А, в сущности, бояться нечего… Просто, я обеспечиваю проект в гораздо большей степени, чем каждый из них. Как только ситуация изменится, изменится и лидер. Однако надо, пользуясь своим авторитетом сейчас, сделать обстановку как можно более свободной. Пусть будет заложена традиция свободы! Не забыть бы это сделать… Но не сейчас!»

И как бы в подтверждение этих мыслей, его затянувшееся молчание было бесцеремонно прервано.

– Ждем, шеф, – безо всякого изящества и почтения отрубил Граф.

– Так, господа, извините, что-то вырубился на ходу. Итак, помимо поставленных задач, Полутяж и Парашютист готовьтесь к следующей работе. Много объектов тропы будет сейчас нами использовано, и, если начнется противодействие – сразу засвечено. Аналогично с транспортом.

Так, или не так?

– Логично, – сказал Вадим.

– Так вот, четко определите, какие объекты остаются в резерве. Я думаю – это разные фанерные летние дачи, дома в деревнях и некоторые гаражи. Их не трогайте. Те же объекты, что нам понадобятся сейчас, эксплуатируйте на всю катушку. Но, готовьтесь их к августу продать, и купить новые. И вот их уже не светить!

– Однако, два вопроса…

– Прошу!

– Чтобы это сделать, надо иметь некий фонд именно на данные цели. Продаем-то мы сначала, а деньги получаем потом. Так что, надо иметь некие деньги, чтобы сначала покупать, а потом продавать.

– Логично. Тридцать тысяч – на это. Пятнадцать – из расходов на праздники и аналогичные акции, пятнадцать – из спецпроекта Кондора.

– Я не знаю, что за спецпроект, но на праздники этого явно мало! – взвился Кондор.

– Кондор, прошлым летом мы обошлись в сорок. И у нас не было ни собственного транспорта, ни звуковой системы, ни дизеля, ни сети баз в регионах. А сейчас, имея все это, тебе мало восьмидесяти пяти? Ты просто разбаловался! И потом, нигде ничего не делаем, кроме регионов тропы. Если что на выезде, если нас жаждут видеть где-то, пусть приглашают. Едем на всем своем, со своим реквизитом, со своим звуком, своей толпой, своими авиамоделями, но ни копейки организаторам! Хотят быть с нами, пусть напрягаются! Мне кажется, захотят многие. Но… далеко от тропы не отходить. Не тратить зря не только деньги, но и время.

Понятно?

– Да.

– А теперь – спецпроект.

– Слушаем…

– Бога ради, не надо говорить «шеф»! Это пошло, отдает каким-то Альфа-банком, что ли…

– Яволь, экселенц, – не без юмора сказал Граф.

– Итак, господа!…

Все напряженно молчали.

– К сентябрю, максимум – октябрю, нам нужен свой самолет. Что-то типа Ан-2 с форсированным новым движком.

– И это все? – с иронией в голосе спросил Кондор.

– Нет, дружище! Нам надо иметь на северном ответвлении нашей тропы три тайных аэродрома. Один – всесезонный. И два – на дичайших болотах. Последние два будут функционировать, когда болота замерзнут. Наверное, лучше на неких мелководных озерах, среди болот. Чтобы можно было взлетать и садиться на лыжах.

– И это за двести восемьдесят пять тысяч баксов?

– Да.

– Но зачем?!

– Я думаю, примерно к зиме, во всяком случае, не позднее весны, начнется острая фаза кризиса. Что-то типа мини гражданской войны. В этой ситуации должны же мы иметь свою транспортную авиацию!?

– Однако… – протянули одновременно, не сговариваясь, почти все сразу.

– Помните Волгоград, – просто и сухо сказал Интеллектуал.

– С нами Бог! – вскочил Алхимик, вскидывая руку.

И все последовали его примеру.

Апрель, а не март – реальное начало весны в России. Он на этот раз выдался холодноватый, но сухой и ясный. По такой погоде хорошо пробежаться утром. Хорошо также ездить по сухим дорогам, когда шины плотно держат полотно. Хорошо, вернее не так уж и плохо, вставать по утрам на работу. Хотя, смотря, на какую… Но уж точно, по такой погоде весьма приятно идти с работы домой!

А вот что, наверное, не совсем приятно, так это торчать по такому вот «бодрящему холодку», в мини-юбке до самого не могу и тонких коготках на углу Газгольдерной.

Интеллектуал свернул с Чертановской и увидел Татьяну. Она стояла на своем обычном месте. Они не виделись больше полугода после той краткой встречи перед Волгоградом. Было видно, что за эти полгода она еще больше сдала. Это было заметно, несмотря на весеннюю бодрость, разлитую в воздухе. Которая не могла, хотя бы косвенно не затронуть такую молодую, и, несмотря ни на что, красивую, женщину!

На этот раз Таня не удивилась и не обрадовалась. Не было на ее лице и тени досады. Фее нечего было стыдиться своего положения. Фея исчезла… Или спряталась очень глубоко.

С усталой улыбкой она посмотрела на Интеллектуала.

– При-и-и-вет!… – растягивая «и» протянула она.

Интеллектуал вышел из машины с огромным букетом ирисов, украшенных декоративными веточками пушистой зеленой травы. С возрастом он стал иначе относиться к цветам. Гвоздики и розы, как и в молодости, нравились ему, но теперь казались вульгарными. А в ирисах буйная весна сочеталась с элегантностью. Впрочем, в Москве ирисы выглядят не так, как в азиатской пустыне, где они на неделю покрывают барханы сплошным ковром. Так, что никогда не поверишь, как будут выглядеть эти пески через неполный месяц.

Интеллектуал долго выбирал этот букет. Он должен был выглядеть шикарным, но подчеркнуто аристократичным и элегантным. Он должен был символизировать нечто, совершенно противоположное этому углу Газгольдерной.

Присутствие духа изменило Татьяне. Целый поток мыслей и эмоций отразился на ее лице.

– Это вам, фея… – у Интеллектуалавнезапно охрип голос.

– Спасибо, – растеряно сказала она, и вдруг неожиданно покраснела.

Это больше всего поразило Интеллектуала.

– Если у феи нет иных планов на этот вечер, то я бы осмелился пригласить ее…

– У феи нет иных планов! – Она обретала былую уверенность. И эта уверенность ей самойне нравилась.

– Прошу, – сказал Интеллектуал, распахивая дверцу.

Они сидели на террасе летнего кафе, после зимы только что открытого. Перед Интеллектуалом стоял высокий стакан с минералкой, перед Татьяной – чашка кофе и тарелочка с пирожными.

Женщина уже полностью справилась с внезапной растерянностью и смотрела на Интеллектуала взглядом старшей сестры, хотя и была в два раза моложе его.

– Понимаешь, Иваныч, не обижайся! Но я бы хотела понять, за что мне все это? Чем мне придется потом платить? Иногда неожиданное везение настораживает больше, чем неожиданная угроза.

– За что я тебя ценю, Танюха, так это за ум!

– Только ли? – она легко повела плечами и вздернула голову, стрельнув глазами. Эротично и профессионально.

– Слушай, давай без твоих блядских штучек! – Интеллектуала вдруг охватила досада. И он позволил себе эту искреннюю грубость.

– Не обижайся, – продолжал он. – Сама напросилась. Не надо играть на понижение, фея. Ты поняла мою мысль?

– Поняла! – Она ничуть не обиделась. Собеседник был прав. И при этом даже грубил с очевидной теплотой. Вообще, весь этот вечер был фейерверком сюрпризов. И ее скептическое замечание было последней линией обороны, которую оказывало все холодное и неприятное, что накопилось в ней за последние годы.

– Итак, повторяю…

– Для бестолковых!… – легко засмеялась она.

– Послушай, давно хотел тебя спросить. Откуда ты, в свои 27…

– Уже 28…

– Не перебивай старших! Откуда ты, в свои 28, знаешь анекдоты 1970-х, песни 1960-х, сказки 1950-х?

– А они разве этих лет?

Она вдруг посмотрела прямо на него глазами цвета выцветшего от жары неба. И он снова поплыл куда-то. Ее голос стал глуховатым и отдаленным.

– Настоящие сказки были всегда… Они от века, понимаешь? Так же и песни, вернее лучшая их часть. Наверное, в каждый момент эту часть просто переписывают по-новому.

Он мотнул головой, прогоняя наваждение.

– Наверное, ты много сказок рассказываешь своему сыну?