– Ну? – нервно спросил один из полицейских.

– Ковер – самое важное во всем этом деле. – Элдер внезапно повернулся к Линднеру. – Как вы стояли по отношению друг к другу, когда ткнули врача кинжалом в живот?

– Мы стояли напротив, и я ударил его в живот… – Линднер растерянно замолчал, поняв по ошарашенным лицам, что что-то тут не так.

– Ну вот! – сказал, поднимаясь, Элдер. – Теперь все ясно. Вы выдали себя, господин Линднер! Доктор Ранке был убит ударом не в живот, а в горло.

Линднер нервно провел рукой по редеющим волосам.

– Я не понял ваш вопрос… Конечно, я ударил Ранке в горло. Он стоял напротив меня, и я еще подумал, что таким игрушечным кинжалом только горло и можно пробить…

Он испуганно умолк, потому что синьора Релли захохотала, захохотала во весь голос, облегченно, радостно, от всего сердца…

– Синьор Элдер… Benissimo! Вы, действительно, и дьявол и ангел в одном лице… – воскликнула вдова и, прежде чем кто-нибудь успел ей помешать, быстро наклонилась и поцеловала руку инспектора.

– Но, синьора…

– Послушайте… – Она шагнула к Линднеру. – О, как вам не стыдно, глупый вы ребенок! Так напугать меня… Никогда бы не поверила, что вы умеете так лгать! Как вам не стыдно!

Толстый, старый ребенок с убитым видом опустился на стул.

– Это я убил его… – попытался еще пробормотать он.

– Basta! Вот сумасшедший! Доктор Ранке был заколот ударом в спину, а вовсе не в горло и не в живот!

– Что все это значит, Элдер?

– То, что ковер все-таки важен. Кто забрал его и куда? На ковре были пятна крови.

– Но…

– Что касается господина Линднера, я думаю – часть его показаний правдива. Доктор Ранке искал Мод Боркман, но не знал, что она уже перебралась в другой номер. Господин Линднер сказал ему, что она не живет уже здесь. И…

– И что? – спросил капитан.

– Отвечайте же, господин Линднер! – сказал Элдер. – Сейчас каждое слово имеет значение.

Певец вновь превратился в прежнее нерешительное существо.

– Я только что сказал неправду… Я думал, что вы подозреваете синьору… и решил… взять на себя…

– Глупый большой ребенок, – воскликнула вдова.

– Попрошу соблюдать тишину, – вмешался капитан. – Короче говоря, вы намерены изменить свои показания?

– Да.

– Что произошло между вами и доктором Ранке?

– Я сказал ему, что прежняя жилица перебралась отсюда, но я не знаю – куда. Тогда доктор попросил у меня разрешения позвонить из номера. Я не стал возражать и поспешил в холл. Через несколько минут мне пришло в голову, что врач, уходя, не закроет мою комнату, а ведь там лежат все мои деньги. Я решил вернуться, но по дороге встретил синьору, вновь отославшую меня в холл за сумочкой. Когда я попал наконец в свой номер, там все было в порядке.

– Ковер был на месте?

Линднер, задумавшись, наморщил лоб…

– Не помню… Честное слово, не помню…

– Не знаю, почему для вас так важен этот ковер, – вмешался капитан. – В любом случае, на основании услышанного мною…

– Прошу прощения, что перебиваю вас, – сказал Элдер, – но мне хотелось бы попросить наших невольных гостей пройти по одному в соседнюю комнату, чтобы я мог еще раз побеседовать с ними.

– Не возражаю, я и так решил на основании услышанного мною арестовать их…

– Этого-то я и боялся, – мрачно проговорил Элдер.

– Прошу вас, господин капитан… – пролепетал Линднер.

– Замолчите, Энрико! – с силой проговорила синьора Релли. – Правда на нашей стороне, и я верю в этого инспектора. Он намного умнее, чем капитан, и постарается не допустить конфуза для полиции. Я уже все сказала. Можете делать со мной все, что вам заблагорассудится.

У капитана кровь отлила от лица.

– Боюсь, что вы разочаруетесь в инспекторе. Седлинц, Ульрик! Отведите этих господ по их комнатам. Не разрешайте им разговаривать друг с другом и поставьте часовых у дверей.

– А как Вангольд? – спросил Элдер. – Ему можно разгуливать на свободе? У него нет алиби, и вещественные улики…

– Само собою, поскольку серьезные подозрения существуют и против господина Вангольда, он тоже будет находиться под домашним арестом…

– Есть еще князь Сергей и Мод Боркман, – продолжал безжалостно Элдер. – Многие свидетели видели их в коридоре, а алиби и у них нет!

Капитан оторопел. Теперь ему было ясно, что его снова поймали в ловушку.

– Мы допросим их, – ответил он решительно, – и, если нужно, арестуем. По закону любой подозреваемый может быть подвергнут аресту на двадцать четыре часа…

– …Если это нужно, чтобы помешать им скрыться. Но ведь отсюда и муха не улетит незамеченной.

– Ошибаетесь! Миссис Вилльерс и след простыл. Можете увести их, Седлинц.

– Браво, инспектор! – воскликнула синьора Релли выходя.

– Господин инспектор! – строго проговорил капитан. – В ходе следствия вам удалось получить сведения, которые вы сохраняли в тайне, а потом использовали для создания театральных эффектов. Готов признать ваши выдающиеся способности, но такое поведение – явное нарушение дисциплины.

– Вы с самого начала попросили меня не вмешиваться в ход следствия. Сейчас я сделал это только для того, чтобы уберечь полицию от крайне неприятного скандала.

– Какого еще скандала?

– Сейчас под арестом находятся три человека. На том же основании необходимо арестовать еще двоих. Итого пять. Пятеро влиятельных людей, из которых преступником, в самом лучшем случае, может быть лишь кто-то один, остальные четверо будут потом жаловаться, подымут шум в прессе… И по праву.

– Каких еще двоих вы имеете в виду?

– Князя Сергея и Мод Боркман.

– Мы допросим и их. Сейчас я пошлю за ними. Маркхейт встал.

– Я не хочу вмешиваться в работу полиции, но, по-моему, Элдер хочет вам только добра. Нет смысла провоцировать неприятности, пока у нас нет еще никакой уверенности.

– Пока мы не знаем, куда девалась миссис Вилльерс, необходимо держать под арестом всех подозреваемых. К сожалению, введение карантина не дало нам достаточных гарантий… – добавил он, направляя шпильку в адрес Маркхейта.

– С этим приходится согласиться, – сказал со вздохом Элдер. – Хотя, на мой взгляд, миссис Вилльерс не покинула этот отель…

– С чего вы это решили?!

– Она не стала бы рисковать, пытаясь тайком передать письмо, если бы могла спокойно вынести его сама.

– Согласен! Мы сегодня же еще раз обыщем весь отель, каждую комнату, каждый закоулок.

Князь пришел вместе с Мод. Он был уже одет к обеду: в смокинге и белых перчатках.

– Господа, синьора Релли и господин Линднер видели вас в коридоре неподалеку от того места, где произошло убийство, и примерно в то же время, когда оно случилось.

– В коридоре… да… я шел по нему с мисс Боркман.

– Вы не заметили ничего подозрительного? Князь, помедлив, ответил:

– Я услыхал какой-то шум из семидесятого номера, где живет Вангольд. Я знал, что он внизу, в ресторане…

– И что?

– И я, оставив Мод на минутку на лестнице, вернулся, чтобы узнать… – он замялся.

– И заглянули в комнату, – сказал Элдер.

– Да… – Князь снова умолк.

– Что вы увидели там? Князь очень тихо ответил:

– Увидел лежавшего на полу седого мужчину… Он был заколот.

– Это подтверждает показания синьоры Релли, – кивнул Элдер. – Кто-то заглянул в дверь после того, как она перенесла труп Ранке в семидесятый номер.

Капитан постучал ручкой по столу.

– Допрос веду я.

– Прошу прощения.

– Что вы сделали после этого? И руки, и голос князя дрожали.

– Я сказал… я сказала мисс Боркман, чтобы она вернулась в номер… я тоже вернулся к себе… Чтобы не быть ни в чем замешанным… Можно попросить немного воды?…

– Пожалуйста… – Один из полицейских услужливо наполнил стакан.

– Спасибо…

– Вы встретили кого-нибудь? – спросил капитан.

– По коридору проходил господин Линднер.

– Ну, а потом?

– Я подождал, пока мисс Боркман уйдет к себе, и тоже вернулся…