У Императрицы появилось чувство тревоги, но пока она не догадывалась, к чему он ведет. Она поколебалась, хотела было что — то сказать, но передумала.

Принц продолжал:

— Иннельда, вам тридцать два года. И вы не замужем. Ходят слухи — простите за упоминание, — что вы имеете любовников сотнями, но я знаю достоверно, что эти слухи ложные. Соответственно, говоря прямо, сейчас для вас чертовски подходящее время выйти замуж.

— Не хотите ли вы предложить, — сказала она немного неестественным тоном, — чтобы я призвала всех молодых людей страны совершить подвиги отчаянной храбрости и вышла замуж за того, кто сделает лучший сливовый пудинг?

— Этого не требуется, — ответил принц спокойно. — Вы уже полюбили.

За столом возникло оживление. Улыбки. Дружеские лица.

— Ваше Величество, — начал один из придворных, — это самая лучшая новость, какую я слышал. — Он, должно быть, заметил выражение ее лица, потому что запнулся и замолчал.

Она сказала:

— Принц, я удивлена. И кто же этот счастливый молодой человек?

— Возможно, один из самых ужасных людей, каких я встречал, но очаровывающий своей жизненной силой и вполне достойный вашей руки. Он пришел во дворец около восьми месяцев назад, и вы сразу увлеклись им, но, к счастью, из — за его политического прошлого в вашем сознании возник конфликт между естественными желаниями и вашей одержимостью.

Она догадалась теперь, о ком он говорит, и попыталась опередить его:

— Конечно, вы не имеете в виду молодого человека, которого я приказала повесить два месяца назад, но потом помиловала!..

Принц дель Куртин улыбнулся.

— Признаюсь, что ваша горячая речь, немного озадачила меня, но в действительности это просто еще одна грань вашего внутреннего конфликта.

Иннельда холодно ответила:

— Я, кажется, припоминаю, что вы не очень возражали против приговора.

— Я был в замешательстве, а поскольку я внутренне все же расположен к вашей персоне, аргументы подействовали на меня. Только впоследствии я понял, что к чему.

— Не думаете ли вы, что я была неискренна, отдавая приказ?

Принц пожал плечами и ответил:

— В этом мире люди постоянно уничтожают тех, кого любят. Изредка они даже совершают самоубийства, уничтожая таким образом объект, который любят больше всех.

— И что это имеет общего с конфликтом, происходящим в моем сознании, из — за которого я стала сама не своя?

— Два месяца назад вы говорили, что сообщили капитану Хедруку… — она непроизвольно напряглась, когда впервые было упомянуто это имя, — …что пригласите его во дворец через два месяца. Время прошло, а вы не можете позволить себе сделать это.

— Вы подразумеваете, что моя любовь потускнела?

— Нет, — он был терпелив. — Вы неожиданно поняли, что это приглашение будет поступком более значительным, чем вы представляли себе, когда называли этот срок. Для вас это будет равносильно признанию, что ситуация является именно такой, как я изложил.

Иннельда встала.

— Джентльмены, — сказал она с легкой терпеливой улыбкой. — Все это явилось открытием для меня. Я уверена, что мой кузен желает мне добра, и некоторым образом замужество может явиться очень подходящим для меня. Но я сознаюсь, что никогда не думала о капитане Хедруке, как и о том, кто должен слушать мое ворчание весь остаток своей жизни. К несчастью, имеется и другая причина, по которой я не решаюсь выходить замуж, и, таким образом, третий конфликт должен быть добавлен к двум, упомянутым принцем. Я…

— Ваше Величество, Совет оружейников только что опубликовал заявление в связи с гигантом.

Иннельда села. Она почувствовала смутное потрясение от мысли, что совершенно забыла о безумном титане с его бессмысленной программой уничтожения. Она судорожно ухватилась за край длинного стола.

— Я получу копию позже. В чем суть?

После паузы другой, более низкий голос произнес с пульта связи:

— Только что Совет оружейников опубликовал специальное заявление, осуждающее действия стопятидесятифутового гиганта, разрушающего в настоящее время деловые районы городов Денар и Лентон. Оружейники заявляют, что слух о том, будто титан является машиной оружейных магазинов, — абсолютно ложный, они подчеркивают, что сделают все, чтобы помочь пленить великана. Как было доложено ранее, гигант…

Она выключила экран быстрым движением пальцев.

— Джентльмены, я думаю, что вам всем лучше вернуться в свои министерства и оставаться там. Государство в опасности, и на этот раз, — она посмотрела на кузена, — ситуация не является следствием каких — либо действий с моей стороны. — Она встала. — Всего хорошего, джентльмены.

Согласно этикету, члены кабинета оставались на своих местах до тех пор, пока она не покинула зал заседаний.

Вернувшись в свои апартаменты, она подождала несколько минут, а затем позвонила принцу дель Куртину. Его лицо появилось на экране почти сразу, глаза смотрели вопросительно.

— Сумасшедший? — спросил он.

— Конечно нет. Вы лучше знаете. — Внезапно у нее вырвались слова: — Дель, есть какая — нибудь информация о том, чего хочет гигант?

— Он хочет получить межзвездный двигатель.

— О! Тогда это магазины.

Принц покачал головой.

— Я не думаю так, Иннельда, — сказал он серьезно. — Они опубликовали второе заявление несколько минут назад, очевидно решив, что их пропаганда шестью неделями ранее будет связана с гигантом. Они снова повторили свое требование, чтобы вы отдали двигатель, но отрицают всякую связь с великаном и еще раз предлагают помочь пленить его.

— Их отрицание кажется смехотворным.

— Иннельда, если этот исполин продолжит разрушение, вы должны будете предпринять что — нибудь еще, кроме обвинений в адрес оружейных магазинов.

— Вы придете на завтрак? — спросила она.

— Нет, я собираюсь в Денар.

Она с волнением посмотрела на него.

— Будь осторожен, Дель.

— О, меньше всего я желаю быть убитым.

Она внезапно рассмеялась.

— Я уверена в этом. Вы расскажете мне потом, что заставило вас отправиться туда?

— Это не секрет. Меня пригласил флот. Я думаю, что они хотят иметь ответственного свидетеля усилий, которые они предпринимают. — Он закончил: — Пока.

— До свидания, — Иннельда выключила экран.

Она чувствовала себя усталой и прилегла на часок. И, должно быть, заснула, так как очнулась от сигналов пульта связи. Это был принц дель Куртин, выглядевший очень встревоженным.

— Иннельда, ты продолжаешь следить за действиями гиганта?

Она почувствовала внезапную опустошенность. Ей все еще трудно было понять, как такая угроза возникла из ничего, только этим утром, и теперь угрожала самой природе власти Ишера. Наконец она произнесла:

— Имеется что — нибудь особенное? Я была занята.

— Тридцать четыре города, Иннельда. Хотя только один человек погиб, и то случайно. Но послушай. Это не шутка, это серьезно. Континент растревожен, как разворошенный муравейник. Этот громила уничтожает только маленькие предприятия, оставляя нетронутыми большие компании. Волна слухов ходит по этому поводу, и я не думаю, что какая — либо пропаганда поможет. — Он закончил: — Что ты скажешь по поводу спрятанного межзвездного двигателя? Есть в этом доля правды?

Она замялась.

— Почему ты об этом спрашиваешь?

— Потому, — сказал он мрачно, — что, если это правда и если именно поэтому появился гигант, тогда ты лучше серьезно подумай об официальном раскрытии секрета со всей возможной любезностью. Ты не сможешь выстоять еще один День Гиганта.

— Мой дорогой, — холодно и решительно произнесла она. — Мы выдержим сотню дней, если понадобится. Но если межзвездный двигатель будет создан, Дом Ишеров будет бороться против него!

— Почему?

— Потому, — с убежденность сказала она, — что наши подданные разлетятся по всем направлениям. Через двести лет возникнут тысячи новых королевских фамилий и независимых правительств, правящих сотнями планет, объявляющих войны, как короли и диктаторы старых времен. И сильнее всего они будут ненавидеть древний Дом Ишеров, чье живое присутствие будет делать их громкие претензии смехотворными. Жизнь станет одной длинной серией войн против других звездных систем. — Она продолжала напряженно: — Может, глупо думать о ситуации, которая возникнет лишь через двести лет, но семья, подобная нашей, которая правит непрерывно более сорока семи веков, научилась мыслить в масштабах столетий. Когда — нибудь будет разработан административный метод контроля звездной эмиграции и мы одобрим изобретение такого двигателя. До тех же пор… — Она остановилась, потому что дель Куртин кивал с задумчивым видом.