Одним из щупальцев он ухватился за рычаг управления — почти с нежностью. Машина дернулась вперед, и он направил ее прямо на толстую внешнюю стену. Нос шлюпки коснулся ее, и стена растаяла в сверкающем облаке пыли. На какой — то миг металлическая пыль, облепившая судно, чуть замедлила ход. Но он прошел через нее и вырвался в пространство.

Шли секунды. Керл заметил, что удаляется от корабля по кругу. Корабль по — прежнему был так близко, что керл видел дыру, через которую он бежал. За окружавшей ее блестящей оболочкой виднелись силуэты людей в оболочках скафандров. Они и корабль становились все меньше и меньше. Потом люди исчезли, и лишь корабль блестел во тьме тысячью иллюминаторов.

Керл быстро повернул прочь от него. Он сделал поворот на девяносто градусов и перевел рычаги ускорения на полную мощность. В течение минуты со времени побега он лег на обратный курс.

Гигантский шар под ним быстро уменьшался, становясь незаметным для наблюдения. Почти прямо перед собой керл заметил крошечный тусклый круг света своего собственного солнца. Он построит вместе с другими керлами космический корабль и улетит с необитаемой планеты к звездам. Это была настолько важная мысль, что он даже испугался. Он отвернулся от тускло светящегося диска и взглянул вниз. Шар был еще там, крошечная точка света в огромной черноте пространства. На миг керлу показалось, что, прежде чем исчезнуть, шар вроде бы передвинулся. Впечатление было смутным и неясным. Он с тревогой спросил себя, не потушили ли они все огни и не преследуют ли его в темноте? Он не будет в безопасности до тех пор, пока не приземлится. Обеспокоенный, керл снова перенес внимание на светящийся впереди диск и почти сразу же ощутил укол страха. Тусклое солнце, на которое он держал курс, не становилось больше.

Оно явно уменьшалось! Вот оно сделалось розовой точкой в темноте! Оно исчезло!

Страх подхватил керла холодным ветром. Несколько секунд он напряженно всматривался вперед с безумной надежной на то, что его путеводная веха снова станет видимой. На там, куда он смотрел, блестели лишь далекие звезды, немигающие крапинки на черном бархатном фоне бездонной дали.

Но что это?! Одна из крапинок становится больше. Напряженный до предела, керл следил за тем, как крапинка превращается в точку. Вот она уже выросла в круглый шар света и продолжает расти. Больше, больше, больше… Внезапно она вспыхнула ярким светом, и перед ним, сияя иллюминаторами, возник гигантский шар корабля, исчезновение которого он наблюдал несколько минут тому назад.

И тут с керлом что — то случилось. Мысли флюгером закружились в его голове, все быстрее и быстрее. Сознание распалось на миллионы кусочков. Глаза почти вылезли из орбит, он бушевал в своем маленьком укрытии, как обезумевший зверь. Его щупальцы вцепились в ценные инструменты и в безумной ярости раздирали их на части. Краешком ускользающего сознания он понял, что не сможет вынести вспышки дезинтегратора, который уставился на него с безопасного расстояния. Для него это было так просто — создать жесткий поток энергии, который разрушит каждую клеточку идов в его организме.

Его губы искривились в последнем отчаянном вопле. Волоски усиков сплелись в бесформенные комья. Воля к победе сменилась полной прострацией, и он упал.

Смерть пришла спокойно после стольких часов напряжения и насилия над самим собой.

Капитан Лич действовал наверняка. Когда огонь исчез и оказалось возможным приблизиться к тому, что осталось от спасательной шлюпки, исследователи обнаружили кусочки расплавленного металла и лишь кое — где остатки того, что когда — то было телом керла.

— Бедный кот, — опечалился Мортон. — Интересно, что он подумал, когда обнаружил нас перед собой после того, как исчезло его собственное солнце. Ничего не понимая в антиакселераторах, он не знал, что мы можем сразу очутиться в том месте, добраться до которого он мог бы только за три часа. Ему казалось, что он движется в направлении родной планеты, но на самом деле он отдалялся от нее все дальше и дальше. Он не мог знать того, что, когда мы остановились, он промчался мимо нас, и все, что нам оставалось сделать, это последовать за ним и разыграть небольшую комедию, сделавшись его солнцем до тех пор, пока мы не приблизимся достаточно близко, чтобы уничтожить его. Вероятно, перед его взором весь космос перевернулся вверх дном!

Гросвенф выслушал этот монолог со смешанным чувством. Инцидент уходил в прошлое, с каждым днем его детали становились в сознании людей все менее похожими на то, какими они были на самом деле. Угрожавшая им опасность стала казаться чем — то далеким, почти нереальным…

— Какой может быть разговор о жалости? — донесся до него голос Кента. — Такая у нас работа — убивать всех котов в этом злополучном месте.

— Да, конечно, — пробормотал Корита. — Они всего лишь примитивы. Стоит нам совершить посадку, и они снова появятся, рассчитывая одержать верх над нами. — Тут археолог повернулся к Гросвенфу. — Я не питаю никаких иллюзий на этот счет, хотя не исключаю, что теория нашего молодого друга может и подтвердиться.

— Я бы развил ее еще дальше, — раздумчиво отозвался Эллиот. — Ведь ни одна из наших попыток физического уничтожения кота не увенчалась успехом. Нельзя забывать и о том, что причиной нападения на корабль была крайняя необходимость в пище. Сородичи кота ничего о нас не знают. Мы — другое дело. Так почему бы нам не прийти им на помощь?

Гросвенф прикрепил свое объявление к и без того уже плотно заполненному щиту объявлений. Затем он отступил назад и посмотрел, что у него получилось.

На корабле действовало так называемое «звездное время», основанное на стоминутном часе и двадцатичасовом дне. В неделе содержалось десять дней, в месяце — тридцать дней, в году — триста шестьдесят дней. Дни не имели названий, но были пронумерованы. Этот календарь вступил в действие с момента старта.

Его объявление висело среди извещений о еще восьми лекциях, трех кинофильмах, четырех ученых фильмах, девяти дискуссиях и нескольких спортивных соревнованиях. К тому же оставались индивидуумы, которые предпочитали чтение у себя в комнате, встречи с друзьями, посещение одного из полудюжины баров и кафе.

Тем не менее он был уверен, что его объявление непременно прочтут. В противоположность другим, оно не было просто листком бумаги. Это был специальный лист в миллиметр толщиной. Шрифт как бы всплывал на поверхность из глубины. Тонкая цветная пленка из гальванизированного материала служила источником изменения цвета. Буквы изменяли свою окраску в отдельности и группами. Поскольку частота испускаемых волн света была неопределенной и постоянно изменяющейся, цветовые сочетания никогда не повторялись.

Объявление пылало среди прочих, как неоновая надпись. Его наверняка заметят.

Гросвенф направился в обеденный салон. Когда он вошел стоявший у двери человек сунул ему в руку карточку. Гросвенф с любопытством посмотрел на нее.