрасно. Искренне рад за тебя. Но как ты собираешься объяснить ей теперь, что весь этот день вовсе не был мертв?

Молодой человек широко открыл глаза, улыбка погасла на его лице:

— Весь этот день?

— Уже вечер, Кел. Твоя несчастная, обезумевшая жена полдня просидела над тобой, умирая от горя.

Келдан, часто моргая, взглянул на небо, окрашенное красными и оранжевыми полосами, и наконец понял, что солнце уже клонится к закату.

— Но я рассчитывал, что ты появишься через несколько минут! Мы же договаривались встретиться здесь в полдень. Я думал, ты объяснишь ей…

— К сожалению, мои планы нарушила встреча с волками. Да и рано еще говорить им, Кел! Нужно, чтобы прошло хоть несколько недель…

— Жозетт готова к тому, чтобы узнать правду.

— Авриль не готова.

— Авриль с тобой? — Келдан сел от неожиданности. — Ты ведь собирался оставить ее дома.

До Хока вдруг дошло, что женщины больше не всхлипывают и не причитают. На берегу стояла тишина.