– Ваших сейчас можно найти везде.

– Есть наши и наши. Вы понимаете, каких наших я имею в виду. Но, Вы, наверное, позвонили не для обмена угрозами?…

– Разумеется. Предлагаем вам договоренность.

– В договоренность я не верю. Давайте заключим перемирие. Тем более, именно это вы и имели в виду. Хотя для вас лучше было бы представить это договоренностью.

– Но лидеры Белого дома ведь договорились с Ельциным, как Вы, конечно же, знаете. И неплохо потом жили!… Так что не стоит утверждать, что долгосрочные договоренности невозможны в принципе.

– Ну, я же не такой подонок. И вы это знаете.

– Хорошо, пусть будет перемирие.

– Вы его предложили, вам и формулировать вашу версию условий.

– Вы прекращаете ваши бесчинства, а мы не преследуем вас и ваших ближайших сторонников.

– Инцидент в сгоревшей ментовке замалчивается обеими сторонами?

– Да. На людях, разумеется… Среди своих все все знают.

– Давайте по ментовке уточним. Дело закрывается. Причина – пожар, возникший из-за неких неисправностей, плюс нарушение правил хранения оружия. Обо всем этом сообщается в СМИ.

– Согласен.

– Да, это не предмет торга между нами. Это реализация общих интересов, просто их сформулировал я, а не Вы.

– Хорошо, а Вы еще хотите поторговаться?

– Разумеется!… Мы настаиваем на том, чтобы наши соратники, или, хотя бы, ближайшие соратники были выпущены на свободу.

– Не сразу.

– Хорошо. Давайте так. Сейчас три часа дня. В вечерних новостях – сообщение о пожаре с указанием бытовой версии. Завтра по тому телефону, что вы мне давали ранее, с вами выйдет на связь мой соратник и передаст список лиц, которых мы бы хотели видеть на свободе. В свою очередь, мы за эти три дня медленно снижаем нашу антисобачью активность. Послезавтра, после выхода наших людей, на ТВ выступает один из наших товарищей и громогласно объявляет, что кампания завершена и, более того, извиняется за некоторые эксцессы. В свою очередь мы в течение десяти дней не принимаем участия ни в каких массовых акциях протеста.

– А почему десяти?

– Ну, дальше загадывать не стоит. В конце концов, затем продлим наше перемирие.

Но это не все…

– А что мы еще не договорили?

– Помните, во времена холодной войны говорили, что отсутствие военных столкновений не исключает идеологической борьбы.

– Но никаких массовых акций!…

– Да, никаких массовых акций. Но, учтите, мы оставляем за собой право на реакцию в СМИ как на невыполнение, хотя бы частичное, наших соглашений, так и на новые безобразия против нас по инициативе низовых псов.

– Будем надеяться на лучшее. Но мы тоже не останемся безучастными, если вы нас кинете снова!…

– Повторяю, никакого кидалова. Мы на демонстрации и пикеты не выходим и ментовок не жжем. В ответ ждем освобождения наших товарищей.

– Мы свои обязательства выполним, и, я думаю, далее мы продлим наше перемирие, а вы со временем проявите большую готовность к диалогу.

– Может быть…

– До свидания.

– Всех благ!…

Телефон выключить. И от греха подальше забросить в проходящий товарняк. С точки съехать. Все необходимые звонки сделать с того нового телефона, который предполагается использовать в этот день, но не ранее, чем через час. А сейчас – в местную электричку. Она отходит через десять минут.

Интеллектуал смотрел в окно на проносящиеся мимо пейзажи золотой осени. И думал про себя.

«Здорово он меня провел. Вернее, считает, что провел. Все успокаивается как по мановению волшебной палочки. Интерес к нам резко падает. У нас связаны руки в массовых акциях, а мы уже на многое подписались. Таким образом, мы не выполняем обязательств. У нас требуют возврата средств. Мы не только не получаем новых денег, но еще и увязаем в разборках с клиентами. Очень мило!…

В это время, разумеется, они будут рыть против всех нас. И на кого что-то найдут, на кого устроят провокацию. Короче, через полгода актива у нас не будет. Или он будет у них на крючке. Люди не железные.

Но самое главное не это. Страна на грани дефолта. За полгода низких цен на нефть резервы ЦБ проедены. Осталось самую малость. Угроза, даже самая маленькая неких массовых беспорядков, тем более организованного сопротивления – и дефолт неминуем.

А тогда массы выйдут на улицу. Олигархи попомнят Кремлю все унижения последних лет. Демократы выведут своих, левые – своих. И Кремлю конец.

Теперь, что бы они имели, если бы стали хватать наших? Мы бы ответили. Они просто не представляли масштабов ответа. Теперь я намекнул. Может, поверят. Может, подумают, что блефую, преувеличиваю. Но это пустяки. Даже десяток таких инцидентов, как этот ночной пожар. Плюс политические акции. Менты свирепеют. Бьют и хватают всех подряд. Но наши уже получили вкус к сопротивлению. Его хватит не надолго, не надо идеализировать. Но на неделю, как минимум, хватило бы!

И этого достаточно было для провоцирования того же дефолта. Тогда им все тот же конец.

Так кто от этого перемирия больше получил? Конечно, они. А представляют, что мы. Действительно, сожгли ментовку и получили за это индульгенцию. Ну, как не возрадоваться такому подарку судьбы!… Почти Волгоград. Но это – не Волгоград! Не надо путать помощь Богов с подачкой врагов.

Теперь, наши действия…»

Интеллектуал достал дежурный мобильник и сделал три звонка.

Прошло пять дней. Перемирие, вроде бы, выполнялось. Однако, разумеется, были на первый взгляд мелкие огрехи. Во-первых, будто по команде, пользуясь отступлением Сварожичей в собачьем вопросе, началась их критика в СМИ, переходящая в травлю. Но не понарошку, как якобы травили Баркаша, а по-настоящему. Во-вторых, были некие огрехи и неточности в выполнении властью обязательств по освобождению соратников, в-третьих, почти не скрываясь, начали давить на активистов. Конечно же, не в связи с сожжением ментуры, но по другим поводам.

Сварожичи напряглись. И тут последовала команда Интеллектуала готовиться к встречному удару.

В отличие от прошлых месяцев, эту передачу пришлось заказывать. Были консолидированы все свободные средства. Сварожичи остались после этого почти без денег и поэтому срочно готовили к продаже большую часть легальных объектов тропы. Но ток-шоу в прямом эфире, посвященное Сварожичам, все же состоялось!

– Вы сами признали, что имел место ряд нарушений закона в вопросе о собаках в городе!…

Оппонентами Интеллектуала и Алхимика, а именно они сейчас выступали от имени Свароговых внуков, были два депутата Думы от президентской фракции. Бывшие офицеры спецслужб.

– Мне очень жаль, что вы пишете такие законы, согласно которым за искалеченного на всю жизнь ребенка никто не отвечает. А за пришибленного пса, пусть и дорогого, сажают в вашу чудовищную тюрьму человека. Между тем, все в мире знают, что ваши тюрьмы – это камеры пыток. Само содержание в них, по нормам цивилизованного государства – это пытка!

– Вы упрощаете ситуацию. И потом, мы не можем пройти мимо ваших неоднократных клеветнических выпадов в адрес наших правоохранительных органов.

– Вероятно, вы намекаете, что материалы этой передачи могут быть использованы потом против меня и Ивана Тимофеевича?

– Против Ивана Тимофеевича Сидорова, думаем, найдется кое-что и посущественнее!…

Интеллектуал потупился, имитируя временную растерянность. Ну, ребята, еще пару угроз!… Давайте!… В боксе это называется спровоцировать противника на атаку.

Видя мнимую растерянность Интеллигента, еще больше растерялся Ваня. Еще бы, наместник Богов не должен проявлять столь явно человеческие слабости. Ну, а у Вани, что на уме, то на лице.

Бывшим спецслужбистам, изучавшим в свое время оперативную психологию, больше было и не надо. Вот сейчас, в прямом эфире перед всей страной они развенчают этих крутых!… И от них начнут массами отваливаться сторонники!… И потом им припомнят все, что не могут припомнить сейчас!