— Вы на меня так злились… — с усмешкой проронила баронесса. — Так что же теперь?

— Конечно, злился, — Вир пожал плечами. — Потому что вы…

— Потому что я озвучила ваши желания, — прервала она. — А вы испугались. Вы любите свою невесту, но сколько вы были вместе? И сколько прожили без неё? Вы полны сомнений — сможете ли вновь ощутить ту любовь, что эта девушка вызывала в вас. Вы гоните от себя эту мысль, Вирлисс, потому что правда любите. Но не знаете, любовь ли то к реальному человеку или к мечте… К воспоминаниям.

— Ариэлла… — Вирлисс опустил голову. — Пожалуйста.

— И тут появляюсь я. Живая. Обольстительная. И голова кругом идёт. И у вас, и у вашего друга. И хочется. Хочется даже не столько близости — хочется нежности, флирта… романа с женщиной из плоти и крови. Пусть пустякового и ни к чему не обязывающего… но ведь страшно! Вдруг этот роман развеет все сомнения о чувстве, что так долго и бережно хранили в глубине сердца? Вдруг эта живая женщина посмеет затмить драгоценный образ? А я была ещё так настойчива! — девушка усмехнулась. — Вот вы и разозлились.

Вир вздохнул.

— Значит, вот как вы думаете…

— Я не права?

Она стояла, прислонившись к столу, и крутила в руках расчёску. Пряди смоляной рекой бурлили на плечах.

Вирлисс серьёзно посмотрел демонессе в глаза.

— Вы правы в нескольких вещах. В том, что вы действительно очень обольстительны, — он усмехнулся и тут же вновь посерьёзнел. — И в том, что для меня очень тяжела разлука с Фрей. Да, я правда боюсь разочарования, но моя вера в нашу любовь сильнее колебаний, тут вы ошиблись.

Глаза Ариэллы лукаво заискрились.

— А если так?…

Вир не успел опомниться, как искусительница оказалась у него на коленях, и её руки обвили его шею. Секунда — и на губах поцелуй.

— Я ошиблась? — шепнула Ариэлла, полуприкрыв глаза.

Вирлисс на миг позволил себе расслабиться, соскользнуть в тёплый туман сладострастия, исходивший от этой сверхъестественной женщины — чтобы вновь убедиться, что её близость не доставляет ему настоящего наслаждения. Суккуб дразнила чувственность, но не дарила ни радости, ни восторга. За её нежными объятьями лежала унылая пустота…

Юноша бережно обнял Ариэллу за талию, ласково коснулся губ ответным, почти невесомым поцелуем — и отстранил от себя демонессу.

— Невозможно ошиблась, — мягко ответил он. — Рири, у меня к тебе предложение, которое никто и никогда, наверное, не делал суккубам. Давай будем хорошими друзьями. А? Что скажешь? — молодой человек весело подмигнул. — Ты мне правда нравишься, Рири, но не как девушка, прости…

Она рассмеялась.

— Браво! — заявила она, склонив набок голову. В чёрных глазах под длинными ресницами искрилось весёлое восхищение. — Белый Тигр… Благороден во всём, — улыбнувшись, она просто, совершенно по-сёстрински, заправила Виру за ухо выбившуюся прядь. — Божественный тариллин, да… Природу таки не вытравишь. Ну что ж… В твоём предложении есть даже некая пикантность. Давай попробуем! — она подмигнула в ответ и спорхнула с его колен.

— Я одного понять не могу, — Вирлисс закатил глаза в шутливом отчаянии. — Ну откуда вы все берёте, кто я такой? У меня ж, вроде, нимб над головой не светится…

— А ты присмотрись получше! — рассмеялась Ариэлла, шутливо взлохматив серебристые волосы юноши. — Всё, довольно. Я — переодеваться и за Эрушалией, а ты спускайся в холл. Эт нас, наверное, уже заждался.

С этими словами она, махнув на прощанье рукой, выбежала из комнаты.

Вирлисс вздохнул, поднялся и последовал за хозяйкой замка.

Сегерик отвёл ему и Эету несколько удобных комнат в отдельном крыле дворца, где целый легион слуг предупреждал малейшее желание гостей герцога, а сейчас юноша шёл туда, чтобы взять свой Жезл. Охрана охраной, но безоружным идти в незнакомый город не хотелось.

К тому же, Вирлисс никогда не простил бы себе, если бы что-то случилось с Эетом.

Разумеется, его друг мог постоять за себя, но, как они оба не раз замечали, в боевых заклятиях Жезл Вира показывал себя намного эффективнее Жезла Эета. Прежде всего, проклятья и атакующие заклинания, брошенные из скипетра Вирлисса, летели намного дальше и оказывались более разрушительными. Почему? Эет думал, что дело тут в материале: бук сам по себе был спокойным и мирным деревом, чего не скажешь о колючем боярышнике, иголки которого Вир насадил на навершие своего Жезла. Сам же Вирлисс предполагал, что природа мага тоже имеет некоторое отношение к свойствам волшебного оружия: вампиры, ночные охотники, убивали намного чаще, чем личи, и отрицать этот факт не имело смысла. И пусть «божественный тариллин» превращается в зверя белоснежной масти, но ведь не в оленя, а в тигра… Даже вампирские красота и шарм, за которые столь многие поддразнивали их вид — даже они по первоначальному замыслу богини являлись лишь средством охоты, приманкой для жертвы.

Вирлисс вошёл в отведённые ему покои и, встав перед зеркалом, ещё раз критически осмотрел себя. Хорош… Высокий и стройный, в чёрной рубашке и…

Вампир, поморщившись, лёгким усилием воображения поменял синие молодёжные штаны на мягкие чёрные брюки. Прицепив к кожаному ремню пояса Жезл, Вирлисс небрежным движением подобрал боковые пряди и скрепил их на затылке тонкой невидимкой, позволив волосам ниспадать только вдоль спины, не стесняя движений и не мешая обзору. Последний штрих — украсить ворот рубашки брошью из белого золота.

Оставшись полностью довольным своей экипировкой, Белый Тигр спустился в холл.

Эет уже ждал там, нервно расхаживая по бронзовым плитам.

Лич тоже подготовился к выходу: неброская чёрная туника с длинными рукавами, заправленные в сапоги штаны, Жезл у пояса — и роскошные пряди цвета светлого золота, небрежно заплетённые в косу.

— Вот и ты, наконец!

— А где девочки? — весело спросил вампир.

Эет с досадой фыркнул.

— Ждём! — резко ответил он, разводя руками.

Вирлисс негромко рассмеялся.

— А мальчики?

— Какие мальчики?

— Ну, охрана… — со вздохом пояснил Вир. — Охрана наша.

— За дверями, — коротко ответил Эет.

— Почему?

— Я их выставил.

— Зачем?

— Ну, извини, напрягает меня, когда за каждым моим движением наблюдают десять мордоворотов! Напрягает!

— Не привык ещё… — со смешком поддел Вирлисс.

Эет блеснул глазами и прошипел в ответ что-то неразборчивое. Вир снова рассмеялся.

— Ну что ты нервничаешь? Привыкай. Не всё же твоему несчастному божественному хранителю напрягаться…

— Где тут лекарство от скромности? Ты ж от неё умираешь просто, — буркнул Эет.

Вир согнулся от смеха.

— Ага, вон корёжит всего, — лич скрестил руки на груди.

Смех Вира перешёл во всхлипы.

— Прекрати… — простонал он. — Ты меня убить хочешь?

— Убьёшь такого, — хмыкнул Эет. — Лучше скажи, какого чёрта ты меня подставил? Сложно было ответить, что никуда не пойдёшь?

— Ну-ну, — Вир, разогнувшись и вытирая с глаз слёзы смеха, посмотрел на друга. — Ты, значит, будешь развлекаться в городе, а я в четырёх стенах сидеть? Обойдёшься!

Эет вздохнул.

— Вир, может, хватит меня опекать? Ты мне не мамочка…

— Правильно, — серьёзно ответил Вирлисс. — Я твой хранитель. А ещё я твой друг.

— Вир… — юноша покачал головой.

— А вот и девочки!

— Наконец-то… — мрачно проворчал молодой маг.

— Расслабься и позволь себе хорошенько отдохнуть… — уже через плечо бросил Вир, направляясь к Ариэлле и Эрушалии, которые входили в зал через арку.

— Ослепительны! — закатив глаза с преувеличенным восхищением, Вирлисс склонился в поклоне и галантно поцеловал дамам руки. Сначала хозяйке замка, потом её подруге. — Леди, вы неотразимы даже в наряде простолюдинок.

— Пижон, — буркнул Эет.

Впрочем, Вирлисс был прав. Девушки выглядели очень мило в коротких безрукавных туниках и с высокими причёсками на головах, полностью маскирующими рожки — чтобы не привлекать постороннее внимание золотом и изумрудными инкрустациями, которыми эти рожки были украшены.