— Расскажите-ка мне поподробнее, — приказал я.

— Но ведь я ответил на все ваши вопросы. — Винтер нервно покусывал губы.

— И ничего не сказали!

Винтер недоуменно посмотрел на меня. Я щелкнул предохранителем.

— Даю вам пять секунд. Одна… две…

— Хорошо, — поспешно откликнулся шеф-капитан. — Не трудитесь. Я попытаюсь рассказать вам обо всем более доходчиво.

Он заколебался.

— Вы были выбраны нашим правительством. А чтобы добыть вас, пришлось изрядно попотеть. Я, кажется, вам не сказал, — Винтер, видимо, любил разглагольствовать на эту тему, — что отбор образцов в этом регионе чрезвычайно ограничен. Как вы можете видеть, ваш континиум занимает небольшое пространство, одну из очень небольших изолированных линий в обширном пораженном регионе. Вся конфигурация этого района ненормальна, а это создает большую опасность при маневрировании. Мы уже потеряли немало хороших людей, прежде чем научились справляться с возникающими проблемами.

— Полагаю, все, сказанное вами, — правда. Но для меня — это сущая бессмыслица. Что, например, значит "отбор образцов"?

— Не возражаете, если я закурю? — спросил Винтер.

Я вынул из коробки сигару, зажег и протянул офицеру.

— Отбором образцов называется сбор отдельных лиц или предметов, характерных для линии В-1, — ответил он, выпуская изо рта клубы дыма. — Сейчас наша разведка занята составлением карты вашего района. Это захватывающая работа, старина. Добывать находки с теоретической проработкой, разрабатывать точные калибровочные устройства, инструменты и тому подобное. Мы только начали открывать потенциальные возможности разработки Сети. Чтобы собрать максимум информации за короткое время, мы пришли к выводу, что целесообразно отбирать отдельных лиц для допроса. Таким способом мы получаем относительно быстро общую картину конфигурации Сети в различных направлениях. В вашем случае, мистер Байард, мне надлежало войти в Зону Блайта (кстати, мы называем эту зону еще Зоной Трущоб или Зоной Поражения), проследовать в замкнутый пункт Три и взять под стражу человека по имени Брайан Байард. Дипломата американской республики.

Винтер говорил убежденно и горячо и показался мне довольно молодым.

— Я горжусь, старина, что именно мне выпала честь провести подобную операцию в Зоне Блайта. Поверьте, это было захватывающее зрелище. Конечно, действовать в Сети для меня не в диковинку. Я и раньше действовал на таком отдалении от Империума, где почти не существовало ни малейших аналогий. Но В-1-три! Это ведь практически Империум, но с достаточным количеством отклонений, которые просто поражают воображение. И хотя Империум и В-1-три очень близки, пустыня Зоны Поражения вокруг вашего мира показывает, как близко к самому краю пропасти мы находились в недалеком прошлом.

— Хорошо. С меня достаточно, — прервал я своего охранника. — Возможно, вы просто безвредный чудак. А сейчас я должен вас покинуть.

— Это совершенно невозможно, — спокойно заметил Винтер. — Мы находимся сейчас в самом центре Зоны Блайта.

— Что это за зона? Вы, кажется, называете ее еще Зоной Поражения? — спросил я, продолжая разговор только для того, чтобы осмотреться и выбрать для побега нужную дверь.

Их было три. Я выбрал ту, через которую еще никто не входил, и стал двигаться к ней.

— Поражение — это регион полнейшего разрушения, зона радиации и хаоса, — начал объяснять Винтер. — Здесь полный набор А-линии, в котором планета Земля не существует, где автоматические камеры ничего не фиксируют, кроме обширного кольца из обломков на орбите. Набор А-линии, где Земля представляет собой мир, состоящий из шлака, с разбросанными вкраплениями чахлых джунглей, населенных пораженными радиацией мутантными формами. Поверьте мне, старина, это ужасно. Вы можете до утра размахивать пистолетом, но ничего не добьетесь. Через несколько часов мы прибудем в Ноль-Ноль. А до тех пор я порекомендовал бы вам хорошенько отдохнуть.

Я толкнул дверь, но она оказалась запертой.

— Где ключ?

— Ключа нет. Дверь открывается автоматически только на базе.

Я подошел к двери, из которой появился человек с коробкой, открыл и выглянул наружу. Гудение стало громче, и в конце короткого узкого коридора я увидел что-то вроде кабины водителя, как мне показалось.

Отчетливо просматривалась его спина.

— Винтер, — приказал я капитану, — идите вперед!

— Да не будьте же вы ослом, дружище! — раздраженно крикнул Винтер и демонстративно отвернулся к столу. Я поднял пистолет. Прогремел выстрел, и Винтер отскочил от стола с простреленной рукой. В страхе он бросился ко мне.

— Вы безумец, сэр! — зарычал он. — Я же сказал вам, что мы в Зоне Поражения.

Я следил за ним и в то же время наблюдал за человеком, который, сидя за пультом управления, ежесекундно смотрел на меня через плечо, не переставая в то же время лихорадочно работать одной рукой.

— Остановите машину, или я убью вас, — приказал я ему. Винтер был бледен. Он судорожно сглатывал слюну.

— Клянусь вам, мистер Байард, что это совершенно невозможно. Вы не отдаете себе отчета в том, что предлагаете. Можете убить меня, но я ни за что не позволю остановить шаттл.

Теперь я понял, что нахожусь в руках опасного лунатика. Я поверил Винтеру, когда он сказал, что скорее умрет, чем остановит этот автобус — или черт знает что еще. И все же, несмотря на угрозу, я не смог бы хладнокровно его пристрелить. Я обернулся, сделал три шага по коридору и навел пистолет на сидевшего у пульта:

— Отключите машину!

Человек оторвал взгляд от пульта и посмотрел на меня. Это был один из тех молодцов, которых я видел в кабинете Винтера. Он ничего не сказал, отвернулся и продолжал крутить рукоятку на панели перед собой. Я поднял пистолет и спокойно выстрелил в панель. Человек подпрыгнул в кресле от неожиданности, а затем прикрыл пульт управления собственным телом.

— Прекратите сейчас же, болван! — закричал он. — Мы можем погибнуть. Я вам сейчас все объясню.

— Уже объяснили, — засмеялся я, — но ничего не вышло. Убирайся-ка лучше с дороги, приятель, я все равно отсюда уйду.

Я старался держать своих похитителей в поле зрения. При звуке выстрела в дверях появился бледный Винтер.

— Дойль, у вас все в порядке? — спросил он, не обращая на меня ни малейшего внимания.

Дойль отодвинулся от пульта, повернулся ко мне спиной и стал проверять приборы. Он щелкнул каким-то тумблером, выругался и обернулся к Винтеру.

— Коммуникатор вышел из строя, — сказал он. — Но процесс продолжается.

Теперь заколебался я. Эти двое по-настоящему испугались.

Я был для них все равно что ребенок с водяным пистолетом. Куда больше, чем пули, они страшились остановки машины.

Стало ясно, что это не автофургон. В кабине водителя приборов было больше, чем на пульте авиалайнера. Окна отсутствовали. Что это? Космический корабль??? Машина времени???

Куда это меня занесло???

— Ну что ж, Винтер, — наконец вымолвил я, — давайте заключим перемирие. Даю вам пять минут на объяснения. Докажите, что вы не сбежали из дома умалишенных, и скажите, как собираетесь меня высадить там, где схватили? А откажетесь, — я изрешечу пулями эту панель и любого, кто мне помешает.

— Хорошо, — кивнул головой Винтер. — Клянусь сделать все, что в моих силах, только об одном прошу — покиньте кабину управления!

— И не подумаю. Я не пущу в ход пистолет, если только вы не дадите мне для этого повода, ну, хотя бы своими нелепыми россказнями.

Винтер вытер пот со лба.

— Вы, мистер Байард, находитесь сейчас в кабине шаттла, машины-разведчика, которая действует в Сети. Под Сетью мы имеем в виду комплекс альтернативных линий, составляющих матрицу одновременной реальности. Иными словами, это матрица параллельных миров. Наш привод — генератор Максони — Копини, он создает силу, действующую на то, что можно было бы назвать перпендикуляром к нормальной энтропии. Вообще-то, я плохо разбираюсь в физических принципах этого механизма — я ведь не техник…