Муре понял и, не сказав ни слова, кольнул себя ланцетом в руку. Рио-Санто одобрительно кивнул головой. Через минуту из его руки полилась кровь.

— Довольно! — через несколько секунд сказал Рио-Санто.

Муре задрожал при звуках этого голоса. Рио-Санто был жив! Опять его могущественному голосу будет повиноваться все! И Муре сам невольно возвратил ему способность повелевать и наказывать! Однако Муре смог скрыть, страх и ограничился лишь тем, что невольно опустил глаза к полу.

Лицо Рио-Санто мало-помалу оживлялось и принимало обычный вид. Из его руки продолжала еще течь кровь, так как Муре, обуреваемый боязнью, забыл остановить ее.

— Довольно же, наконец! — повторил Рио-Санто, нахмурившись и прижав руку к сердцу. — Вы опять хотите убить меня?

Муре остановил кровь и сложил руки на груди, ожидая приговора.

— Подвиньте мне кресло, — приказал маркиз.

В кресле Рио-Санто сидел несколько минут неподвижно, потом заговорил:

— Благодарю вас, доктор, что вы нарушили тайну этого убежища. Теперь я по крайней мере знаю, что мой больной вне опасности. Ведь вы, доктор, кажется, сказали, что он выздоровеет?

— Да, милорд.

— Еще, доктор, я благодарю вас за то, что вы раскрыли мне свою душу.

— Вы слышали?

— Да, доктор, все. Вы завидуете мне, желаете проникнуть в мои тайны.

— О, милорд!

Тон доктора Муре был умоляющий.

— Не просите, доктор, — тихо продолжал Рио-Санто. — Я вовсе не сержусь на вас. Только мне кажется, что ваша зависть не совсем благоразумна, потому что моя тайна не из тех, которые угадываются. Моя тайна похожа на бумаги, испещренные непонятными знаками. Они и были в ваших руках, но вы оказались не в состоянии понять и разобрать их.

В последних словах Рио-Санто слышалось такое глубокое презрение, от которого ненависть просто заклокотала в груди доктора.

— Доктор, — продолжал Рио-Санто прежним тихим тоном, от чего его презрение становилось выразительнее, — благодарю вас и за то, что вы не убили меня.

Муре невольно сделал шаг назад. Последние слова поразили доктора как бы ударом кнута. Его погибель была ему ясна.

— Для меня смерть была бы ужасна, — продолжал Рио-Санто, особенно теперь. Но повторяю, я не сержусь на вас. Подложите мне подушку под ноги, доктор. Простите, что злоупотребляю вашей услужливостью. Пожалуйста, потрудитесь сказать Анджело, что вы спасли мне жизнь и он простит вам вашу грубость. Который теперь час?

— Десять, милорд.

— Время дорого, а я еще слаб; необходимо отдохнуть по крайней мере полдня, — продолжал маркиз как бы про себя. Потрудитесь, доктор, сказать моим людям, чтобы приготовили карету к четырем часам. Сами же, доктор, воротитесь ко мне. Мне еще нужно поговорить с вами.

Муре пошел исполнять желание маркиза. Но едва переступив порог двери, он с ненавистью произнес:

— Посчитаемся еще, маркиз!

Бембо, едва завидев доктора на пороге, бросился к нему.

— Ради Бога, что с маркизом?

— Маркиз вне опасности, синьор.

— Вне опасности? — с радостью воскликнул Бембо.

— Извините, меня, доктор, что я плохо думал о вас, вы искусный доктор и благородный человек. Ради Бога извините меня и будьте уверены в моей вечной вам преданности.

Доктор раскланялся и холодно пожал руку Бембо.

— Я мог бы сделать и больше, — двусмысленно заметил он, — но обстоятельства были таковы.

— Можно мне видеть маркиза? — спросил Бембо.

— Нет еще. Но маркиз просил меня передать вам, чтобы к четырем часам была приготовлена карета, вы отправитесь вместе с ним.

— Маркиз выезжает! — вспыхнул от радости Бембо.

— О, доктор! Я удивляюсь и поклоняюсь вашему искусству: вы совершили чудо!

— Право напрасно, — ответил Муре, качая головой.

— Всем на свете управляет случай, и только глупцы не умеют им пользоваться.

После разговора с Бембо Муре возвратился к маркизу. Рио-Санто уже засыпал, но проснулся от его шагов.

— Вот уже седьмой деньг как я ничего не делаю, — заговорил он. — Нет ли чего нового на свете, доктор?

— Ваше продолжительное уединение вызвало всеобщее удивление и ропот некоторых членов нашей семьи. Я прошу вас думать обо мне, что вам угодно, милорд, но верьте моему глубокому убеждению: безрассудны те, кто думает о возможности борьбы с вами.

— Вы рассудительный человек, доктор, — ответил Рио-Санто.

— Кто Богу не грешен, милорд? О себе скажу, что я безрассуден вдвойне: во-первых, хотел убить вас…

— И, во-вторых, не убили, — добавил Рио-Санто.

— Да, во-вторых, что не убил вас, милорд, — спокойно ответил доктор.

— Что же делать, доктор, — небрежно продолжал Рио-Санто, — придется подождать другого случая. Но мне некогда заниматься и думать о вас и… я по-прежнему буду полагаться на вас.

— Это доверие, милорд… начал было Муре, которому пришла вдруг охота изобразить из себя кающегося грешника.

— Нет, это не доверие, — прервал его Рио-Санто. — При малейшем подозрении я уничтожу вас — берегитесь, доктор.

— Милорд! — вскричал Муре, не покидая своей роли. — Одно доброе слово в настоящую минуту и я — до гроба ваш вернейший и преданнейший раб.

Рио-Санто презрительно улыбнулся.

Поняв, что он не сможет обмануть маркиза, доктор Муре сбросил маску. Спокойная улыбка заиграла у него на губах и без всякого притворства он холодно сказал:

— Хорошо, милорд, я буду остерегаться, я ваше покорное орудие и вместе с тем ваш враг.

— Довольно! — повелительно прервал Рио-Санто. — Не будем терять время, потолкуем о деле… Впрочем еще одно слово. Быть может, случай когда-нибудь предаст меня беззащитного в ваши руки. Тогда имейте в виду следующее: если бы вы сегодня убили меня, то уже вечером валялись на соломе в Ньюгейтской тюрьме. Вы отлично знаете, что я никогда не лгу. И помните: между вами и эшафотом только одно — моя воля.

— Милорд! — ответил Муре, стараясь казаться спокойным. Между мною и эшафотом лежит целая пропасть, заставить перешагнуть которую бессильно все ваше могущество.

— У лорда Шерифа, — сказал маркиз, — находится запечатанный пакет, в котором содержится ваш приговор. Не удивляйтесь, доктор: все «ночные лорды» находятся в моей власти.

— Что ж в пакете?

— Неопровержимые доказательства самых серьезных ваших преступлений.

— Почему же лорд Шериф до сих пор не распечатал пакет?

— Этого я не желаю говорить. Притом, я хотел бы только предостеречь вас.

— Но…

— Довольно. Потолкуем о деле. Что мисс Тревор?

Доктор Муре долго не мог собраться с мыслями, чтобы ответить на последний вопрос. Все что говорил маркиз, казалось крайне невероятным, но доктор невольно верил его словам. Он чувствовал себя обезоруженным убийцей, змеей без жала.

— Я вас спрашиваю, доктор, что мисс Тревор? — повторил вопрос маркиз.

Не могу вам сказать ничего утешительного, милорд. Вчера мною было начато лечение, которое, без сомнения должно было спасти ее, но вчера же с ней случился ужасный переворот. И прежде чем мне можно будет переменить лечение, необходимо сделать опыты над другою. Мисс Мери сейчас в опасности как нельзя более.

— Мне необходимо видеть ее, — проговорил маркиз.

— Нет, милорд. Для нее всего необходимей покой. Вчерашний день крайне подорвал ее слабый организм.

— Что же именно случилось?

— Очень многое, милорд. И, право, я сожалею, что не мне пришлось приложить корпию к ранам Персеваля.

— А! Итак, Персеваль…

— Здоровехонек, милорд. Если бы не ваше великодушие, милорд, то он давно бы отправился к праотцам. Ей Богу, милорд, великодушие прекрасная вещь, но…

— Пожалуйста, поскорее к делу.

— Виноват, милорд, я и забыл, что вам необходим отдых. Вот положение дела: болезнь мисс Тревор переменила свое направление. Первые опыты над другою теперь совершенно напрасны.