– В конце концов, – продолжал Женя, – «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой». Если это быдло неспособно организовать бойкот черным спекулянтам, то пусть немного пострадает от временного насильственного закрытия кавказских рынков.

– Заметано, – сказал профессор. – Цель определена, возможные издержки оговорены. Девиз, надеюсь, не забыли: «Не люблю когда бьют острым по тупым головам». Теперь – мозговой штурм. Но, сначала один эпизод…

– Впрочем, не перейти ли нам в гостиную, господа? На дворе уже изрядно посвежело.

Профессор обожал резкую смену манеры общения. Он любил ошарашивать контрагентов чередованием рафинированной академичности и площадного мата, литературной стилизации и хулиганского сленга. Сейчас же общество Жени способствовало возвышенному стилю.

В просторной гостиной большого профессорского дома,что массивным утесом высился на окраине довольно маленькой деревни в ста пятидесяти километрах от Москвы, было тепло и уютно. Ребята собрались за длинным столом светлого дерева, посреди которого стоял большой чайник и блюдо с бутербродами. Обстановка была самая, что ни на есть, душевная.

– Итак, коллеги, как я и обещал, эпизод из жизни далекого бразильского штата Мату-Гросу. Некий грузовик вез некое вещество и потерял совсем небольшую часть своего груза. Буквально несколько грамм.

Так вот, чтобы очистить территорию, потребовалось срыть многие десятки километров дорог в округе на глубину, не менее, чем на полметра и переселить пару дюжин поселков. Кроме того, погибло три человека. А уж покалечилось…

Итак, господа, что это был за груз?

Многие из присутствующих смотрели удивленно. Молчание прервал Ваня.

– Смотря, сколько потеряли. Если совсем мало, то, скорее всего, плутоний. Если побольше, то, наверное, цезий сто тридцать семь.

– Ваня, как всегда прав, – заметил профессор.

Ребята зашевелились. Любитель черного юмора радостно захохотал.

– Продолжить мысль? – спросил профессор. И не услышав ответа, заговорил снова.

– Итак, господа, если бы мне надо было сделать большую подляну господам черножопым спекулянтам, я бы потерял немного соответствующего порошочка на их рынке. А потом позвонил бы в МЧС из телефона-автомата, продублировав свой звонок в пару газет и информагентств. К вечеру бы бульдозеры срывали этот рынок с лица земли, а все товары везли бы в специальные хранилища для уничтожения.

И если бы господа черножопые и их московские покровители не вняли, через пару недель бульдозеры бы срывали другой рынок. И так до победы.

– Но где мы добудем соответствующие материалы? – спросил Алекс.

– Вот вопрос профессионала, не мучимого гуманитарными предрассудками! Возьмем там, где он есть. И где будут работать наши соратники по борьбе. Ибо мы будем, помимо всего прочего, работать со студентами и выпускниками соответствующих ВУЗов.

Ваня пристально посмотрел на профессора.

– Некоторые наши тоже по этой части.

– Чудесно. Вот это я и имел в виду, когда говорил о своих методах борьбы. Никаких мордобитий, никаких демонстраций, никаких дискуссий и участия в выборах…

– Ну, уж совсем без выборов нельзя, – возразил Алекс.

– Алекс, дорогой, не путай зарабатывание денег на выборных кампаниях и политическую работу. Деньги можешь зарабатывать любыми способами. В том числе и этим. Ничем другим участие в выборном фарсе для нас не интересно.

– А теперь пора определиться…- Профессор затянул паузу.

– Что мы будем делать? – встрял подвижный паренек, любитель черного юмора, которого профессор про себя называл «юмористом».

– А вот и не угадал, – засмеялся профессор. – Определимся с тем, чего мы делать не будем. Мы не будем даже пытаться создавать партию. Мы не будем участвовать в различных демонстрациях и пикетах для того, чтобы лишний раз засветиться в СМИ. Мы не будем участвовать в выборах, во всяком случае, до определенного момента. Мы не будем привлекать молодежь через спортивные и, тем более, военно-спортивные структуры. Мы не будем сотрудничать с силовиками, в надежде получить крышу. Это понятно, почему, или объяснить?

– Наверное, понятно станет потом, но все же один предварительный вопрос. Можно? – спросил Вадим.

– Пожалуйста.

– Почему вы против спорта?

– Я не против спорта, дружище. И ты наверное успел понять, что мы с тобою в наших спортивных увлечениях близки. Более того, все мы должны, несмотря на занятость, стараться поддерживать себя в приличной спортивной форме. Но привлекать молодежь к нашему делу через спорт нецелесообразно. Ты сам прекрасно знаешь, Вадим, что иногда ребятки просто хотят потренироваться, а не принять участие в политической борьбе. Сейчас тренировки стоят денег. Вот пусть, если хотят тренироваться, платят деньги и ходят в ближайший спортклуб. Нам нужны идейные бойцы, а не любители на халяву получить некую услугу. Например, спортивную.

А то одни вступают в партию, чтобы потренироваться. Другие ходят на демонстрацию, чтобы попить дармового пива. И так далее и тому подобное. Знаете, не могу удержаться от воспоминаний. В начале 60-х в СССР набирал популярность туризм. Так вот многие ребята мечтали стать геологами, чтобы «путешествовать». Иные даже путали геологические и туристские кружки. У руководителей геологических кружков даже возник стандартный слоган: «Мы геологи, а не туристы».

Так что, господа, политическая борьба не должна быть лишь предлогом для занятий спортом. Спорт – это инструмент, а не цель. Это не означает, что мы не будем тренироваться. Но давайте не путать инструменты достижения цели с самой целью. И потом, в наращивании мускулов мы никогда не превзойдем тех же омоновцев. А вот во владении химическими соединениями и новыми техническими средствами борьбы – вполне можем.

– Нет проблем, – вдруг оживился дотоле мрачный Ваня.

Похоже, его гениальная голова уже работала над соответствующими проектами. И они били фонтаном. Наконец-то его чувства и мысли соединились в гармонии. Месть за Свету, за все жизненные несуразности. Месть за убогое детство, за то, что сам по себе его талант так и не смог обеспечить ему достойной жизни. Месть паханам и ментам, месть богатеньким клиентам графини Бордовской. И всем, всем, кто в душе насмехается над ним – неувязным деревенским парнем, которому некто, считающийся могучим, определил место деревенского дурачка. Пусть и гениального, но дурачка. Врете, сволочи, наши Боги сильнее и мы своимируками обрушим их гнев на ваши тупые головы.

Глаза Вани горели. Казалось, не глаза, а две топки неведомых котлов внезапно открылись его собеседникам. Профессор смотрел на Ваню с восхищением. Ради таких моментов стоит жить.

– Идея в целом ясна, коллеги? – спросил профессор.

– Теперь да, – отозвалось сразу несколько голосов.

– Отлично. Итак, определимся, что мы будем делать и к какому моменту готовить наши усилия. Начнем с самого верхнего уровня. Мы – провозвестники нового миропонимания. Это если не вдаваться в патетику. А если не бояться высокого, то мы – исполнители воли Творца Вселенной.

Мы, все здесь присутствующие, являемся некими апостолами новой веры. А на нашем, инженерном языке – мы основатели и руководители некоего весьма масштабного проекта. Возможно, состав нашей группы затем несколько расширится. Но, ненамного. Это очевидно.

Внутри нашей группы отношения не иерархические. Мы здесь все равны. Просто, на каждый конкретный момент лидирует тот, кто имеет для этого больше возможностей. Сейчас это я. Но, я полагаю, с развитием нашего проекта лидерами станут Алекс и Вадим. А затем на разных этапах – еще кто-нибудь из вас.

Но, вообще, надо избавляться от фетиша вождизма. Никаких вождей. В теории управления подобные проекты называют сетевыми. А по другим признакам наш проект можно назвать программно-целевым.

– Ничего себе цель – овладеть энергией Вселенной и вертеть ей как захочешь. Тут миллиона жизней не хватит, – заметил юморист.